газеты, сразу разбежались от киоска, и Боря подошёл к окошечку и попросил:
- Дайте, пожалуйста, книгу с павлинами на обложке !
Киоскёр подёргал плечами, схватил книгу и поспешно подал Боре.
- Спасибо.
Боря сунул книгу за пояс. Значит, и с книгами теперь у него всё в порядке
- любую бери!
И не успел он это подумать, как ему опять захотелось мороженого...
К своему дому Боря возвращался часа через три. Карманы его куртки сильно
оттопыривались.
Вот и их дом - громадный, десятиэтажный, двухкорпусный, в лентах длинных
балконов. Тётя Феня подметала перед домом тротуар. Заметив Борю, она
замерла, стала оглядываться и, наконец выронив своё основное холодное
оружие, юркнула в подъезд.
А думала, самая грозная!
Когда Боря подбегал к лифту, из него как раз выходила Александра
Александровна в своей неизменно ветхой шляпке, с тросточкой-зонтиком в одной
и с книгой в другой руке, конечно же иностранной, с синим обрезом...
Увидев его, старушка отпрянула назад, захлоп нула дверь кабины, и пальцы
её стали прыгать по доске с кнопками разных этажей... Что с ней?
Ах, опять приборчик? Боря мгновенно повернул ся боком.
- Простите... Я нечаянно...- Он густо покрас нел и - этого он раньше не
делал никогда - открыл перед ней металлическую дверь лифта.
Александра Александровна вышла из кабины, окинула его быстрым взглядом и
низким голосом спросила:
- А что это, Борис, капает из тебя?
- Из меня? Ничего! - Голос Бори слегка осип.
- А из кого же? Посмотри- Она показала глазами на пол.
Боря смутился:
- Ой, и правда! Это мороженое!
- Сколько проглотил? Десять порций или двадцать пять?
Боря прямо поразился: не один Гена волшебник в их доме!
- А вы откуда знаете? - Он вдруг испугался.- Ходили за мной? Видели?
- Не видела, а слышу... По голосу!
Боря встревожился: ну и слух у неё! Ещё подслушает, что он думает о ней!
И он изо всех сил старался как можно лучше думать о ней в эту минуту.
- А тряпку бы надо принести... Смотри, что с полом стало.
Боря молчал.
Старушка вздохнула:
- Не повезло тебе, Борис... Бедный, разнесчастный мальчик!
Боря угрюмо нахохлился:
- Почему?
- Потому, что я рядом живу... Злей ведь старухи на свете не бывает...
Правда?
Боря не крикнул "правда", хотя это было сущей правдой. Он нажал кнопку и
поехал на свой этаж. Она ошибалась, никакой он теперь не бедный и не
разнесчастный. Утром был таким, а сейчас-нет! Сейчас он самый счастливый! У
него лодка, и приборчик, и мороженое,-никогда так не везло!
Вот будет рад Костик - когда ещё ел столько! И Наташке, пожалуй, можно
дать. Чтоб отстала и не преследовала его по пятам... Жалко, что ли?
Наверно, мама не пришла ещё с работы, и хорошо: не будет ворчать, что во
всём надо знать меру. От двух десятков съеденных порций у Бори побаливало
горло, но это пустяк, пройдет.
Боря неслышно открыл дверь - брата, к счастью, в их комнатке не было,-
спрятал под кровать коробку и только тогда побежал на кухню и закричал:
- Кость, питайся!-и перед изумлёнными глазами брата начал вываливать на
стол из глубоких карманов куртки крепкие, мягкие и совсем жидкие эскимо,
трубки, стаканчики и пачки мороженого.
- Ого сколько! Кто дал? - Костик взял шоколадную трубку и стал
разворачивать, а Боря всё время старательно следил, чтобы Хитрый глаз
смотрел в сторону от него.
- Люди дали... Да ты ешь, ешь... Надо всё съесть до мамы, а то не
позволит...
- И ты помогай мне... А то растает... Может, ребят со двора позвать?
Давай позовём? Всем хватит!..
- Если сами не съедим - тогда,- сказал Боря и подумал: "Не хватало ещё...
Расскажут всем, и тогда объясняй маме с отцом, откуда взял... И Наташке
лучше не давать: тоже может проболтаться..."
Полчаса они жевали, глотали и лизали мороженое-сливочное, молочное,
фруктовое, шоколадное,- хрустели вафельными стаканчиками пломбира,
обсасывали палочки эскимо. Костик был в восторге. Он и не думал отказываться
и убегать. Не то что во время военных игр. Он участвовал почти во всех
наземных сражениях и морских баталиях в ванне, и Боря даже иногда присваивал
ему звание контр-адмирала и всегда выигрывал. Но однажды смышлёность брата
сильно огорчила Борю. Костик провёл хитроумную операцию и стал одерживать
верх, и тогда во избежание полного военного поражения пришлось срочно
разжаловать Костика в рядовые и отпустить щелчок в лоб - ведь на четыре года
моложе его. Даже в самых яростных сражениях не должен забывать он этого!
Костик, разумеется, заревел на весь дом и никогда больше не играл с ним, а
убегал...
- Только чтоб маме ни слова,- предупредил его Боря, когда было покончено
с последним мороженым.
- Понятно,- хитро улыбнулся брат, так хитро, что Боря на миг подумал: а
может, рассказать ему про подводную лодку и приборчик?
- "Понятно"!.. А у кого подбородок и нос в шоколаде? - И Боря стал
носовым платком вытирать лицо брата, потом подобрал мокрые обёртки и
палочки.
Нет, ни в коем случае нельзя рассказывать Костику о приборчике! И лодку
испытывать при нём нельзя... Ещё ляпнет кому-нибудь по доверчивости. Он
вроде и смышлёный мальчишка, вон как глаза светятся умом, да такие они
чистые, прозрачные, всё в них видно - и когда говорит правду, и когда при
вирает...
- Ну иди, иди погуляй,- сказал Боря. Сытый и довольный, Костик убежал во
двор, а Боря тут же нырнул под свою кровать и коснулся рукой синей коробки.
ДЕНЬГИ НА ПОДЗОРНУЮ ТРУБУ
Но в это время хлопнула наружная дверь - пришла мама, сняла у двери плащ
и, что-то напевая, понесла па кухню-в холодильник-покупки. Боря ещё глубже
задвинул коробку, выглянул из комнатки и пошёл за мамой.
Вдруг он услышал звон - у мамы что-то выпало из рук. Боря побежал на
кухню: на полу валялась разбитая банка со сметаной, а мама стояла у газовой
плиты - глаза закрыты, лицо посерело, волосы вздыбились - и держалась за
сердце.
Борю поразил её вид. Он испугался:
- Что с тобой?
- Сама не знаю, сынок,-сказала она, задыхаясь,-но мне... мне не по
себе... Я... я очень боюсь... С тобой ничего не случилось? Ничего? - Её
глаза пристально и жалобно смотрели на него.
- Мама, всё в порядке.
- А с Костиком? Где Костик? Скажи, где Костик!
- Ну что ты, мама... Он во дворе... Позвать?
- А папа? Как там папа?
Боря стал к ней боком, и мама слегка успокоилась.
"Раззява! Тупица! Бестолочь! Так ты следишь за приборчиком? - выругал
себя Боря.- Ты должен всегда помнить, что он у тебя, что мама-это не Глеб и
не Андрей!"
С тяжёлым сердцем смотрел Боря, как мама выбирает из густой лужи сметаны
острые осколки.
И тут в дверях звякнул ключ. Обычно Боря с Костиком, услышав это
звяканье, с шумом вылетали навстречу отцу, смеялись, прыгали, висли на его
руках, и, случалось, отец доставал что-нибудь из карма-па: новую книжку,
блестящий значок с космонавтом или шоколадки в ярких обёртках. Шоколадок он
обычно покупал не меньше трёх и первую всегда давал Костику: "Жуй, малыш
номер один!", вторую протягивал Боре и называл его малышом номер два, а
третья... Третья предназначалась для мамы - она тоже числилась у него
малышом под третьим номером...
Но сейчас Боре ничего не было нужно, ничего! Впрочем...
Он бросился к отцу и выпалил:
- Пап, дай мне деньги на подзорную трубу, ты ведь обещал...
Отец так посмотрел на Борю, что он съёжился.
- Я только что встретил тётю Феню, она мне сказала...
"Накапала! -мелькнуло у Бори.-То Александра Александровна, то она..." Он
так огорчился, что забыл обо всём, и повернулся к отцу грудью.
- А ты верь ей, верь!
И тотчас с отцом что-то произошло: лицо смягчилось, лоб разгладился и
глаза стали испуганно-подвижными. Он беспокойно оглянулся и встал спиной к
стене.
- Что с тобой? - спросила мама, вышедшая с мусорным ведром из кухни.
Отец ничего не ответил. Он ещё плотней прижался к стенке коридорчика,
точно хотел втиснуться, войти в неё, стать незаметным.
- Что-нибудь случилось?
- С-с-случилось,- прошептал отец.
- Но что же? Что? Что с тобой случилось?
- Я... я сам не пойму...
Отец был большой, сильный, говорил всегда спокойным ровным басом, но
сейчас его голос звучал тихо и жалобно. "Опять! Опять я..." Боря бросился к
себе в комнатку, упал на кровать и зарылся головой в подушку - так ему было
плохо.
Вошла мама и негромко сказала:
- Ну что ты, Боря... Не переживай так... Вот возьми, папа дал...
- Не надо, не хочу! - сдавленным голосом прошептал Боря.
- Ну возьми и не расстраивайся...
Боря оторвал от подушки голову, с минуту колебался, затем взял из рук
мамы три синеньких бумажки.
- Большое спасибо...- И потом спросил: - А папа сам дал?
- А как же не сам... Я попросила для тебя, он и дал... Как же могло быть
иначе?
Боре стало очень грустно: ведь мама ничего не понимала...
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Боря не знал, как ему быть. Хорошо, что он нашёл этот чудо-приборчик или
не очень? Он получил таки наконец подводную лодку и деньги, и досыта наелся
мороженого, и класс теперь, наверно, опомнится, оценит его, подобреет к
нему, но сколько волнений, сколько страхов натерпелся он!
Боря ждал, когда уснёт брат, и как только Костик тихонько засопел, достал
из кармана коробочку с системой кнопок и циферблатиком, босиком пробрался в
ванную и стал изучать их. Как бы приборчик на время выключить? Нажать этот
рычажок внизу? А может, он предназначен для другого? И почему утоплена
только одна кнопка? И что означает цифра "1" на ней?
Нажать на какую-нибудь другую кнопку Боря боялся: приборчик мог
испортиться, перегореть.
Нет, ничего трогать в приборчике нельзя!
Теперь Боря ждал, когда уснут родители. Он готовился к важнейшему
эксперименту - испытанию подводной лодки. Он должен пройти совершенно
секретно. Мама всегда ложится рано - устаёт за день,- а вот отец иногда
долго сидит: читает или разбирает какие-то чертежи, и тогда тёмный коридор
пересекает узенькая полоска света из-под двери.
Боре пришлось лечь, погасить свет и притвориться, что он спит.
Но он не спал. Ни в одном глазу его не было сна!
Время от времени он вскакивал с постели, босиком выглядывал в коридор и
смотрел, не погасла ли жёлтая полоска на полу.
Наконец она исчезла.
Боря подождал, пока отец уснёт, достал из-под кровати коробку и прокрался
в ванную. Там он вынул лодку, погладил её, тронул трёхлопастный, красиво
изогнутый винт и низкую - чтоб не мешала хо-ду под водой - рубку с плотно
закрытым люком. Он-то, наверно, и распахивается по приказу извне, и из него
вырывается ракета.
Но как отдавать ей приказы?
Боря попробовал открыть люк, просунул в тонкую щель ноготь, посопел, но
открыть не смог. Он обнаружил ещё люки - в носу и в корме, и они тоже не
открывались. А ведь где-то внутри, в одном из них, находился крошечный пульт
управления, такой же примерно, как и в лайнере. Но где? Где?
Боря поднёс лодку к уху и долго слушал. Ни звука. Тишина. Точно и не было
там живого экипажа: ловких мотористов, ракетчиков, штурманов и самого
командира... А они там были, были! И только по каким-то своим сугубо
секретным соображениям не подавали признаков жизни, притаились, наглухо
замкнулись в герметической оболочке лодки, чтоб, когда надо, ожить и
привести в действие все свои сложнейшие механизмы и системы...
Но как приказать экипажу? Это один Гена знает.
Ведь не пойдёшь к Цыплёнку и его брату со слёзной просьбой: "Объясните,
пожалуйста, как работает лодка, которую у вас так ловко выманил Попугай, а у
него - я..." Так и будет лежать она у него без дела, как лежала у Глеба...
