швырнул в ненасытную пасть разбушевавшегося хаоса хаос еще более страшный
- ибо всякак наступающая магическая субстанция, заглатывая, обращая в
самое себя враждебную плоть чужого мира, вынуждена обретать порядок,
подобно правильно устроенному войску, способное и малым числом смять
десятикратно сильнейшего врага, нападающего нестройной толпой.
Но несокрушимого строя не бывает. И хаос, поневоле принявший форму
порядка, пусть даже на краткое время, проиграет, столкнувшись с чем-то еще
более хаотическим.
Старик мог оценить красоту заклятья и ловкость его плетения. На такое он
не был способен даже в лучшие свои годы.
Черное ярящееся море словно набросили ледяную гибкую сеть. Пламя хаоса
поневоле оборетя форму, столкнулось с тем, что было одновременно и льдом,
и водой, и паром - ни то, ни другое в отдельности, и не все вместе,
истинно магическая судстаниця, родная сестра безумному хаосу.
Отчаянно извиваясь, угасали, замирая, живые огненные плети. Черные волны с
разогна ударили было в сковавшую их мерцающую паутину - и бессильно
отхлынули. Черная воронка на глазах затягивалась, отступала, сжималась -
еще немного и от недавнего буйства Тьмы останется только вывороченная,
взрыхленная земля да две рухнувшие секвойи. Старик не мог поверить
собственным глазам. Ничего себе! Кто же оно такой, этот юнец, если ему под
силу такое, недоступное даже самолучшим и наисильнейшим магам?!
- Ну, убедился, старый хрыч? - мальчишка тяжело дышал, видно, ему тоже
пришлось попотеть. - Понял теперь, как важно вовремя посох отдать? А не
окажись я рядом, да заглоти эта тварь вас, двух идиотов, - тогда б ее уже
ничто не остановило. Разум ей нужен, не птицы и не кони, а те, кто может
мыслить. А когда в хаосе распадается разум: - юнец покачал головой. -
Тогда его не остановить и всему Волшебному Двору вкупе с эльфами
Зачарованного Леса. А ты, дурья башка, до седых волос дожил, а ума ни на
грош. Мстить задумал, поури нанял:
- Эй, сзади! - внезапно взревел поури.
Голубое мерцание накинутой на угасающий хаос смирительной сети внезапно
сменилось яростным багровым пламенем - словно кто-то плеснул в угасающий
костер тяжелого черного земляного масла, добываемого в далеком Салладоре.
Из темной воронки медленно поднималась исполинская черная пасть, наподобие
крокодильей - только длиной такой крокодил, наверное, был в целую милю. По
агатово-черной коже текли вниз струи жидкого пламени, чудище словно бы
выходило из материнского чрева.
Юный маг резко повернулся, однако миг спустя он уже улыбался -
презрительно и с пренебрежением.
- И эти детские забавы могли напугать храброго воина из рода поури? Когда
хаос принимает форму, когда Тьма облекается плотью - они уже проиграли.
Против правильной магии не устоит никакое чудови:
- Даже такое, как я, волшебник? - наверное, задавшее этот вопрос существо
считало что это - шепот.
Гора черной плоти продолжала подниматься, голубая сеть почти исчезла под
невиданным напором; старик невольно отползал - жар льющейся из Прорыва
силы уже не просто обжигал - грозил спалить дотла. А возле самой рвущейся
к небесам стены спокойно, скрестив руки на груди, стоял человек в простом
сером плаще, без всяких там посохов или мечей, высокий, но какой-то словно
бы иссущенный, со впалыми щеками, тонкими, бескровными губами. Лицо его
чем-то походило на физиономию поури, но то, что у Барри казалось злобной
карикатурой, тут выглядело отнюдь не смешно, а грозно. Юноша осекся на
полуслове, замер, вглядываясь в угрюмую фигуру. Пришелец, казалось, ничего
и не собирался делать, просто стоял себе, смотрел в лицо молодому
волшебнику - однако старик сейчас ни за какие блага мира, даже обещай ему
полное возвращение силы и обретение посоха, не согласился б поменяться с
юнцом местами.
- Ты еще можешь присоединиться ко мне, - скучным голосом произнес
пришелец. - Наша госпожа тебе будет рада..
- Твоя госпожа, - твердо возразил юноша. - Я не служил ей и служить не
буду. Да и зачем ей моя служба, если, по твоим словам, вы вот-вот
захватите весь мир?
- Мир нуждается в узде, - прежним скучающим голосом, словно повторяя раз и
навсегда затверженный урок, ответил пришелец. - Таких, как я, у госпожи
мало. Нужно больше. Ведь даже она не вездесуща, что бы ни болтали про нее
досужие сказители.
Старик ничего не понимал. Какая госпожа? Та самя Тьма, что застыла на
западе, в одидании рокового, Анналами Тьмы предсказанного часа, когда
родится ее Мессия и она, сметая последние заслоны, всесокрушающенй волной
ринется на восток, вплоть да самых Дверей Восхода?.. И разговор этии двоих
выглядит так, словно они уже не раз встречались. Но как ж такое могло
случиться, если мальчишка только-только получил свой вожделенный посох?
- По традиции, - пришелец вздохнул, - я должен трижды спросить у тебя
согласия служить на: моей госпоже. Глупо, не правда ли? Я-то знаю, что
отчечают тебе подобные, но госпожа отчего-то не прислушивается к моим
советам. Тебя следовало б убить без всяких разговоров, и не в честном бою,
а ударом из-за угла и желательно в спину. Итак, я спрашиваю тебя в первый:
- Послушай, давай я сразу отвечу тебе "нет" трижды и будем считать, что с
твоими традициями покончено, - нетерпеливо перебил юноша.
Чародей в черном кивнул.
- И все-таки, согласись, в старых традициях есть какая-то прелесть. Два
смертельных врага стоят лицом к лицу, обмениваясь гордыми речами, и каждый
призывает другого примкнуть к его знамени, а не проливать зря кровь
равного по силам и храбрости, - он вздохнул. - Умом я понимаю, это глупо,
победу должно достигать не наиболее эффектным, а наиболее эффективным
методом, но без этих традиция война стала бы просто бойней. Ты не
согласен?
- Не заговаривай мне зубы, - оборвал юноша. - Выходи из круга и давай
померяемся силами.
- Выйду, выйду, ну конечно же, выйду: Ты ведь знаешь - в пределах Круга
Хаоса я неуязвим, но и тебе не могу причинить никакого вреда. Дыру ты
заткнул, признаю, очень элегантно. Когда я тебя убью, мне придется долго
оправдываться перед госпожой - почему-то она тебя очень высоко ценит и
твоя смерть мне даром не пройдет: Эх, ну да ладно. Одна смерть уже была,
второй, как ты понимаешь, не будет, - он усмехнулся. - Даже если ты
каким-то чудом и возьмешь верх, я ведь все равно вернусь. Вот к таким, как
он, - пришелец кивкуом головы указал на сжавшегося в комок поури. - Такие,
как он, не дадут мне сгинуть бесследно. И к чему тогда вся твоя борьба?
Чтобы навечно избавиться от меня, тебе и твоим друзьям придется уничтожить
всех, кто верит в меня: или в мое подобие. Вы сумеете это сделать? Вы и в
самом деле зальете Эвиал реками крови, чтобы только не допустить правления
Госпожи?
- Я не буду отвечать тебе, старый лжец, - медленно проговорил юноша.
- Разве я произнес сейчас хоть одно слово лжи? - незнакомец выразительно
поднял брови.
- Ты сказал правду, но не всю, а это еще хуже лжи злонамеренной! - пылко
воскликнул молодой волшебник. - Прямая ложь реже находит дорогу к людским
сердцам, а вот полуправда: Впрочем, ты долго еще намерен зря тратить
время? Выходи из круга и давай сразимся! Да и зверь твой, похоже, уже
готов:
- В самом деле? - пришелец оглянулся. Черная чешуйчатая колонна за его
спиной уже, похоже, достигала облаков. Голова скрывалась высоко в мглистом
небе. - Да, ты прав: ну что ж, приступим, хотя, не скрою, мне было приятно
говорить с тобой. Не так уж много радостей в жизни однажды умершего:
- Мы тоже можем дождаться мессии, - напряженным голосом вдруг сказал
юноша. - Анналы Тьмы говорят о Черном Посланце, но в Зачарованном Леса
испокон века хранится тайное знание:
Чародей Хаоса негромко рассмеялся - мертвенным холодным смехом.
