Она сказала ему: "Ну, один раз тебе прощается, и если ты не сумеешь
лучше укрыться, то погибнешь!"
На следующий день он пошел к озеру, вызвал рыбину и говорит ей: "Я
тебя пощадил; теперь скажи мне, куда бы мне укрыться так, чтобы королев-
на не могла меня увидеть".
Долго рыбина думала и наконец воскликнула: "Вот что! Я тебя в свою
брюхо спрячу!"
Проглотила она юношу и опустилась на дно озера. Стала королевна в
свои окна смотреть - ив одиннадцатое его не увидела, и очень была встре-
вожена; но наконец в двенадцатое окно таки увидела его.
Приказала рыбу изловить и убить, и юношу из нее добыть. Можно себе
представить, что у него на душе было! "Два раза я тебя пощадила, - ска-
зала королевна, - но я не сомневаюсь, что голове твоей придется торчать
на сотом колу".
На последний день в самом тягостном настроении духа вышел юноша в по-
ле и повстречал лисицу. "Ты такая мастерица всякие лазейки находить, -
сказал он ей, - я тебя пощадил, так посоветуй же ты мне, куда я должен
спрятаться, чтобы меня королевна разыскать не могла..." - "Хитрая шту-
ка", - отвечала лисица и наморщила лоб в раздумье. Наконец воскликнула:
"Знаю, куда!"
Пошла с юношей к одному ключу, окунулась в него и вышла оттуда рыноч-
ным торговцем, который разных диковинных зверей продает и показывает.
Юноша тоже должен был окунуться в этот источник и вышел из него морскою
свинкою.
Торговец пошел в город и всем там показывал это милое животное. Много
сбежалось народа на свинку смотреть. Наконец пришла и сама королевна, и
так как ей свинка понравилась, то она купила ее у торговца за большие
деньги. Прежде чем передать королевне свинку, он шепнул ей на ухо: "Ког-
да королевна пойдет к окошкам, ты ей под косу спрячься".
И вот пришло время, когда королевна должна была искать юношу. Обошла
она поочередно все окна от первого до одиннадцатого и нигде его не виде-
ла.
Не увидев его и в двенадцатом окне, она испугалась и разгневалась
так, что все стекла во всех окнах в тысячу кусков перебила и весь замок
у ней ходуном заходил.
Она от окон отошла и тут только почувствовала морскую свинку, которая
у нее под косой ворочалась, схватила ее, бросила на пол и крикнула:
"Прочь с глаз моих!"
Свинка побежала к торговцу и с ним вместе - к источнику; оба окуну-
лись туда и вылезли из воды в своем прежнем виде. Юноша поблагодарил ли-
сицу и сказал: "Ворон и рыбина в сравнении с тобой были просто глупцы, а
ты на все руки мастерица".
Затем юноша отправился в замок. Королевна уже ожидала его и покори-
лась своей участи.
Отпраздновали свадьбу, и он над всей той страной стал королем и пове-
лителем.
Никогда он жене своей не рассказывал, куда он в третий раз прятался и
кто ему в этом случае оказал помощь: так она и была уверена, что он все-
го добился своим умом, а потому питала к нему уважение и думала: "Он по-
хитрее меня оказался!"
Искусный вор
Старик с женою сидели однажды перед бедным домиком: им хотелось нем-
ного отдохнуть от работы. Вдруг подъезжает к домику превосходная карета,
запряженная четверкою отличных коней, и из той кареты выходит богато
одетый господин.
Мужик поднялся, подошел к господину и спросил, чего он желает и чем
ему можно услужить.
Незнакомец протянул мужику руку и сказал: "Я ничего не желаю кроме
того, чтобы хоть один раз отведать вашей деревенской стряпни. Приго-
товьте же мне картофель в том виде, в каком вы его сами едите, и я тогда
сяду вместе с вами за стол и с удовольствием поем вашего деревенского
картофеля".
Мужик улыбнулся и сказал: "Вы, может, граф либо князь какой, а то еще
и герцог? Знатным господам мало ли какие прихоти приходят в голову; а
впрочем, я ваше желание исполню".
Жена его пошла в кухню и стала картофель мыть и тереть и хотела из
него изготовить клецки, как это часто водится у мужиков, клецки из кар-
тофеля.
Между тем, как она была занята этим, мужик сказал незнакомцу: "Пой-
демте-ка со мною в мой садик, у меня еще есть там кое-какие незакончен-
ные дела".
