почти до кости, тот покачнулся в седле, а зверь отпрыгнул.
Лорс дважды в одну ловушку не попадается. Поняв, что его хозяин
ранен, он совершенно обезумел от холодной ярости. Клац медленно
приближался к последнему оставшемуся в живых преследователю, мягко
раскачиваясь из стороны в сторону, гротескно подражая расшалившемуся
олененку. Разъяренный до крайности последний слуга Нечисти прыгнул, снова
целясь в ослабленного всадника. Но теперь Клац был настороже и его не ввел
в заблуждение гибкий извилистый прыжок. Взлетело огромное раздвоенное
копыто и хлесткий удар остановил на полпути прыгающую смерть. Раздался
громкий хруст и в следующее мгновение гладкошерстное чудовище покатилось
по земле со сломанным хребтом. Но это был еще не конец. В одно мгновение
разъяренный лорс обрушился на врага и втоптал его в землю, а тот еще
пытался зарычать и вонзить зубы в гиганта-лорса.
Иеро обессиленно повис в седле. Лорс мягко встал на колени, чтобы
человек смог спешиться. Всадник сполз со спины Клаца и обморочно
прислонился к большому потному боку, тяжело дыша и пытаясь сдерживать
стон. Наконец, он поднял взгляд и увидел встревоженную морду Горма.
"Я был готов, но все произошло слишком быстро, - пронеслась в мозгу
Иеро чужая мысль. - Могу я помочь?".
"Нет, - послал ответ Иеро. - Я должен перевязаться, изловчусь сам.
Пока посторожи нас."
Медведь ушел.
Замирая от боли, священник снял распоротый кожаный башмак, полный
крови, и осмотрел рану. Она оказалась чистой, но любой звериный укус нужно
быстро обработать. Он сунул руку в седельную сумку, чувствуя, что волны
мрака накатываются на пораженное болью сознание. Огни давно уже погасли,
но свою роль они сыграли. Утренний свет залил полянку, запели проснувшиеся
птицы, и их пение звучало насмешкой над вспышкой смертоносной схватки,
предварившей утро. Пять мрачных безжизненных тел лежало на покрасневшей
траве.
Наконец, Иеро достал медицинский прибор и нанес толстым слоем
целебную мазь на длинную кровоточащую рану. Потом перевязал ее как можно
туже. Может, стоило зашить рану, но сейчас он был просто не в состоянии
сделать это. Потом он удостоверился, что сделал все, что мог, и проглотил
таблетку люминогена. Усилитель мысленных способностей был также и
наркотиком и Иеро погрузился в сон, чувствуя, как расслабляются его
мускулы. Последней его мыслью было смутное беспокойство по поводу того,
что кто-то или что-то может одержать верх над его бессознательным разумом.
Далее он ничего не помнил.
3. КРЕСТ И ГЛАЗ
Иеро проснулся в сумерках. В лесу было по-вечернему тихо, над ним
висела большая тополиная ветка, неподвижная в застывшем воздухе. Очевидно,
он проспал весь день. Иеро увидел, что лежит он на мягкой куче тополиных
листьев, и что второй его башмак также снят. Он инстинктивно потянулся
через плечо к рукоятке мачете. Оно было на месте, что, впрочем, можно было
понять по боли в спине.
Он сел, ощущая лишь легкое головокружение, и огляделся. Горм лежал в
нескольких футах от него и посапывал. Прислушавшись, Иеро услышал хруст
растений за излучиной вверх по ручью. Он послал призыв к лорсу и Клац тут
же явился: с его толстых губ свисала зеленая ветка с листочками. Он
наклонился и струйка холодной воды скатилась с лоснящейся шеи прямо на
лицо Иеро.
- Убирайся прочь, мерзавец, а то еще утопишь меня! - выпалил его
хозяин, в то же время мягко поглаживая сильными руками рогатую голову.
- Твои рожки твердеют, малыш, и очень хорошо, ведь если наше
путешествие будет продолжаться так же, как началось, они нам очень
пригодятся.
Перейдя от речи к мысленной связи, он приказал лорсу стоять
неподвижно, а сам оперся о его ногу и попытался встать.
