Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
SCP 249: The random door
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Детектив - Николай Леонов Весь текст 300.08 Kb

Еще не вечер

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12 13 14 ... 26
     - Да, дорогой. Как  русские  говорят жизнь  прожить -  не поле перейти.
Верно?
     - Верно, Отари, верно. Стареть не хочется, дорогой. Очень.
     Отари понял, что Артеменко открылся, говорит правду.
     - Любишь?
     Артеменко махнул рукой, подошел к окну. Во дворе Кружнев с  милицейским
сержантом менял у машины колесо. "А они нашего  бухгалтера проверяют. Ох, не
простые  работают  ребята.  Гуров  -  подполковник МУРа.  Они  успели  с ним
переговорить. Возможно,  в  этом кабинете  театр.  И меня  этот бритоголовый
сыщик  просто  разматывает.  Зачем?  Почему?  За   всем  этим  стоит  мощный
талантливый режиссер вот так,  спонтанно,  не разобраться.  Не показать, что
догадываюсь, уйти интеллигентно, и думать, думать..."
     Отари знал, что именно видит Артеменко  во дворе. Если  ты,  москвич, в
деле  замазан,  то  догадаешься  и  испугаешься.  А  испугаешься  -  начнешь
защищаться, действовать.  Ты  только  человек,  можешь  и  ошибиться.  Отари
рассуждал правильно, но не знал, что  подполковник Гуров известен, открыт, и
факт этот сильно менял позицию, соотношение сил.
     -  Отари  Георгиевич,  пойду  я,  не торопясь,  в гостиницу,  -  сказал
Артеменко. - Поразмыслю дорогой, как Майю умилостивить.
     - Если бы вы знали, Владимир Никитович, как много в моем кабинете врут.
     - В чем я вру? - искренне удивился Артеменко.
     - Скажу.  - Отари  взял Артеменко за локоть, подвел  к двери. - Тебе не
надо улаживать  с этой женщиной.  Она из твоих рук ест и пьет. Скажи,  у нее
деньги на билет до Москвы есть? Скажи. Быстро скажи.
     Артеменко,  поморщившись,  освободил  затекшую  под железными  пальцами
майора руку.
     -  Ты  упрощаешь, Отари. Я  не  знаю, сколько  у Майи  денег.  Если она
позвонит в Москву, то через несколько часов у нее будут деньги, и серьезные.
     - Значит, умеешь говорить правду? Хорошо. А вчера вечером, в ресторане?
     - Я сказал.
     -  Не знаю. Верю, не верю, не знаю. Но ты на всякий случай береги себя,
дорогой. Гостиница.  Ресторан. Набережная. В горы не ходи,  там  и сорваться
можно. Случается. А сейчас  попроси своего  бухгалтера подняться.  Он  гайки
крутить умеет, мы видели.
     - До встречи. - Артеменко поклонился и вышел. "Прав Гуров. Я тоже прав.
-  Отари  вернулся  к  столу. - Плохо. Пахнет совсем  плохо. Смертью. Кто? И
кого? Пустяка не  знаем. Главного пустяка.  Если бы этот человек был чистый,
никогда бы не разрешил разговаривать с собой на "ты". Никогда".
     Когда Кружнев. тихо постучав, вошел, Отари вяло сказал:
     - Садитесь, пожалуйста. Спасибо, что  пришли,  Леонид Тимофеевич, -  он
потер свою голову. - Ох, так зачем же я вас пригласил?
     Кружнев взглянул виновато, пожал плечами, еще больше ссутулился.
     - Не знаю, но я чем могу.
     -  Так, дорогой. - Отари сосредоточился. - Вы вчера ужинали в ресторане
гостиницы. Кто находился за столом?
     -  Ужинали.  -  Кружнев  виновато  кивнул.  -  За  столом?  Майя,  был,
естественно, и Владимир Никитович, ну и Толик, куда от него денешься.
     - А Лев Иванович?
     - Отсутствовали.
     - А что он за человек, этот Лев Иванович?  Куда подавался дорогой?  Все
вместе были, а вчера пропал?
     - Этого не знаю. - Кружнев смущенно улыбнулся, старался не рассмеяться,
так как тоже знал, где и кем работает Лев Иванович Гуров.
     Вчера  вечером Артеменко, слегка захмелев, рассказывал  о  Гурове,  его
профессии и непонятной конспирации.
     Отари  об  этом  не  догадывался,  но  почувствовал,  что начал  беседу
неправильно, и круто свернул.
     -  Между Майей  и Артеменко  был  разговор, мол, утром вместе ехать  на
машине?
     - Вместе? Нет. Днем они о какой-то поездке спорили.  А вечером Владимир
Никитович сказал, мол, утром поеду, привезу все в лучшем виде.
     - Точно?
     - Абсолютно.
     - Значит, ехать должен был Артеменко?
     - Он  хотел ехать, а поехал бы я, - ответил Кружнев. - Понимаете,  чуть
позже Майя пригласила  меня танцевать. Я смутился, она  красавица,  высокая,
статная,  а я вот, - он  повел плечами, для большей убедительности  встал. -
Понимаете? Танцуем, она  мне шепчет  "Ленечка, миленький...  -  она так меня
порой  называет, -  давай этого  самодовольного  типа разыграем. Я  тебе дам
ключи от машины и деньги, смотайся на базар, купи огромный букет роз".
     Отари поднес к лицу растопыренную пятерню и сказал.
     - Вах! - И почему-то добавил: - Мама мия!

КРУЖНЕВ
                     Леонид Тимофеевич

     Когда первого  сентября  Леню Кружнева привели к  празднично украшенной
школе, его не хотели пускать.
     - Мамаша, не морочьте мне голову,  мальчику от силы пять  лет, - шипела
директорша, одновременно улыбаясь другим детям  и  родителям. -  Все  желают
вырастить вундеркиндов, не калечьте ребенка!
     - Но мы  же  подали  документы,  прошли собеседование, - шептала Ленина
мама.
     Тщедушный Леня, придавленный огромным ранцем, крутил стриженой головой,
уши у него торчали прозрачными розовыми лопухами.
     - Не знаю, кто у вас принял  документы! Мамаша, отойдите! Здравствуйте,
ребята, поздравляю...
     -  Мама! - тонким звенящим голосом сказал Леня. - За мной не приходи, я
вернусь сам! - Он подошел к директрисе,  запрокинул голову так,  что затылок
уперся  в  ранец:  - Мне  восемь лет, я  умею читать и  писать! Вы не имеете
права... - и прошел мимо растерявшейся руководительницы.
     Дети,  как  известно,  бывают жестоки, и  одноклассники  попытались над
Леней  подшучивать и издеваться. Но быстро  отказались от своей  затеи. Леня
был мал и тщедушен, но отважен  и неукротим, как дикий звереныш.  Стоило ему
почувствовать опасность,  он бросался в атаку,  не думая о соотношении сил и
последствиях,  вцеплялся в  волосы, впивался в лицо ногтями, хватал  зубами,
стремясь причинить обидчику боль.
     Леню не любили и одноклассники,  и преподаватели, однако все признавали
его незаурядность.
     И  в  десятом он походил на семиклассника, но учился, как  бог, дрался,
как дьявол, первым никого не трогал, на девчонок не обращал внимания, но при
необходимости  защищал их.  Разговаривал  с  ними  сухо, покровительственно,
называл всех одинаково "Дульсинеями", будто не знал имен и фамилий.
     Никто не догадывался, какие страсти бушевали в этом маленьком человеке,
о  чем он  думал,  о чем  мечтал.  С  пятого  класса  Леня  ежедневно  делал
гимнастику. И хотя плечи у него не раздались, но тело стало твердым.
     В  десятом,  на  уроке физкультуры, признанные  богатыри класса затеяли
соревнования  по подтягиванию на  кольцах. Девчонки, естественно,  болели, а
Леня молча стоял в стороне. Когда чемпиону победно подняли руку, Леня принес
табурет  - иначе он  достать кольца не  мог -  и  подтянулся  на  одной руке
больше, чем чемпион на двух.
     -  Он и весит  в два  раза меньше меня! - ломающимся голосом воскликнул
чемпион. - Элементарно! Закон земного тяготения.
     Леня пальцем поманил  его, сел за  стол, упер в него локоть, вызывая на
борьбу.
     - Леня,  я тебя и так уважаю,  не надо. -  Мальчик был великодушен и не
хотел унижать товарища. - Ты мне  дашь сто очков в математике, физике -  тут
не надо.
     Класс притих,  Леня сидел  и  ждал,  смотрел  на противника, не  мигая,
черными злыми  глазами. Соревнования не  получилось.  Леня  припечатал  руку
соперника сразу.
     - Вот так!  - Он  встал. -  Лучше  меня ты  лижешься с Дульсинеями, все
остальное ты делаешь хуже.
     Он не только унизил парня, но и наплевал в романтические души девчонок,
большинство  из  которых  были  открыто  или тайно  влюблены  в поверженного
кумира.
     Школу Леня  Кружнев окончил с  золотой медалью. Считая  себя  личностью
неординарной,  подал  документы  в  МГИМО. Он не  знал,  что соревнования на
вступительных  экзаменах  иногда проходят  не  между ребятами,  а  среди  их
родителей, знания же, как таковые, имеют значение весьма относительное. Леня
не  готовился  со  специальными преподавателями,  по-английски говорил лучше
всех в школе,  только  здесь  говорили на  другом  английском. Леня  не  мог
соревноваться с оксфордским произношением, тем более с произношением сыновей
посла  или  министра.  Его  вычеркнули  из списков  легко,  без  эксцессов и
каких-либо осложнений.
     Леня пропустил,  но  не потерял  год, усиленно занимался,  и  следующей
весной блестяще сдал экзамены на физмат университета.
     Он  быстро  стал  лидером  в  группе,  затем  и  на курсе.  Завистники,
наверное, существовали, но Леня их не чувствовал. Он стал доброжелательнее к
окружающим, разговаривая с девушками, даже шутил, ходил в кино и на вечера.
     Можно было ожидать счастливого и долгого  жизненного пути, но произошел
неприятный инцидент, закончившийся в народном суде.
     Леня влюбился,  остановив свой выбор на хрупкой девушке,  поглядывавшей
на  него.  Они  встречались и, хотя девушка училась на филфаке, часто вместе
готовились  к экзаменам.  Леня  уже  собирался  сделать  предложение,  когда
произошла самая заурядная история, девушке понравился другой.
     Подобные конфликты -  явление  обычное, погорюет "потерпевшая сторона",
забудет и снова влюбится. Леня  был не из таких, к тому же соперник оказался
рослым красавцем с  бархатным  голосом. Самим фактом своего существования он
наступил Лене на, казалось бы, зажившую мозоль.
     Когда Кружнев  убедился, что  отвергнут окончательно,  он  на ближайшем
студенческом  вечере выплеснул в лицо красавца стакан воды  и добился, чтобы
счастливый  соперник  ударил первым.  На  глазах у  растерявшихся  студентов
буквально  за  несколько  секунд  Леня  этого  парня  изувечил. Происшествие
поначалу  хотели  спустить на  тормозах, мол,  молодежь  дралась  и дерется,
пострадал обидчик,  Леонид Кружнев - субтильный юноша, лучший студент курса.
Но из больницы сообщили в милицию, что доставлен  человек с переломом ребер,
челюсти и  тяжелым  сотрясением  мозга, да и многие студенты были  изумлены,
увидев,  как Кружнев первым же ударом сбил соперника с ног,  а потом добивал
уже лежачего.
     Состоялось следствие  и  суд, Кружнев  получил  три года  условно,  был
исключен из комсомола и отчислен из университета.
     На следствии и суде Леня твердо и последовательно повторял, что  ничего
не  помнит. Его ударили по лицу, он бросился на обидчика, очнулся, когда его
держали товарищи. Это и спасло его от тюрьмы.
     "Дурак и  неврастеник, - рассуждал он, вернувшись из суда. - И чего  ты
добился?" Парня, который лишь недавно вышел из больницы, он не жалел. Просто
о  нем  не  думал,   а   вот  комсомольское  собрание  вспоминал.  Где  они,
комсомольцы-добровольцы,  которых  показывают   в   кино?   Робкие   голоса,
прозвучавшие в его  защиту,  потонули в шквале негодования. Кружнев  обнажил
свою звериную,  антигуманную  сущность,  чуждую  социалистическому обществу.
Кружневу  не место в рядах. Леня все время помалкивал, думал,  обойдется, но
когда с трибуны сформулировали мысль о его чуждой сущности, да еще  добавили
что-то  о  разлагающей  идеологии  Запада, и какая-  то комсомолка-двоечница
накляузничала, что видела, как Кружнев читает Ницше, он понял - это конец. В
своем последнем слове Леня сказал:
     -  Это вы антигуманны,  мозги ваши заштампованы, в Ницше вы  ничего  не
понимаете, так как не  читали. И возмущение ваше насквозь лживое, в деканате
сказали исключить, вы и стараетесь.
     Он подошел к столу, за которым сидело бюро, положил комсомольский билет
и прошел через примолкнувшую  аудиторию.  Получилось красиво, но  совершенно
бессмысленно. И девчонку, из-за которой все произошло, он давно разлюбил,  и
диплом накрылся, а  его надо бы иметь Физику, математику,  да и гуманитарные
науки  Леня  не любил, но  учился  отлично,  так  как обладал  феноменальной
памятью  и  упорством,  мог  заниматься  восемь-десять  часов  в  сутки.  Он
стремился  быть  первым,  иначе  затолкают,  упрячут  в  толпу,  которую  он
презирал. Понимание толпы  как однородной  серой  человеческой массы  у него
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12 13 14 ... 26
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама