"Мы зашли слишком далеко".
Хотя, теперь это не имело никакого значения.
Словно вторя его мыслям, Гед сказал:
- Мы зашли чересчур далеко, чтобы повернуть назад.
Голос его был тих, но стенки огромной впадины частично отразили звук,
и Аррен слегка вздрогнул от неожиданности. Неужели они пришли сюда, чтобы
встретиться здесь с тем, кого искали?
Голос во тьме произнес: - Вы зашли слишком далеко.
- Лишь столь долгий путь оказался достаточным, - ответил Аррен.
- Вы пришли к Безводной Реке, - сказал голос. - Вы не сможете
вернуться к каменной стене. Вы не сможете вернуться к жизни.
- Этой дорогой - нет, - сказал Гед во тьму. Аррен с трудом различал
его силуэт, хотя стояли они бок о бок, ибо возвышавшиеся над ними горы
отрезали добрую половину света звезд, а по Безводной Реке, казалось, текла
сама тьма. - Но мы должны отыскать твой путь.
Ответа не последовало.
- Мы здесь в равном положении. Если ты слеп, Коб, то ведь и мы стоим
во тьме.
Ответа не было.
- Здесь мы не в силах убить тебя или причинить тебе вред. Чего ты
боишься?
- Я не боюсь, - ответил голос из тьмы. Затем медленно, сопровождаемый
слабым свечением, подобным тому, что испускал посох мага, среди темных
масс валунов, расположенных вверх по течению от Геда и Аррена, возник
человек: такой же высокий, широкоплечий и длиннорукий, как тот, что
появлялся на дюне и песчаном пляже Селидора, только этот был много старше.
Его густые спутанные волосы над высоким лбом были белы, как лунь. Итак,
дух колдуна появился в царстве смерти не обожженный дыханием дракона, но
все же не целый и невредимый - его глазницы были пусты.
- Я не боюсь, - повторил он. - Чего может страшиться мертвец?
При этих словах Коб рассмеялся. Звуки смеха прозвучали так фальшиво и
жутко здесь, в этой узкой долине у подножья гор, что у Аррена на миг
перехватило дыхание. Но он сжал рукоять меча и внимательно слушал.
- Я не знаю, чего может страшиться мертвец, - ответил Гед. - Ведь не
смерти же? Тем не менее, ты боишься ее. Ибо ты нашел способ избежать ее.
- Да, и я жив: мое тело живо.
- Не совсем, - сухо заметил маг; - Иллюзия может скрыть возраст, но
Орм Эмбар был не слишком ласков с этим телом.
- Я могу восстановить его. Я знаю секреты исцеления и омоложения, и
это не какие-нибудь там иллюзии. Что ты можешь противопоставить мне? Что
ты, Верховный Маг, можешь противопоставить мне, деревенскому колдуну? Я
единственный из всех магов нашел Путь к Бессмертию, что еще не удавалось
никому!
- Возможно, мы его и не искали, - заметил Гед.
- Нет, вы искали его. Все вы. И ты искал его и не смог найти, а
потому несешь заумную чушь о принятом порядке, балансе и равновесии жизни
и смерти. Но эти слова - насквозь лживы. Они призваны скрыть вашу
беспомощность, ваш страх перед смертью! Какой человек не хотел бы жить
вечно, если бы смог? А я могу. Я бессмертен. Я сделал то, чего не смогли
сделать вы, и поэтому я - ваш повелитель, и вы знаете это. Знаешь ли ты,
как я добился своего, Верховный Маг?
- Узнаю.
Коб сделал шаг им навстречу. Аррен заметил, что хотя у колдуна не
было глаз, его манера держаться порядком отличалась от поведения слепца.
Казалось, он точно знал, где стоят Гед и Аррен, и побаивался их обоих,
хотя ни разу не повернул головы в сторону юноши. Должно быть он обладал
неким колдовским вторым зрением, позволявшим ему ориентироваться в
пространстве, чем-то, дающим ему представление об окружающем мире, хотя
оно не могло заменить ему настоящее зрение.
- Я отправился на Палн, - сказал он Геду, - после того, как ты, в
своей гордыне, решил, что проучил меня, преподав мне урок. О, ты
действительно преподал мне урок, но только не тот, на какой ты
рассчитывал! Тогда я сказал себе: теперь я видел смерть и не хочу
принимать ее как должное. Пусть глупцы идут предначертанным им идиотским
путем, а я - человек, я сильнее природы. Я не пойду на заклание, я не
перестану быть собой! Приняв решение, я вновь взялся за "Наследие Пална",
но нашел там лишь намеки на то, что мне было нужно. Поэтому я перекроил и
переделал их и составил заклинание - величайшее из всех существующих
заклинаний. Величайшее и последнее!
- Произнеся это заклинание, ты умер.
- Да. Я умер! У меня хватило мужества умереть, дабы найти то, что вы,
трусы, никогда не смогли бы обнаружить - обратную дорогу из смерти. Я
отворил дверь, что была закрыта с начала времен. И теперь я свободно
передвигаюсь здесь, а также в любой момент могу вернуться в мир живых.
Единственный из всех людей во все времена, я - Повелитель Обоих Миров. И
дверь, что я распахнул, открыта не только здесь, но и в умах людей, в
укромных уголках их душ, где все мы один на один с тьмой. Они знают это и
приходят ко мне. И мертвые тоже вынуждены являться на мой зов, ибо я не
утратил магии живых: души всех умерших, лордов, магов, гордых женщин,
преодолевают стену из камней по моему приказу. Туда-сюда, от жизни к
смерти, потакая моей прихоти. Все должны явиться ко мне, и мертвые, и
живые - ко мне, который одновременно и жив, и мертв.
- Куда они являются, Коб? Где ты находишься?
- Между мирами.
- Но это ни жизнь, ни смерть. Что есть жизнь, Коб?
- Власть.
- Что есть любовь?
- Власть, - не колеблясь, повторил слепец, пожав плечами.
- Что есть свет?
- Тьма!
- Как тебя зовут?
- У меня нет Имени.
- Все в этой стране носят свои Настоящие Имена.
- Тогда скажи мне свое!
- Меня зовут Гед. А тебя?
Слепец усмехнулся и ответил:
- Коб.
- Это твое прозвище, а не Имя. Как тебя зовут? Где твоя подлинная
сущность? Не оставил ли ты ее на Палне, когда умер? Ты многое позабыл, о
Повелитель Двух Миров. Ты забыл, что такое свет, любовь и даже собственное
Имя.
- Теперь у меня есть твое Имя и власть над тобой, Верховный Маг
Гед... Гед, который был Верховным Магом, когда был жив!
- Мое Имя не даст тебе ничего, - сказал Гед. - Ты не имеешь надо мной
никакой власти. Я - жив. Мое тело лежит на берегу Селидора, под солнцем,
на вращающейся Земле. А когда это тело умрет, я окажусь здесь: но только в
виде Имени, одного лишь Имени, в виде тени. Неужели ты не понял этого? Ты,
который вызывал столько теней мертвых, неисчислимые легионы умерших, в том
числе даже милорда Эррет-Акбе, мудрейшего из всех нас, так никогда и не
понял, что все они и в том числе и он, - лишь совокупность тени и Имени.
Но Смерть не зачеркнула его жизнь и не унизила его. Он там - именно
т_а_м_, а не здесь! Здесь ничего нет, лишь пыль и тени. Там он растворился
в земле и в солнечном свете, в листьях деревьев и полете орла. Он жив. И
все, кто когда-либо умер, живы. Они родятся вновь, и этому не будет конца.
Все, кроме тебя. Ибо ты не умрешь. Ты утратил как жизнь, так и смерть ради
того, чтобы спасти себя. Себя! Свое бессмертное "Я"! Что это? Кто ты?
- Я - это я. Мое тело не разрушится и не умрет...
- Живое тело испытывает боль, Коб, оно стареет и умирает. Смерть -
это цена, что мы должны заплатить за нашу жизнь, и За все живое.
- Я не собираюсь платить! Я могу умереть и в тот же миг воскреснуть!
Меня нельзя убить, я бессмертен. Я один на свете всегда останусь самим
собой!
- Тогда кто ты?
- Бессмертный!
- Назови свое Имя.
- Король.
- Назови мое Имя. Я сказал его тебе минуту назад. Назови мое Имя!
- Ты нереален. У тебя нет Имени. Существую лишь я один.