Иеро обнаружил, что может стоять без особого труда, но когда он
попытался шагнуть, нога болезненно запульсировала. Однако, хоть и с
трудом, он ухитрился расседлать Клаца и уложить в удобное место седельные
сумки. Потом он отпустил лорса, но в то же время велел оставаться
поблизости и быть настороже.
Затем Иеро сел и повернулся к Горму, также теперь сидевшему и
смотревшему на него. Человек мягко коснулся носа медведя.
"Спасибо, Брат, - промыслил он дружелюбно. - Как ты смог сделать
постель из веток? И почему снял мой ботинок?"
Это действительно больше всего удивило его. Он понимал, что медведь
мог бы и сам сообразить соорудить ему постель: в конце концов они сами
устраивают себе нечто подобное в берлогах, но как зверь мог сообразить,
что нужно снять ботинок, чтобы нога отдохнула?
"Это все было в твоем мозгу, - раздался удивленный ответ. - Я
заглянул туда, чтобы увидеть, что можно и нужно сделать. Твой разум не
спал, - добавил Горм, - и все это можно было увидеть. Я смог увидеть
немногое, но что увидел, сделал".
Иеро снова достал хирургический набор, чтобы тщательно обследовать
рану, в то же время с восхищением раздумывая над тем, что сказал ему
медведь. Невероятно, но, должно быть, это правда! Он, Иеро, сам знал, что
нужно сделать, а медведь отыскал это знание в мозгу потерявшего сознание
человека. Неспособный оказать хирургическую или просто первую помощь,
Горм, тем не менее, сделал грубую, но удобную постель и ухитрился стащить
с него башмак, чтобы Иеро смог лучше выспаться, Бродяга-священник решил
вернуться к этому вопросу позже и занялся своими делами.
Дела эти были неприятными, но необходимыми. Вначале Иеро срезал
пропитавшийся кровью изодранный эластичный чулок и повязку, которую сделал
утром. Потом, приняв небольшую дозу люминогена и припомнив всевозможные
способы блокирования нервной чувствительности, он сшил края длинной рваной
раны кетгутом. Ему пришлось сделать четырнадцать стежков, потом он вновь
продезинфицировал и перевязал рану. Затем он надел правый башмак, достал
из сумки и надел на левую ногу чистый чулок и мокасин. Потом велел медведю
взять окровавленные тряпки и зарыть их где-нибудь поглубже.
Тут он внезапно вспомнил еще кое о чем и огляделся. Кое-где на траве
остались темные пятна, но тел напавших на них зверей не было.
На невысказанный вопрос ответил Горм.
"Большой рогатый и я закопали их. Их тела могли привлечь других
охотников. Но пришли только маленькие. Их легко было разогнать".
Он послал мысленный образ шакалов, камышовых котов, лис и других
мелких хищников.
"Так значит медведь и лорс могут сотрудничать и без его
посредничества! Это тоже замечательно. Это означает, должно означать, что
отдавал приказы медведь. Ведь Клац, каким бы сильным и ловким ни был, вряд
ли может задаться какой-нибудь последовательностью осмысленных действий.
Вот и снова пища для размышлений", - подумал Иеро.
"Как ты полагаешь кто-нибудь еще охотиться на нас, угрожает?", -
спросил он Горма.
"Издалека", - раздался неожиданный ответ. Мысль медведя была неясна.
Он видимо, понял это и попытался снова. "Далеко, со всех сторон ничего
нет. Но только одно, сильное ощущение доносится сверху, впечатление
чего-то отвратительного и крылатого".
Человек попытался уточнить, но добился только чего-то смутного и
крылатого, но, очевидно не птицы, мелькнувшего днем где-то далеко в небе,
от которого исходила сильная эманация зла.
Решив, что над этой информацией стоит поразмыслить попозже, а также
запомнив, что не стоит без особой необходимости выходить на открытое
пространство, Иеро вновь упаковал свои пожитки. Доковыляв до ручья, он
смыл кровь с оружия и подточил наконечник копья и мачете. Вернувшись, Иеро
перезарядил метатель и сунул его в седельную кобуру.