А в саду у него были накопаны ямы, и он хотел в них сажать деревья.
"Разве нет у вас деток, которые могли бы вам помочь в вашей работе?" -
спросил приезжий. "Нет, - отвечал мужик. - То есть, был у меня сын, -
добавил он, - да только уже много лет назад пропал без вести. Странный
был малый: умный и сметливый, но учиться ничему не хотел, и шалости у
него были дурные; наконец, он от меня сбежал, и с той поры я ничего о
нем не слышал".
Старик взял деревце, сунул его в одну из ямок и рядом с ним воткнул
кол. Потом подсыпал земли в ямку, утоптал ее и в трех местах подвязал
деревце соломенным жгутом к колу.
"Скажите же, пожалуйста, - сказал приезжий, - отчего вы также не под-
вяжете то кривое корявое деревце, которое вон там в углу почти склони-
лось до земли. Оно бы тоже росло прямее".
Старик усмехнулся и сказал: "Это вы, сударь, повашему рассуждаете;
сейчас и видно, что садоводством вы не изволили заниматься. То дерево
уже старо и искривлено, его уж никто не выпрямит, деревья можно выправ-
лять, только пока они молоды". - "Значит, это то же, что с вашим сыном,
- сказал приезжий. - Кабы вы его выправили, пока он был молод, он бы,
может быть, и не бежал от вас; а теперь, пожалуй, тоже окреп и искривил-
ся?" - "Конечно, - отвечал старик, - ведь уж много времени прошло с тех
пор, как он ушел; должно быть, изменился с тех пор". - "А узнали бы вы
его, кабы он к вам теперь явился?" - "Едва ли узнал бы я его в лицо, -
сказал мужик, - а есть у него родимое пятно на плече вроде боба".
Когда он это проговорил, приезжий снял с себя верхнее платье, обнажил
плечо и показал мужику родимое пятно в виде боба на плече своем.
"Боже ты мой! - воскликнул старик. - Неужели ты точно мой сын? - И
любовь к своему детищу шевельнулась в сердце его. - Но как же ты можешь
быть моим сыном, - добавил старик, - когда ты такой большой барин и жи-
вешь в богатстве и изобилии? Каким же образом ты этого достиг?" - "Ах,
батюшка, - возразил сын, - молодое деревце не было ни к какому колу при-
вязано, оно кривым и выросло, а теперь уж и состарилось - его не выпря-
мишь. Вы спрашиваете, как я этого достиг? Я сделался вором. Не пугай-
тесь: из воров я мастер. Для меня не существует ни замок, ни задвижка;
что я пожелаю иметь, то уже мое. И не подумайте, чтобы я крал, как обы-
денный вор; я беру только от избытка богачей. Бедные люди от меня не
страдают: я скорее сам им дам от себя, нежели возьму у них. Точно так же
я не трогаю того, что могу получить без труда, без хитрости и уменья". -
"Ах, сынок, - сказал отец, - все же мне твое ремесло не нравится; вор -
все же вор, и я могу тебя уверить, что это добром не кончится".
Повел он его и к матери, и когда та услышала, что это ее сын, она
стала плакать от радости; а когда он признался ей, что он сделался во-
ром-мастером, она стала плакать еще сильнее. Наконец она сказала: "Хотя
он вором стал, а все же он мне сын, и я рада, что мне еще раз удалось
его увидеть".
Вот и сели они у дверей домика, и он еще раз поел с ними той грубой
пищи, которую он давно уже не пробовал.
Отец сказал при этом: "Вот если бы наш господин граф, что в замке там
живет, узнал, кто ты таков и чем занимаешься, так он не стал бы тебя на
руках качать, как в тот день, когда он был твоим крестным у купели, а
заставил бы тебя покачаться на веревочной петле". - "Не беспокойтесь ба-
тюшка, он мне ничего не сделает, я свое дело тонко знаю. Я вот и сегодня
еще думаю сам к нему заглянуть, не откладывая в долгий ящик".
Когда завечерело, мастер-вор сел в свою карету и поехал в замок. Граф
принял его весьма вежливо, потому что счел его за человека знатного.
Когда же приезжий объяснил, кто он, граф побледнел и на некоторое
время смолк.
