- Ты, ублюдок!.. - закричал человек.
- Он предпочитает сохранить анонимность, - сказала Эйлин. - Сэр, вам
известно, что законы, принятые в Калифорнии, защищают интервьюируемых?
Известно?
- Какого...
- Никто не может принудить нас открыть, от кого конкретно мы получаем
ту или иную информацию, - объяснила Эйлин. - Вам не следует беспокоиться.
Таков закон.
- Ох... - Человек огляделся. Остальные бандиты уже делись куда-то.
Полил дождь. Человек глянул на Тима, на Эйлин, на пистолет в своей ладони.
Разрыдался. Потом развернулся и пошел прочь. Сделал несколько шагов и
побежал...
Где-то закричала женщина - коротко и пронзительно. И повсюду - крики,
стоны. И гром. Беспрерывный гром. Очень близкий гром. Все сильнее дул
пронизывающе холодный ветер. Возле автомобиля (неповрежденного!) стояли
двое мужчин - на плечах телекамеры. Невозможно сказать, сколько времени
они уже находились здесь, но они походили на одинокий островок в бушующем
море. Они были отдельно от всех. Точно так же, как Тим и Эйлин.
- Бандиты не любят рекламы, - сказал Тим. - Рад тебя видеть. Совсем
забыл, что ты работаешь где-то здесь.
- Работала, - поправила Эйлин. Она показала на развалины здания, где
помещалась контора Корригана. - Не думаю, что кому-нибудь теперь придет в
голову покупать сантехническое оборудование...
- В Бурбанке никто покупать не станет, - сказал Тим. - Рад тебя
видеть. На самом деле рад, и ты это знаешь... Знаешь? Что будем делать?
- Тебе виднее.
Невдалеке сверкнула молния. Грохнул гром. Холмы парка Гриффита были
сплошь залиты вспышками голубого пламени.
- Надо уходить в горы, - сказал Тим. - И побыстрее.
Во взгляде Эйлин отразилось сомнение. Жестом она напомнила о молниях.
- Молния может ударить в нас, - согласился Тим. - Именно "может". Но
больше шансов спастись у нас будет, если мы побыстрее оставим эту долину.
Чувствуешь, какой дождь? Может быть, нужно ждать...
- Чего?
- Волну цунами, - сказал Тим.
- Господи. Она действительно может быть? Тогда идем. К горам Вердуго.
Мы можем добраться до них пешком. Каким временем мы располагаем?
- Не знаю. Зависит от того, где произошло столкновение. Вернее,
видимо, где произошли столкновения. - Тим сам был удивлен, насколько
хладнокровно звучит его голос.
Они пустились в путь. На восток по Аламеде. Их дорога лежала туда,
где началась уличная пробка, где грудой лежали тела детей кометы. Когда
Эйлин и Тим подошли ближе, через перекресток с ревом пронесся автомобиль.
Он мчался прямо на заправочную колонку. Свернув, выехал на тротуар.
Проскочил, ободрав краску с правого бока, между стеной дома и столбом
телефонной связи.
Они увидели другой автомобиль - без людей, не запертый. В замке
зажигания торчал ключ. Эйлин показала Тиму на эту машину. Спросила:
- Ты хорошо умеешь водить?
- Более-менее.
- Тогда поведу ее я, - твердо сказала Эйлин. - Я очень хорошо вожу
машину. Чертовски хорошо. - Она влезла на водительское сиденье и повернула
ключ зажигания. Это был старенький "крайслер", когда-то он считался
роскошным автомобилем. Теперь ковры были изношены, порваны, кресельные
чехлы испещрены безобразными пятнами. Когда мотор заурчал безостановочно,
Тим подумал, что никогда в жизни ему не приходилось видеть более
прекрасной машины.
Эйлин поехала вслед той, предыдущей машины. Колеса наехали на тело в
белом балахоне, соскочили с него со стуком. Эйлин даже не замедлила ход.
Пространство между стеной и столбом телефонной связи было узким, но она на
скорости проскочила это место. Она была очень спокойна, хотя скорость была
не менее двадцати миль в час. Когда машина проскакивала это узкое
пространство, Тим затаил дыхание.