Потом снова сел, съел пеммикана и галету. Предложил Горму
присоединиться к нему, но тот отказался и сообщил, что целый день пасся на
спелой чернике. Горм показал, где поблизости растет черника, а Иеро смог
прихромать туда и собрать несколько пригоршней на десерт. Он снова
наполнил большую седельную флягу и маленькую - НЗ - привязанную к поясу.
Уже почти в полной темноте он окунулся в ручье, стараясь, чтобы вода не
попала на раненую ногу. Обсохнув и одевшись, он произнес вечернюю молитву
и лег. По-видимому, поблизости не было ничего такого, что могло бы
потревожить их ночью. Лес жил своей обычной жизнью. В зарослях поблизости
раздался предсмертный вопль кролика. Зудение множества москитов заставило
Иеро достать тонкую чистую сетку и укрыть верхнюю часть тела. Сразу же
после этого усталость взяла верх и он моментально уснул.
На рассвете лег туман. Туман и низкие кучевые облака скрыли солнце.
Ветра не было. Воздух казался влажным и давил на Иеро, но только из-за
того, что барометр падал, а вовсе не по каким-то причинам.
Оседланный Клац слегка заупрямился, как будто хотел остаться здесь
подольше, подкормиться. Но человек и медведь решили уйти от ручья. Их
новый маршрут больше склонялся к югу и после короткого завтрака они
отправились в путь, настороженные, но уверенные в себе. Нога Иеро теперь
лишь тупо побаливала. Отдых помог его железному организму чуть ли не
больше, чем целебная мазь монастырских врачей.
Пять дней они шли на юг без приключений между сосен и елей тайга. Они
внимательно следили за окружающим, старались не выходить из-за деревьев и
редко пользовались мыслеобменом. Но за эти дни ничего существенного или
угрожающего не заметили. В этих местах была хорошая охота и Иеро смог
подкрасться и заколоть копьем гигантского тетерева, ростом с ребенка, пока
глупая птица рылась в сосновых иглах. Он развел небольшой костерок и
быстро подкоптил добрую часть грудинки, получив таким образом около
двадцати фунтов мяса, которое и он, и Горм нашли великолепным.
На шестой день священник решил, что они прошли примерно восемьдесят
миль и почувствовал облегчение. Каких бы злобных преследователей не
пыталась пустить за ними Нечисть, подумал он, им придется потратить
значительное время, чтобы напасть на след. Он еще не знал, какой мощью и
решимостью обладают его враги, и не предполагал, как сильно они разъярены
убийством одного из высших чинов их мрачной иерархии.
К обеду земля под ногами стала рыхлой и влажной. Стало ясно, что они
приближаются либо к болоту, либо к побережью какого-то водоема. Иеро велел
остановиться, выбрал клочок сухого грунта, достал карты и подозвал
медведя, чтобы посоветоваться, а Клац тут же принялся обрывать листья.
Они приближались к обширному району, нанесенному на карты Аббатства,
весьма приблизительно, как гигантское болото, неисследованное и
непроходимое. Кое-кто называл его Великая Топь. Медведь тоже ничего не
знал об этих местах, хотя и был согласен с картой в том, что Внутреннее
море или какое-то другое обширное водное пространство лежит дальше на юг,
позади огромной заболоченной местности. Но сам он никогда в жизни, весьма
недолгой по мнению Иеро, не заходил так далеко в незнакомый край.
Большинство своих сведений, видимо, он получил из вторых рук, как,
впрочем, и человек.
Поразмыслив, человек решил воспользоваться кристаллом, а заодно и
метнуть фигурки. Он достал их, помолился, облачился в соответствующее
одеяние и велел животным не беспокоить себя. Сосредоточив мысли на
предстоящем маршруте и уставившись в кристалл, он принялся подыскивать
подходящую пару глаз.
Первая попытка оказалась неудачной. Он обнаружил, что смотрит на
пустынную водную гладь почти у самой поверхности воды. Да и видеть-то
толком он не мог, потому что лягушка, черепаха или что-то подобное, чьи