Наконец он сказал: "Ты мне крестник, поэтому я сменю гнев на милость
и обойдусь с тобою мягко. Так как ты хвалишься, что ты вор-мастер, то я
испытаю твое искусство; если же ты испытания не выдержишь, то награжу
тебя двумя столбами с перекладиной и придется тебе плясать на веревке
под карканье воронов". - "Господин граф, - отвечал мастер-вор, - приду-
майте три испытания какой угодно трудности, и если я вашу задачу не раз-
решу, то тогда делайте со мною все, что вам угодно".
Граф на несколько минут задумался, потом сказал: "Ладно! Прежде всего
ты должен увести моего парадного коня из конюшни; затем из-под меня и
моей супруги ты должен во время нашего сна выкрасть простыни с постели,
да так, чтобы мы не заметили, да при этом еще снять с пальца у моей жены
ее обручальное кольцо; в-третьих, наконец, ты должен украсть священника
и причетника из кирхи. И если хоть одно из этих испытаний не выдержишь -
качаться тебе на виселице. Запомни хорошенько - ведь тут дело о твоей
голове идет".
Мастер отправился в ближайший город; там он купил одежду у старой
крестьянки и нарядился бабой.
Размалевал себе лицо, да еще и рябины подделал, так что никто бы не
мог его узнать.
Затем наполнил бочонок старым венгерским вином, в которое еще подме-
шал очень сильного усыпительного зелья.
Бочонок взвалил он себе на спину поверх котомки и коекак, перевалива-
ясь и ковыляя, направился к графскому замку.
Было уже темно, когда он туда добрел, он присел во дворе на камень,
стал покашливать старческим кашлем и потирал руки, будто бы озябшие.
И на том же дворе перед входом в конюшню расположились около огня
солдаты, которые стерегли заветного коня. Один из них заметил старуху и
крикнул ей: "Подойди сюда, тетка, погрейся около нашего огня! Небось, и
ночлега-то у тебя нет, и ночуешь-то ты где придется?"
Старуха заковыляла к ним, попросила отвязать у ней со спины котомку и
подсела к их огню. "Что у тебя там в бочонке, старая карга?" - спросил
один из солдат. "Вина глоток, - отвечала она, - я им торгую, тем и живу;
вот и вам за денежки да за доброе слово охотно дам по стаканчику". - "А
ну-ка! - сказал солдат и, отведав стаканчик, крикнул: - Раз вино оказа-
лось хорошим, так я не прочь и другой стаканчик опрокинуть!" - и велел
себе еще налить, и все товарищи последовали его примеру.
"Эй вы, там, приятели! - крикнул кто-то из солдат тем, что в конюшне
сидели. - Тут тетка винца принесла, такого, что, пожалуй, еще старше ее
будет - испейте глоточек! Ей-ей, старухино лицо лучше нашего огня гре-
ет!"
Старуха не поленилась свой бочонок и в конюшню снести. А там один
солдат сидел на оседланном графском коне верхом, другой держал коня под
уздцы, а третий за хвост его ухватил.
Старуха стала подносить им, сколько было их душе угодно, пока весь
бочонок не опорожнился.
Вскоре один из них выпустил узду из рук, прилег наземь и захрапел;
другой хвост из рук выпустил и захрапел еще громче того. Тот, что на ко-
не был, хотя и усидел в седле, но ткнулся головой в гриву коня, заснул и
засопел, словно кузнечный мех. Те, что сидели во дворе вокруг огня, дав-
но уже спали, растянувшись на земле, и не шевелились, словно окаменели.
Увидев это, мастер-вор дал одному вместо узды веревку в руки, другому
вместо хвоста - пучок соломы; но что ему было делать с тем, который на
коне сидел верхом?
Сбросить его?
Так, пожалуй, еще проснется да крик подымет!
Он ухитрился вот как: распустил подпругу, подвязал к седлу пару вере-
вок, прикрепив их к кольцам в стене конюшни, потом подтянул сонного сол-
дата вместе с седлом вверх, а веревки закрепил к столбу.
Затем легонько отцепил коня от цепи, обмотал ему копыта старыми тряп-
ками, чтобы звон подков о мостовую не разбудил кого-нибудь в замке, по-
том вывел осторожно коня из конюшни, вскочил на него и - был таков!
На рассвете мастер-вор прискакал на уведенном коне в замок.
А граф только что встал и стоял у окна. "Здравствуйте, господин граф,
