Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Владимиров В. Весь текст 306.31 Kb

Северный ветер с юга

Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 27
        Виталий Владимиров
        Северный ветер с юга




Два величайших тирана на земле:
   случай и время. ГЕРДЕР

Жизнь лишь совсем ненамного
   старше смерти.
   ВАЛЕРИ

Память всегда на службе у сердца.
   РИВАРОЛЬ

Глава первая

Утренний сон, как белая кружевная занавеска. Ее сдергивает будильник ежедневно
в семь часов. А просыпаешься только в метро, когда стоишь прижатый к
стеклянной двери вагона, на которой глаза в глаза качается твое отражение, и
летит оно в грохоте черного тоннеля и в сполохах ламп дежурного освещения. Я
смотрю в свои глаза и думаю о себе, и разговариваю сам с собой.
   - А выглядишь ты неважно... Ленишься, ты всегда был ленив, зарядку по
утрам, да и по вечерам тоже, не делаешь, питаешься кое-как, на ходу, за-
то приложиться к спиртному не прочь, разве не так, разве я не прав?
   - Прав, прав, успокойся, сам знаешь, что прав... А что делать?  Посо-
ветуй, коли такой умный. Все хочу успеть, ни от чего  не  желаю  отказы-
ваться - днем хочу делать свою работу,  вечером  встретиться  с  другом,
послушать музыку, посмотреть спектакль или фильм,  прочесть  книгу...  и
написать книгу.
   - Книгу? О чем?
   Я промолчал.
   - Ты пишешь книгу о себе?.. О нас?.. О том, каким ты видишь себя сей-
час и когда-то?..
   - Да. О себе и о других. О том, что знаю, что видел, что пережил... О
своем времени. Каждому - свое...
   Я смотрю на свое отражение и не вижу его. Я думаю о том,  к  чему  мы
приходим по длинной и неровной дороге нашей жизни, на что надеемся, ощу-
щая зимний холодок старости. Все радужней для нас воспоминания о той по-
ре, когда были живы бабушки и дедушки, когда самые горькие  слезы  текли
ручьями только потому, что меня нельзя обижать - я маленький! И почему в
колодце прошлого светлее всего родники детства? Каждый сам для себя отк-
рывает пряный запах цветка и тепло солнечного зайчика, басовитое  жужжа-
ние шмеля и ароматный вкус лесной земляники,  сам,  обжигаясь,  пытается
поймать пламя свечки и, бунтуя, отвергает испробованное уже раз  горькое
лекарство, сам, свалившись со стула, начинает бояться высоты  и  уж  тем
более кого-то мохнатого, холодного, черного и неизвестного. Мир  подарен
тебе родителями - открывай его! Только как же без вас,  родные  мои?  Не
дадут упасть - на лету подхватят, отдадут последнее - ешь  на  здоровье,
убаюкают в тепле - спи, сынок...
   И сынок спит, ни на мгновение не сомневаясь, что  его  должны  любить
все и любить всегда. Потому, наверное, и говорят,  что  есть  счастливое
детство. У кого-то его отняла война или другое несчастье, но  тем,  кому
оно досталось - счастливое детство - помнят, как  было  светло  в  роди-
тельском доме. Легко, не задумываясь, брать, не зная цены, истинной  це-
ны, а иногда и безмерной цены того, что тебе дали твои близкие, - намно-
го труднее научится отдавать, тем более когда ты молод, жаден до  жизни,
любишь сам и любим. Когда, как тебе кажется, ты уже вступил на  нелегкий
путь своей судьбы.
   И уж, наверное, только с годами приходит ясная добрая мудрость, когда
роскошью считаешь общение с высоким человеческим духом в беседе ли, кни-
ге или музыке, когда ни паутина ежедневной суеты, ни  ужас  ядерной  ка-
тастрофы не скрывают простой истины: ты не один, человек,  у  тебя  есть
родина, есть дети и есть друзья, и если ты не отдашь каждому своей  люб-
ви, то настолько же ее будет меньше в этом мире... А мир в ней так  нуж-
дается.
   Я смотрю в свои глаза и думаю о себе...

Глава вторая







                        --===Северный ветер с юга===--




Глава вторая

...Точно помню, когда это случилось, тридцать лет назад я бежал по переходу
метро, где своя психология: вниз по ступень- кам рысью, а вверх пусть везут,
где переходы мучительны, потому что хоть и идут в толпе все вместе, но зато
каждый по-своему, и приходиться свой ритм менять, свой шаг то удлинять, то
укорачивать.
   И вот на торопливом бегу словно что-то  с  резьбы  сорвалось  внутри.
Вздох без выдоха, как без выхода. Ребер нет - стенка. И стеклянный  ста-
кан легких.
   Я налетел на болезнь в упор. Я споткнулся об нее на таком ходу,  что,
падая, не сразу ощутил всю глубину ее холодной про- пасти, а когда  дос-
тиг-таки дна, то остановка была настолько резкой, что по инерции слетела
мишура сиюминутных побед и обид моего прошлого.
   Колесо моей жизни достигло своей мертвой точки в самом  низу,  и  мир
замер для меня, оцепенев в моем сознании, как кристалл, в котором  проз-
рачно проглядываются все его грани - и внешние и  внутренние.  От  такой
космической картины сжалось сердце смертной печалью - столько  открылось
в людях всепоглощащего эгоцентризма, равнодушного  страха  и  страдания,
страдания, страдания, которое не очищает души, не делает людей мудрее  и
зорче к чужому горю. Нет, я не разлюбил жизнь - лишь осознал, сколько же
нужно всепрощения и терпимости, чтобы не потерять веру, чтобы радоваться
каждому новому утру , новому дню и жить свою жизнь... Но к этому я  при-
шел далеко не сразу, а тогда...
   Тогда я все-таки осторожными шажками добрался до работы.
   Ян Паулс искоса понаблюдал за моими бережливыми движениями, сходил  к
Лике, заведующей отделом, и меня на редакционной машине отправили в  по-
ликлинику. Докторша велела измерить температуру, вписала диагноз в  бюл-
летень - катар верхних дыхательных, это потом стали писать острое респи-
раторное заболевание, и на шесть дней я уткнулся в любимые дела. Немного
в жизни таких минут, когда  можно  сказать  себе:  "Наконец-то,  займусь
главным..." Начну, по крайней мере. Именно такое было у меня ощущение  в
начале той недели, когда в бюллетене, в графе режим было указано: домаш-
ний. Сложность в исполнении главного желания жизни состояла в том, что я
кроме кино ничего не признавал. А его за шесть дней не снимешь.  Кино  -
искусство. Но кино - промышленность, фабрика. Художник берется за кисть,
поэт за перо, а киношник? Аппаратура, свет, актеры,  часами  подготовка,
двадцать секунд съемки, дубль, еще  дубль,  проявка,  просмотр,  монтаж,
звук, через полгода результат неизвестно какой, приблизительный,  и  вся
эта каторга - после суматошного рабочего дня, и лишь за  полночь  прихо-
дишь домой...
   Я не жалуюсь. Я любил и и люблю нашу студию-подвал, таких же, как  я,
"тронутых" кино ребят и редкие мгновения, когда в темноте зала  смотришь
свой фильм. Я отдавал кино столько времени, страсти и сил, что вроде  бы
и не жил, а наяву играл самого себя в фильме, а во сне ощущал себя  зри-
телем кинотеатра, на экране которого  развертывается  стереоскопический,
стереофонический, цветной фильм с запахами и ощущениями холода, тепла  и
вкуса. Ловил себя на том, что иногда "кручу" сон назад и смотрю его  за-
ново, с иного ракурса, как бы дубль виденного. Мне  гораздо  легче  было
нарисовать схематическую картинку, чем рассказать  ее  словами.  Правда,
иногда пережитое само собой концентрировалось в строчки, но в  них,  без
соблюдения размерности и правил стихосложения, просто оживал  такой  об-
раз, который не покажешь даже  гениально  построенным  кадром,  а  можно
только написать Словом. Хотя попробуй отыщи его, Слово...
   Вот дома тогда было хуже. Намного. Дома - не как в доме.
   Как в гостинице. Как в плохой гостинице.
   Я и не заметил, что любовь стала такой же равноправной необходимостью
для меня, как студия и как работа. Мы с Тамарой любили друг друга и сила
чувства была такова, что разлука для работы, учебы или  сна  становилась
томительным ожиданием праздника, а ежедневная встреча вечером  была  ра-
достным предчувствием. Засыпали, обнявшись, и просыпались вместе. И  по-
том на работе или в студии неожиданно пронизывала такая нежность  воспо-
минания, что колотился пульс на кончиках пальцев.  Извечна  истина,  что