- Ты существуешь без Имени и без облика. Ты не видишь дневного света,
как не видишь и тьмы. Ты продал покрытую зеленью землю, солнце и звезды,
чтобы спасти себя. Но у тебя нет личности. Ты продал самого себя. Ты отдал
все, что имел, не получив ничего взамен. И поэтому ты ищешь теперь способ,
как затащить к себе весь мир - тот свет и ту жизнь, что ты утратил, - дабы
заполнить твое небытие. Но ты не сможешь сделать это. Даже все песни земли
и все звезды небесные не заполнят пустоты твоей души.
Голос Геда бил наотмашь в этой холодной долине у подножия гор, и
слепец съежился от его ударов. Он поднял лицо, и на него упал тусклый свет
звезд. Казалось, он плакал, но у него не было глаз, а значит и слез. Коб
открыл и закрыл, темный провал рта, но вместо слов оттуда вырвался лишь
стон. Наконец он выдавил из себя непослушными губами одно-единственное
слово - "жизнь".
- Я бы вернул тебя к жизни, если бы смог, Коб. Но я не могу. Ты
мертв. Но я могу дать тебе смерть.
- Нет! - воскликнул слепец и, рыдая, припал к земле, хотя щеки его
оставались такими же сухими, как каменное русло реки, по которому вместо
воды струилась тьма. - Ты не сможешь. Я отворил дверь между мирами и не в
силах теперь захлопнуть ее. Никто не сможет закрыть ее. Она никогда не
закроется вновь. Она тащит, она тащит меня. Я должен вернуться к ней. Я
вынужден проходить сквозь нее и возвращаться сюда, к пыли, холоду и
безмолвию. Она засасывает меня. Я не могу избавиться от нес. Я не могу
затворить ее. В конце концов она высосет из мира весь свет. Все реки
станут такими же, как Безводная Река. Нет такой силы, которая сможет
закрыть дверь, что я отворил!
Его слова являли собой странную смесь отчаяния и мстительности, ужаса
и тщеславия.
Гед лишь спросил:
- Где оно?
- Вон там. Недалеко. Вы дойдете туда. Но ты бессилен что-либо
изменить. Ты не сможешь закрыть ее; даже если вложишь в рывок всю свою
мощь. На это не хватит никакой силы.
- Возможно, - ответил Гед. - Но помни, что ты уже отчаялся, опустил
руки, а мы еще нет. Проводи нас к тому месту.
Слепец поднял лицо, и на нем отразилась борьба страха с ненавистью.
Ненависть взяла верх.
- Я не пойду, - сказал он.
Тут Аррен вышел вперед и сказал:
- Пойдешь.
Слепец застыл. Холодное безмолвие и тьма царства мертвых вновь
окружила их, беря в полон их слова.
- Кто ты?
- Меня зовут Лебаннен.
- Неужели ты, зовущий себя Королем, не знаешь, кто он?
Коб вновь замер. Затем он, задыхаясь, прохрипел:
- Но он мертв... И ты мертв. Вы не сможете вернуться. Обратною пути
нет. Вы попались в ловушку!
При этих словах свет вокруг него померк, и они услышали, как он
развернулся во тьме и поспешил прочь.
- Дайте мне свет, милорд! - вскричал Аррен, и Гед, подняв свой посох
над головой, позволил его белому сиянию рассеять эту древнюю тьму, полную
скал и теней, среди которых высокая фигура слепца убегала от них вверх по
руслу реки, стремясь к своей загадочной, неведомой цели. Аррен устремился
вслед за ним, сжимая в руке меч. Гед поспешил за юношей.
Аррен вскоре оторвался от своего компаньона, и свет померк,
заслоненный валунами и излучинами реки. Но звук шагов Коба, ощущение его
присутствия служили хорошим ориентиром. Постепенно слепец сбавил шаг,
словно дорога стала круче. Они вошли в крутое узкое ущелье, забитое
обломками скал. Безводная Река сужалась к истоку, зажатая между отвесными
берегами. Камни срывались из-под их ног и рук, ибо им пришлось встать на
четвереньки. Аррен почувствовал близкий тупик и, рывком догнав Коба,
схватил его за руку, чтобы он не скрылся. Перед ними открылась ниша в
скале, шириной футов в пять-шесть, которая могла бы быть бассейном, если
бы здесь текла вода. А над ней - полуобвалившийся утес и гора шлака. В
утесе чернела дыра - исток Безводной Реки.
Коб не пытался вырваться. Он стоял совершенно неподвижно до тех пор,
пока свет от посоха приближающегося к ним Геда не озарил его лишенное глаз