Впереди улица плавно поворачивала. Обе полосы были запружены машинами
- опять пробка. Эйлин выехала на обочину, меняла направление, - ярд влево,
ярд вправо, - чтобы избежать столкновения со столбами. Она мчалась по
цветочным клумбам, по заботливо взлелеянным лужайкам, и наконец пробка
осталась позади.
- Господи Боже, да ведь ты прекрасный водитель, - сказал Тим.
Эйлин не отвела взгляда от дороги. Она была слишком занята:
приходилось объезжать всевозможные препятствия. Некоторыми из этих
препятствий были люди.
- Будем предупреждать их? - спросила Эйлин.
- Принесет ли это пользу? Но будем, - сказал Тим. Он опустил боковое
стекло. Дождь заметно усилился, соль разъедала глаза Тиму. - Уходите в
горы! - закричал он. - Будет цунами! Наводнение! Уходите в горы! - кричал
он, и лицо его обжигал пронизывающий ветер. Машина проносилась мимо, и
люди смотрели вслед Тиму. Некоторые начинали пугливо озираться. А один раз
Тим увидел, как какой-то мужчина, внезапно приняв решение, схватил за руку
стоявшую рядом женщину и кинулся к своему автомобилю.
Машина завернула за угол, и навстречу Эйлин и Тиму полыхнуло алое
пламя. Горел целый квартал, никто не тушил пожар. Дома горели, несмотря на
дождь. Ветер взметал в воздух языки пламени.
Потом Эйлин пришлось уменьшить скорость: улица была усыпана грудой
щебня, надо было объезжать. Навстречу машине кинулась женщина, в руках у
нее было свернутое в узел шерстяное одеяло. Раньше, чем Эйлин успела
увеличить скорость, женщина домчалась к машине. И сунула одеяло в окно.
- Его зовут Джон! - закричала она. - Позаботьтесь о нем!
- Но... не хотите же вы...
Тим не успел закончить. Женщина повернула прочь от машины.
- Ему уже больше двух лет, - кричала она. - Джон. Джон Мейсон. Не
забудьте его имя!
Эйлин вновь увеличила скорость. Тим развернул узел. Там лежал
ребенок. Не шевелился. Тим потрогал - бьется ли сердце, а когда отнял
руку, увидел, что она измазана кровью. Кровь была ярко-красная, очень
красная кровь. И несмотря на густой соленый запах дождя, ее запах заполнял
всю машину.
- Мертв, - сказал Тим.
- Выбрось его, - сказала Эйлин.
- Но...
- Мы же не собираемся съесть его. Не настолько мы голодны.
Эти слова так потрясли Тима, что он высунул ребенка в окно и разжал
руки.
- Я... ощущение такое, будто я выкинул сейчас на мостовую всю мою
прошлую жизнь, - сказал он.
- Думаешь, мне это все нравится? - резко сказала Эйлин. Тим испуганно
посмотрел на нее. По щекам Эйлин струились слезы. - Эта женщина думает,
что она спасла свое дитя. Несомненно, она так и думает. Но ничего большего
мы для нее сделать не могли.
- Да, - тихо сказал Тим.
- Если... Когда... Когда мы доберемся до гор, когда мы узнаем, что
происходит, тогда мы снова сможем рассуждать, как подобает цивилизованным
людям. Когда станет ясно, что мы выжили, но не раньше.
- Если нам удастся выжить.
- Мы выживем, - мрачная, сосредоточенная Эйлин вела машину. Дождь
усилился настолько, что она не видела дорогу. Включенные "дворники",
счищающие с ветрового стекла грязь и соленую воду, не помогали.
Шоссе Голден Стейт было разрушено. И через тоннель проехать
невозможно: путь преградили столкнувшиеся автомашины. Несколько легковушек
и большая бензоцистерна лежали, опрокинувшись, посреди расширяющегося во
все стороны озера огня.
- Господи, - сказал Тим. - Значит... но разве мы не остановимся?
- Чего ради? - Эйлин свернула влево и повела машину параллельно
шоссе. - Тот, кто собирается выжить, должен как можно скорее убраться
отсюда.
Машина ехала между домами. Дома здесь в большинстве остались
неповрежденными. Эйлин и Тим почувствовали облегчение: хотя бы недолго не
видеть разрушения, раненых, мертвых. Эйлин разыскала другой тоннель и
направила машину к нему.