ничто не вечно, но тогда не желалось верить, что  любовь  может  пройти,
исчезнуть, чувства ослабнут, что станут привычными ласка и радость. Ино-
го не представлялось, а разница между  прошлым  нашим  существованием  и
настоящим заключалась в том, что солнце любви светило нам  ежедневно.  И
грело еженощно.
   Все изменилось с переездом моих родителей. Отцу в связи с увеличением
нашего семейства - моей женитьбой - дали отдельную квартиру в новом  ра-
йоне, а нам с Тамарой выделили комнату из бывших двух.
   Первая наша крупная, по-настоящему злая ссора была из-за  денег.  Что
делать: отдавать долг за покупку  мебельного  гарнитура  "Молодежный"  -
гардероб, кровать и сервант - или купить новые туфли Тамаре? Какое  без-
надежное слово "не будет": деньги надо отдать, потому что  потом  их  не
будет, и туфли надо купить, потому что потом их не будет, не  достанешь.
Я и не замечал, когда мы жили с моими родителями, что на постелях всегда
чистое белье, а на столе еда, не думал, откуда берутся посуда и  телеви-
зор, не знал, сколько стоят ботинки и хлеб. После той ссоры я  предложил
Тамаре продать холодильник: все равно вечно пустой.
   Я приходил домой после суеты и усталости дня, после студии  и,  выпив
тройчатку от головной боли, в темноте осторожно лез под одеяло. Я прижи-
мался к Тамаре в ожидании ласки, но она почти всегда отодвигалась, и  я,
резко отвернувшись, повисал на краю кровати.
   Утро...
   как ревут быки перед смертью...
   и как плачут дети...
   ...так ревут заводские гудки. Так ревели заводские гудки тридцать лет
назад. Тяжело просыпаться. Во рту копоть вчерашних сигарет. Но  -  надо.
Смыть водой пелену сна и бегом по лестницам и переходам метро - на рабо-
ту. Я работал тогда в отраслевом издательстве, где готовил материалы для
одного из массовых журналов, рассчитанных на членов профсоюза  с  высшим
техническим образованием.
   День в редакции, разрезанный надвое обеденным перерывом,  проходил  в
телефонных звонках и разговорах в коридорах. Сам труд - труд  журналиста
и редактора - состоит в ежедневном перебирании горы словесной крупы.  На
странице, как на лотке, рассеяны пригоршни фраз, вглядываешься в  них  и
ищешь плевелы. А обрести в этой пустой породе самородок образа почти не-
возможно, потому что еще три инстанции после меня смотрят со всех сторон
текст: это не нужно, а это зачем, места и так мало - остается голая, как
гипсовая статуя обнаженной женщины в парке культуры, не вызывающая ника-
ких эмоций, информация. У  такой  информации  нет  собственного  голоса,
собственной интонации, как у настоящих мастеров пера...
   Телефонный звонок. Ян Паулс, не поднимая головы, снял трубку,  послу-
шал, протянул ее мне:
   - Тебя. Жена.
   - Валерка, это я... - у Тамары голос ласковый, значит, чего-то хочет,
что-то ей надо от меня.
   - Привет,  -  сдержанно  ответил  я,  мысленно  пытаясь  предугадать:
деньги? очередная покупка? нежданные гости? показ мод? вечеринка  подру-
жек? что еще?
   - Ты дома сегодня когда будешь?
   Если ей надо, чтобы я был дома вовремя, значит, она где-то  задержит-
ся, это уж, как дважды два.
   - Меня просили сделать флюорограмму перед тем как закрыть  бюллетень,
- я намекаю, что я первый день на работе после шести дней болезни и  что
мне тоже надо куда-то, то есть к врачу, в поликлинику.
   - Ты поешь где-нибудь, я ничего не готовила, а я к маме заеду.
   Вот уж не удивила, что дома пусто и есть нечего, так всегда у нас бы-
ло, и то, что она у мамы поест, а я где придется, это тоже стало  тради-
цией. - Ладно, - я тут же спланировал себе вечер: поиграю  на  бильярде,
надо же отдохнуть немного и заодно врезать заносчивому Яну, давно  он  у
меня не получал, а на флюорограмму потом схожу, успеется.
   - И еще в прачечную зайди.
   Тут я понял, что Ян не получит причитающееся ему возмездие за все  те
подставки, благодаря которым он выигрывает у меня на бильярде.
   - Не могу, - мрачно сказал я, предчувствуя скандал. Кровь уже  броси-
лась в голову, зазвенело в ушах.
   - Почему это? - неторопливо осведомилась Тамара.
   - Я плохо себя чувствую.
   Во мне уже закипела удушливая обида: как же так, ты - к маме, в роди-
Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 27
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама