Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Владимиров В. Весь текст 595.03 Kb

Колония

Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 51
        Виталий Владимиров
        Колония

К О Л О Н И Я

Как бесконечно долог этот путь
  В лесу густом, непроходимом,
  Но прежде, чем навек уснуть,
  Мне весь его пройти необходимо.
   Дж. Неру

"...пусть люди забудут обо мне на следующий день
   после похорон, это меня не трогает; я неотделим от
   них, пока они живы, неуловимый, безымянный, сущий
   в каждом, как во мне самом присутствуют миллиарды
   почивших, которых я не знаю, но храню от уничтожения;
   но если человечество исчезнет,
   оно в самом деле убьет своих мертвых."
   Жан-Поль Сартр

"Главное, товарищи - это творческая направленность
   необходимых взаимоотношений."
   Из выступлений на собрании

Глава Первая

                               --===Колония===--

К О Л О Н И Я

Глава первая

...На белой веранде сквозь стеклянные пластинки, заросшие атласными морозными
узорами, искоса, но сильно пробивалось солнце. Дверь не открывалась - за ночь
намело сугроб у порога, я с трудом его отодвинул, боком протиснулся на крыльцо
и, задирая валенки, пошел лесом на поляну. Льдистый снежок, сухо шурша,
ссыпался в воронки моих следов, сверкающим вздохом оседал с мохнатых елей на
горностаевые сугробы, нечасто утыканные свалившимися шишками да утонувшими в
снегу обломками веток. Солнце кололось искрами белого покрова, переливалось
перламутром сосулек, родниковая свежесть холодила лицо, тихо обдувала шею,
проникала сквозь мохнатую клетку свитера, надетого на голое тело.
   Я встал посреди поляны, зачерпнул обеими ладонями горсть снега и рас-
тер занемевшее на мгновение лицо. Кровь разогналась, пробежала волной по
ставшей горячей коже, и я вдохнул всей грудью чистоту нашей русской  зи-
мы...
   Дурным, истошным голосом заорал павлин в соседнем саду, потом  высоко
взвелся голос разносчика - каждое утро, проходя мимо наших окон он  кри-
чит что-то очень похожее на "Бо-о-о-ли-и-ит!" - и я проснулся.
   Глухо рыча, работал кондиционер, гнал слабый ветерок, обдувавший мок-
рое от пота лицо. Желанная зима опять явилась сном-  обманом  и  исчезла
вместе с пробуждением.
   Я откинул влажную простыню, сунул ноги в плоские шлепанцы  с  петлями
для больших пальцев и пошаркал в ванную комнату. Облицованный серым мра-
мором куб пространства уже с утра был будто налит духотой. Я  встал  под
душ, отвинтил кран до отказа. Из металлической розетки, прохрипев нутром
труб, пролились несколько струек воды и иссякли.
   Опять в баке нет воды.
   Я завинтил кран, вылез из ванной и, ощутив на  мгновение  облегчающую
свежесть спальной, прошел в душную столовую, поднял  трубку  внутреннего
телефона и позвонил на ворота, сторожу. Он поднял трубку после  третьего
вызова:
   - Да, сэр, - услужливо спросил он.
   - Да, сэр, водяной насос, - ответил он и замолчал.
   - Водяной насос, - повторил я.
   - Водяной насос, сэр, - повторил он с готовностью.
   - Водяной насос, - сказал я, свирепея.
   - Нет воды, сэр.
   Я бросил трубку на рычаг. Тут уж ничего не поделаешь.
   Вспомнилась песенка: "О, Рио-де-Жанейро, чего же там только нет  -  и
днем воды там нету, а ночью света нет." Врет песенка - в Рио как раз все
было. А здесь, как говорили классики, явно не Рио.
   Подошел к большим, во всю стену,  дверям  и  раздернул  шторы.  Двери
двойные - наружные с припудренными пылью стеклами, внутренние - с сетка-
ми против москитов и всякой другой летающей нечисти: мух, ос...Здесь ле-
тают даже тараканы и мыши.
   Экзотический пейзаж за прямоугольником дверного проема  на  балкон  -
как картинка фотообоев. Откинули  спинки  алюминиево-трубчатые  плетеные
кресла. Балкон, сложенный из квадратов мраморной крошки, повис  над  не-
большим, покрытым коротко стриженной травой двориком с кустами тропичес-
ких цветов вдоль забора и молодой пальмой в углу.
   Далее, через узкую улочку такие же сады и дома с  плоскими  террасами
крыш, выступами балконов, каменными козырьками от солнца над окнами, ку-
бами кондиционеров, врезанных в окна. От бетонных столбов, сквозь густую
листву деревьев, в которой можно различить то попугая, то удода,  протя-
нулись электрические провода в бахроме изоляции.
   В небе парят орлы и коршуны и время от времени  беззвучно  проплывают
горбоносые самолеты, заходящие на посадку.
   Обычно эта картинка жарится на солнце, сонлива и недвижна. Сегодня ее
оживляет длинный, во весь рост, черный балахон и зеленое  платье,  выве-
шенные сушиться на одной из крыш. Налетает ветерок, и балахон взмахивает
темными рукавами, обнимая за плечи зеленое платье, они  сплетаются-расп-
летаются, и кажется, танцуют, извиваясь, восточный танец.
   "Бо-о-о-ли-и-ит!" - кричит вдалеке разносчик.
   Единственное, что резко и сразу напоминает Россию - воробьи. Такие же
серо-коричневые и чирикают знакомую песенку, словно  чиркают  клювом  по
камешкам.
   Сегодня опять будет жарко. За сорок. За плюс сорок. До сорока -  тер-
пимо. Каждый градус плюс к сорока - словно добавилось сразу еще пять или
десять градусов.
   Это третья наша с Ленкой, с моей Аленой жара здесь, далеко  от  зимы.
Да, ровно три года назад вызвал меня наш кадровик, скрестив  кисти  рук,
долго, изучающе смотрел на меня, наконец, произнес:
   - Начинай оформляться. Не тяни. Время поджимает.

Глава вторая

                               --===Колония===--

К О Л О Н И Я

Глава вторая

В руках кадровика белый лист с подколотой бумажкой. Он погрузился в его чтение.
   Я ждал.
   Я ждал этого момента несколько лет. Психологическая закалка, опыт не-
однократных, пускай, коротких командировок за рубеж научили меня сдержи-
вать эмоции, и я был фатально спокоен - все равно, пока не пройдешь пас-
портный контроль в Шереметьево, пока не щелкнет замок калитки и ты в са-
мом прямом смысле не переступишь государственную границу, до  этого  мо-
мента считай, что ты никуда не уехал.
   Кадровик протянул мне листок. Подколотая узкая бумажка -  направление
в ведомственную поликлинику мне и Алене для обследования, большой лист -
справка о моей временной нетрудоспособности за последний  год.  Слово-то
какое! Способность, но нетрудовая. Тьфу-тьфу-тьфу, вроде ничего  особен-
ного - грипповал пару раз да подвернул ногу, катаясь на лыжах.
   - Вот тебе телефон поликлиники, звони тут же, записывайся  на  прием.
Как говорится, ни пуха...
   - Извините, к черту!
   - Извиняю охотно, только не подведи.
   - Будьте уверены.
   - Посмотрим.
   Я вернулся в редакцию, сел на телефон.
   Все время занято.
   Надо набраться терпения. И надолго. Быть спокойным, ровным, тише  во-
ды, ниже травы. Несколько месяцев, может быть,  полгода,  терпеть  чужое
плохое настроение, глупость, чванство, ничем не выказывая своей тревоги,
и быть готовым к самому неожиданному повороту событий. А пока сосредото-
читься на главном - получить медицинскую справку о том, что мы с  Аленой
- практически здоровые люди.
   Наконец, дозвонился.
   - Минутку, - холодным голосом ответила трубка и, действительно, через
минуту откликнулась опять.
   - Слушаю вас.
   - Запишите в загранкабинет, пожалуйста.
   - Звоните в помощь на дому, - ответили на том конце провода.
   - А как туда... - только успел сказать я, но там уже бросили трубку.
   Терпение, еще раз терпение.
   Дозвонился опять.
   - Как вызвать врача на дом?
   Сказали номер.
   Соединился сразу.
   - Можно только на следующий четверг. Устраивает?
   - Да, пожалуйста.
   - Фамилия?
   - Истомин Валерий Сергеевич, Борисова Елена Сергеевна.
   - Записываю на десять утра. Но приходите пораньше.
   Теперь - дозвониться Аленке.
   - Ну, что, жена, собирайся.
   - Куда? - не сразу сообразила Лена.
   Я назвал страну.
   Алена не проявила никаких эмоций. Помолчав, сказала задумчиво:
   - И все-таки, значит... Я так змей боюсь... А может быть...
   Она договорила эту фразу вечером, дома, после ужина.
   - А может быть, все-таки не поедем?
   - Как так? - удивился я.
   - Вот если бы Чехословакия, а то тропики, жарко.
   - Другого не предложили, - почти обиделся я, - не заслужил видно.
   Мы молчали. Я смотрел на Алену, задумчиво склонившую голову к правому
плечу. Лицо у нее такое славное, родное, совсем еще молодое, а вот в ры-
жеватых вьющихся волосах проседь, особенно сильно проступившая  на  вис-
ках. Судьба уже дважды закладывала лихие повороты в моей жизни.  Понача-
лу, учась в Технологическом институте, влюбился в кино и в Тамару. И за-
хотел сразу стать Эйзенштейном-Феллини-Истоминым да надорвался, и  свер-
нула дорога моей жизни в приемный покой противотуберкулезного  диспансе-
ра, задул северный ветер с юга. Лучше иметь здорового и богатого спутни-
ка жизни, чем больного и бедного, решила Тамара, да и у меня  было  пре-
достаточно времени на больничной койке, чтобы осознать, с  какой  слепой
безоглядностью мы вступили в брак.
   В обветшавшей бывшей помещичьей усадьбе под Калугой,  приспособленной
под санаторий, на аллеях снежного парка, где высился над воротами начер-
танный на кровельном железе плакат "Туберкулез излечим!", я встретил На-
ташу. И жизнь стала ясной, как весеннее небо, - поступлю на  Высшие  ре-
жиссерские курсы, а Наташу назову женой. Не тут-то было...
   После санатория я не мог уйти от беременной, на сносях, Тамары. Перед
отъездом на лечение мы договорились, что она сделает аборт,  о  чем  она
мне и сообщила в единственном письме. На самом деле в клинике она  поте-
ряла сознание, операцию врачи делать не решились, и явился на  свет  Се-
режка.
   Наташе и мне служила почта. Наконец, я собрался с духом  и  рассказал
ей все. Ответа на последнее письмо я не получил и потерял Наташу.  Каза-
лось, навеки.
   Гайка судьбы затянулась еще на один виток - провалился на Высшие  ре-
жиссерские. С треском. И поделом. Поделом потому, что возомнил себя  ве-
ликим, с треском потому, что, действительно, чтото крепко надломилось во
мне. Тамара нашла письма Наташи, грохнула об пол хрустальную вазу,  и  я
переехал к родителям.
   Серой и горькой, как дым, была жизнь. Но неизбежное случится.  Обяза-
тельно произойдет. Как восход солнца. Разве наша новая встреча с Наташей
была случайной? Беда заключалась в том, что Наташе должны  были  сделать
операцию на легком. Проблема заключалась в том, что я стоял на очереди в
своем издательстве, и нам с Наташкой надо было успеть жениться до опера-
ции, чтобы получить отдельную квартиру. Успели. Всеми правдами и  полуп-
равдами. Ради этого ордера я совершил то, что не должен был делать. Пос-
ле операции Наташа уехала долечиваться в Крым, а мне врач сказал, что ей
смертельно страшна любая инфекция. В Крыму у нее случился приступ аппен-
дицита, и ее погубили...
   - Страшно, - вздохнула в ответ своим мыслям Алена.
   - Змей боишься?
   - Ой, и змей тоже... Да дело даже вовсе не в змеях... Другого  боюсь.
Родители остаются одни... И Юлька с Димкой... И твои.
   Юля - Аленина дочка, Дима - ее муж, наш зять. Не наш, конечно, Аленин
только. Естественная, жизнью запутанная ситуация. Действительно, кого из
родных и близких мы покидаем, кого Лена, кого я? За Тамару,  мою  первую
жену, беспокоиться нечего - она в очередной раз замужем, сын мой Сережка
- в армии, придет через год только, после смерти Наташи недолго  прожила
и ее мама Елена Ивановна, Наташин брат  Кирилл,  бывший  мастер  спорта,
вшил себе "торпеду" от запоя и, кажется, женился. Родители? О них  заду-
мываться и, правда, страшно, что о моих, что об Алениных, им за  семьде-
сят. Неизбежное случится, но об этом - молчание и  немая  молитва:  если
можно, то попозже, Господи, ты уже взял к себе Наташу... Одиннадцать лет
я искал и ждал своего счастья, и когда уже совсем потерял надежду, спаси
Бог, нашел Алену. В судьбах наших удивительно много общего: она родилась
в Ленинграде, я - в Пушкине, в один и тот же, тридцать восьмой,  довоен-
ный, репрессированный год, оба прошли через голод эвакуации и послевоен-
ных лет, одновременно поступили она - в ГИТИС, я  -  в  Технологический,
дети наши Аленина Юлька и мой Сережка - одногодки, наши родители - почти
Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 51
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (2)

Реклама