- Зачарованный Лес!.. Как же, как же: сказать тебе, как возникла эта
легенда? Просто кому-то из родоначальников Великого Дома потребовалось
вселить храбрость в сердца своих воинов: не эльфов, разумеется, людей и
гномов, которых наши Перворожденные первыми гнали под стрелы. И была
измыслена сказка, я готов признать, что красивая и складная. Вся беда
только в том, что она лжива от первого до последнего слова. Ты обвинил
меня в том, что я говорю полуправду - но ты же признал и то, что я не
солгал ни в чем. А ваш миф о Мессии Света - ложь, от начала и до конца.
Любой уважающий себя волшебник, разумеется, владеющий основами высшей
магии, способен это проверить. Взять Золотую Книгу: или как там она у вас
прозывается? - и проверить изложенные в ней пророчества. Ага, я вижу, у
тебя глаза поползли на лоб? Ты не можешь представить себе, как это
возможно - проверять пророчества?.. Ну вот, а был бы ты на нашей стороне,
госпожа открыла бы тебе метод.
- Откуда я могу знать, что это не ложь? - хрипло ответил юноша.
"Зачем ты разговариваешь с ним?!" - взмолился про себя старик. - "Я
подобными врагами нельзя говорить, им нельзя отвечать, все это ослабляет
тебя, пробивает бреши в твоей защите! Молчи! Не говори ничего! Это лучшее,
что ты сейчас можешь сделать!.."
- Разве хоть один из слуг госпожи хоть раз был замечен в прямых словах
неправды? - ответил вопросом на вопрос пришелец.
- Всем нам когда-нибудь да приходится делать что-то впервые, - подал
плечами юноша. - Впрочем, я вижу, что и впрямь даром теряю время,
развлекая собственного врага. Говори что хочешь, более ты не услышишь от
меня ни слова. Как ты понимаешь, я уже послал весть в Зачарованный Лес. Ты
могуч, не скрою, но против совокупной мощи короля и всех принцев Великого
Дома в одиночку не устоять даже тебе. Так что - продолжай терять время,
продолжай играть словами - я умолкаю.
- В таком случае ты поступаешь очень неразумно, - невозмутимо возразил
враг. - Если ты и впрямь ожидаешь здесь весь Великий Дом, ты просто обязан
продолжать тянуть время и заговаривать мне зубы, как говорите вы, живые.
Ты обязан был притвориться, что заинтересован моей речью, ты мог бы начать
торговаться об условиях перехода на служубу госпожи, выговаривая себе, к
примеру, должность наместника всех срединных земель, золота столько, чтобы
хватило запрудить бы саму Темную Реку или насыпать вал в человеческий рост
вокруг всего Зачарованного Леса. Ты понимаешь, о чем я? Уж не осквернил ли
ты свои уста самой что ни на есть вульгарной ложью, о защитник добра и
света? - чародей усмехнулся.
Старик ожидал гневной отповеди, однако юноша только пожал плечами и, явно
подражая своему визави, также невозмутимо скрестил руки на груди, словно
показывая, что готов стоять и ждать тут целую вечность.
Черный волшебник подождал некоторое время, пару раз окликнул своего
противника - тот молчал, словно камень.
- Ну, раз такое дело, - сокрушенно развел руками пришелец, - видно, и в
самом деле нам пора.
Он решительно шанул вперед. Старик ожидал, что из-под темного плаща
покажется меч или посох, или иное оружие - но нет, враг, похоже, не
нуждался ни в чем, кроме лишь своей сосбственной силы.
Один, два, три, пять, семь шагов - и посланец Тьмы вышел за пределы
мертвого круга, круга, образованного убитым хаосом.
Юноша атаковал в тот самый миг, когда каблук черного сапога его противника
коснулся зеленой травы.
Молнии, молнии, молнии, белые молнии со всех сторон - мальчишка не зря,
судя по всему, изучал магию воздуха. Однако было там и еще что-то, кроме
молний, нечто неуловимое, и лишившийся сил старик уже не мог понять, что
именно. Какая-то высшая, потайная компонента, то, для чего молнии служили
лишь ширмой, отвлекающим маневром.
Вокруг вражеского волшебника вспух белый мерцающий купол. Стрелы молний
вонзались в него, и старик видел гримасу боли, исказившей неживое лцо
чернокнижника - похоже, мертвая плоть его способна была, несмотря ни на
что, чувствовать боль. Купол стремительно сжимался, полетели горящие
клочья темного плаща, огонь извивался схваченной пониже головы змеей,
норовя вцепиться в тело противника, задымилась серая рубаха - когда
пришелец резко вскинул руки над головой, словно расталкивая в стороны