Дорога была перегорожена шлагбаумом. Но кто-то сломал его. Эйлин
направила автомобиль в тоннель. Когда автомобиль выехал из тоннеля, из-за
завесы дождя навстречу им вылетела чья-то машина. Промчалась мимо, завывая
сиреной.
- Кому это понадобилось ехать не из долины, а наоборот, в долину? -
Тим был изумлен. - Зачем?
- Из-за жен. Из-за любовниц. Из-за детей, - сказала Эйлин.
Дорога шла вверх. Когда путь преграждали перекореженные, попавшие в
аварию автомобили или рухнувшие дома, Эйлин сворачивала влево, неизменно
выдерживая курс на северо-восток. Проехали мимо развалин больницы. В
развалинах под дождем ковырялись полицейские в голубой форме и медсестры в
промокших до нитки белых халатах. Один из полицейских прекратил работу и
посмотрел в сторону машины. Тим высунулся из окна.
- Уходите в горы! Наводнение! - истошно закричал он. - Цунами!
Уходите в горы!
Полицейский махнул рукой и вновь принялся копаться в развалинах.
Тим неотрывно смотрел на извилистые пятна, покрывающие ветровое
стекло. Ему было скверно. Он мигал: его слепили слезы.
Эйлин глянула искоса на Тима. Оторвав на мгновение руку от рулевого
колеса, коснулась его руки.
- Мы ничем не могли им помочь. У них есть автомашины, а народу там
много...
- Наверное. - Он и сам не знал, верит ли этому.
Кошмарный путь продолжался. Дорога вела вверх - к горам Вердуго.
Автомобиль проезжал мимо покрытых штукатуркой домов - обрушившихся,
горящих, оставшихся неповрежденными. Проехали мимо рухнувшего здания
школы. Если кто-нибудь попадался навстречу, Тим кричал свое
предупреждение. Ему от этого делалось чуть легче. Но машина по-прежнему
мчалась не останавливаясь.
Тим глянул на свои часы. Невероятно, но с тех пор, как он увидел ту
яркую вспышку, прошло менее сорока минут. И он пробормотал:
- Сорок минут. До начала действий - сорок минут. Отсчет.
Из центра Мексиканского залива с бешеной скоростью, расширяясь,
понеслась круговая волна.
Она мчалась со скоростью 760 миль в час. Когда волна достигла
мелководья у побережья Техаса и Луизианы, нижние ее слои изменили
направление и скорость своего бега. Громадные массы воды напирали сзади,
волна росла все выше и выше, и - чудовищная стена в полкилометра высотой
обрушилась на побережье и затопила его.
Под несущей уничтожение волной исчезли Галвестон и Техас-Сити.
Затопляя все, масса воды мчалась на запад - к Хаустону. Она несла с собой
обломки зданий. По дуге - от Браунсвилля, штат Техас, до Пасадены, штат
Флорида, - волна сметала все. По низменностям, по руслам рек - вода
выискивала всякую дорогу в глубь материка. Она словно стремилась подальше
убежать от огненного ада, пылающего на дне Мексиканского залива.
Гигантская волна промчалась вдоль западного побережья Флориды. Затем
волна пошла поперек побережья. Она уносила с собой громадное количество
песка. Там, где прошла волна, появились глубокие нерукотворные каналы -
великое множество каналов, соединивших залив с Атлантическим океаном. В
грядущих веках Гольфстрим окажется холоднее и менее мощным, чем раньше.
Непредсказуемо вели себя воды, затопившие Флориду. То отклонившийся в
сторону поток вновь сливался с основной массой бешено мчащейся воды, и
волна делалась еще выше. То волна шла столь извилистым путем, что часть
Окефенокских болот осталась незатронутой наводнением. Гавана и Флоридские
рифы исчезли под водой мгновенно. Майами выпала часовая отсрочка. Но
примчалась волна, выброшенная Атлантическим океаном, она столкнулась с
теряющей разбег волной из залива, осилила ее - и обрушилась, уничтожая
все, на города восточного побережья Флориды.
Через только что образовавшиеся пересекающие Флориду каналы воды
Атлантического океана влились в Мексиканский залив. Чаша залива не могла
вместить такую массу воды, и вновь - к северу и на запад, через уже
