время придет, то я только норовлю легонько просыпаться. Как попроснусь,
так и опущусь, а как совсем глаза открою - я уж на земле али на кры ше
какой.
Одинова я заспал так в высях, а меня ветром в город отнесло да и
спустило на пожарну каланчу, на саму ма ковку, где сигналам место. Прос-
нулся, а внизу - шум, тревога, народ всполошился. Ищут: где горит? Это
меня за сигнал приняли.
Даже не били - домой отпустили. Только полицей ский штрафу рупь сод-
рал за спанье в неуказанном месте
В ОДНО ВРЕМЯ В ДВУХ ГОСТЯХ ГОЩУ
Всяка пора быват: в другу пору никто не дергат, ни куды не зовут, до-
ма сижу и сам с собой разговор веду спорю редко, больше по согласью
расспрашиваю да себя слушаю. С хорошим человеком хорошо поговорить.
Ты думашь, я только и умею сам с собой говорить? Нет, я умею разом в
разны стороны ходить. Быват так, что здеся неловко, а то в работу запря-
гают, в каку не хочу, - я даюсь, на место становлюсь, а сам надвое да
так, что и здеся и в сторону на хороший разговор, а то просто в спанье.
Только спать не во всю ширину разворачиваюсь - половина-то меня в работе
али в перепалке какой, а друга половина спит.
В другу пору почетить начнут, меня и жону в гости звать станут. Особ-
ливо в праздники разом в разны стороны зовут, приглашают. Да не то что
зовут, да быть не велят, а с упросом, с уговором, с принукой за руки тя-
нут. Иных зовут:
- Милости просим мимо наших во^от с песнями! Мы с жоной экого званья
не слыхивали, все с поклоном:
- Садитесь - прижмитесь, хвастайте - языком хрястайте!
Ну вот, в гости зовут, да из разных деревень. Жона хочет в одну, где
чаем поить будут, а мне охота в другу где пивом угощать станут. Хошь ра-
зорвись...
С жоной спорить не стал, а попросту я разорвался, да так, что весь я
здесь с жоной, и весь я в другу деревню к пиву тороплюсь.
Пришел туды - а там пиво наварено, вино напасено. Пришел с жоной сюды
- тут самовар кипит.
Я обеими половинами слышу и вижу, и для проверки языком ворочаю. Жона
оборотилась ко мне со словами: - Что, муж, городишь без толку? А как
толком говорить, коли я тут и там здороваюсь? Тут с хозяевами об руку, а
с остальными гостями да гостьями поклоном не всех поименно, а всех вооб-
ще. Опосля хозяев здешних я об руку там здоровался с хозяевами да с раз-
любезными приятелями.
Потчевать стали, ну, я отказываюсь: тут - от чаю, там - от пива-вина.
Так, для прилику, с час поотка-зывался. Потом здеся стакан взял, стал
ложкой болтать, а там хлопнул пива стакан, водки стакан да вина стакан.
Про чай здешной и позабыл. Здешна хозяйка и спрашиват:
- Кум Малина что ты ложкой болташь, а сахару не кладешь, чаю не
пьешь?
А у меня рот выпивкой занят, мне не до чаю, и я объяснение даю:
- Коли эдак семьдесят пять разов болтонуть, то чай сладкой станет и
без сахару. Только болтать не счи тать: коли боле али мене семидесяти
пяти разов - ела дости не будет.
Вот все взялись здесь ложками болтать, только звон пошел. А я туды,
там к куме Капустихе и присел. Капусти ха - баба ладна, крепка, как
брюква. Все чередом пошло. Здеся чай пью с прохладкой, разговор веду
молчанкой. А там я язык распустил, словами сыплю, за своими словами,
своими мыслями сам едва поспеваю, над столом разговорны узоры развесил.
А мне чарки - то хозяин-кум, то хозяйка кума, то сват-сосед, то кума Ка-
пустиха подносят. Я на ножки стал, поклон отвесил да от всех за всех и
выпил. Это и здесь к разу пришлось: от здешной хозяйки чаю стакан горя-
чего принял - холодной за окошко выплес нул. Моя баба ко мне с улыбчаты-
ми словами:
- Ах, муженек, сколь ты сегодня расхорошой, и с чаю у тебя глаза заб-
лестели, засмеялись!
Я на жонино слово уши развесил да оттудова сюды одну загогулину сло-
весну и перекинул! Там-то с пивом да с водкой загогулина под раз была. А
тут хозяйка да гости успели чаем обжегчись; ну, мужикам, хеша и твере-
зым, конфуз не нужон - мужики хохотом грохнули: - Ну-ко, еще, Малина!
Молчал-молчал, да сказанул! Там по новому стакану обносят, там пью, там
куму Капустиху прихватил и в пляс пошел, а здеся все застолье ходуном
пошло.
От пляски меня окружило, и я заместо Капустихи свою бабу обнял. Баба
моя закраснелась, как в перву встречу, и говорит: - И... что ты, ведь
я-то, чай, тебе жона!
Я отсюда - туды, к Капустихе: там пляшу, здеся пот утираю.
От тихого сиденья, от пляса, от молчанья да от веселого разговору, от
чаю да от хмельного меня закружило. Позабывать стал, которо здесь, кото-
ро там. Там тверезым показался - все пьяны единились, мне кря-чат:
- И силен же ты, Малина, на хмельно! Гляньте - ко бабы, девки, на Ма-
лину: выпил в нашу меру, а с виду нисколь не приметно. Сюды пьяным обер-
нулся, тут гогочут: - Ну и приставлюн, ну и притворщик, Малина! С нами
чай пил, а сидит, как пьяной!
Кума, хозяина здешнего, по уму ударило, он мне тихим шепотом:
- Дай-косе и мне развеселья выпить. Как кума не уважить? Я оттуда сю-
ды стакан за стаканом - да в кума, да в кума. Кум мой мало несет головой
и вскорости на четвереньках по избе пошел.
Я там с Капустихой парой в кадрели скачем. Сюда присаживаюсь для раз-
гону жениного сумленья. От деревни до деревни, где я гостил, пять верст,
ежели без обходов. Я и мечусь, устал, а от тамошней гостьбы отстать жал-
ко, а от здешней никак нельзя, потому тут баба моя.
Там пляшу, оттуда куму пиво ношу - мы с кумом уж и распьянехоньки,
языками лыко вяжем.
Наши бабы хиханьки в сторону бросили и за нас взялись вместях со все-
ми гостьями и - ну нас отругивать.
Мы с кумом плетеным лыком, что языками наплели, от бабьей ругани, как
от оводов, отмахивались. Бабы не отстают, орут одно:
- Давайте и нам пива! Еще како заведенье заводят' сами напились, а
нам и пригубить не дали!
Мы с кумом ногами пьяны, руками пьяны, языком поворачиваем через
большую силу, а головами пони-мам, - в головах-то все в разны стороны
идет, а то, что нам сейчас надобно, то посередке разуменья держим. Бабам
объяснение сказали:
- Бабы, мы того - двистительно - как есть. Только это не от выпивки,
а от чайного питья. Мы - как, значит, с вами сидели, с вами чай пили, -
окошки были полы. В той-то деревне пиво варили, вино пили, ветер все это
сюда нес. Нас пьяным ветром и надуло и развезло. Да вам же, бабам, лад-
ней, ковды мужики веселы. Бабам выпить охота, они и тараторят: - Выдум-
щики вы, и кум и Малина. Плетете-плетете всяку несусветность. Мы пива
наварим да дух по деревням пустим, ваши словам испытам.
Так ведь и сделали. Обчественно пиво наварили, по соседним деревням с
приглашеньем пошли:
- Покорно просим нашего пива испить, к нам не ходя, дома сидя. Только
окошки отворите да рот откройте. Нашего пива ждите, коли ветер будет в
вашу деревню.
Время к вечеру, ветер подходящий дунул. Бабы посудины с пивом прямь
ветру поставили, пива попробовали. нас покликали угощаться.
Я не утерпел, здеся выпил да разорвался надвое: один я весь здесь, а
другой тоже весь наскоро по деревням побежал. Наша деревня трезвей всех
- у нас пьян, кто пьет, а там, кто не хочет и рот зажимат, только носом
свистит, - и тот пьян.
Из соседней деревни сигналы подают, мужики шапками машут, бабы подо-
лами трясут, чтобы больше пивного пьяного духу по ветру слали. Выиска-
лись горлопаны, крик до нашей деревни кинули: - Хорошо в гостях, дома
путче! А того путче дома гостем сидеть. За угощенье благодарим, и напе-
редки ваши гости дома сидя!
Ветер свое дело делат, по деревням окрест пьяной дух гонит. Дерев-
ни-то кругом распьяны, с песнями-хороводами взялись. А в лесу, а в поле
что творится!
Поехали из городу охотники - ветром пьяным на охотников пахнуло, а у
городских головы слабы, их разморило. Увидали охотники пьяно зверье, хо-
тели стре-лить, да позабыли, которой конец стрелят. Ну, охотники взяли
зверье за лапы и ведут в деревню к нам. А сами охотники с ног валятся.
Зверье: медведи, да волки, да пара лисиц - на ногах крепче, они от хмелю
злость потеряли, веселы стали. Звери охотников - за руки да за ноги, да
волоком до деревни, тут с лап на лапы нашим пьяным собакам и сдали.
Охотники хвалятся:
- Гляньте, сколь мы храбры, сколь мы ловки. Живых медведей, волков и
пару лисиц в деревню пригнали! Нам пьяной ветер много разов службу сос-
лужил. Как каки разбойники, грабители на нашу деревню нацелятся - к при-
меру: чиновники, попы, полицейски - мы навстречу им пьяной ветер пустим,
а пьяных обратно и город спроваживам.
СОБАКА РОЗКА
Моя собака Розка со мной на охоту ходила-ходила, да и научилась сама
одна охотиться, особливо за зайцами. Раз Розка зайца гнала. Заяц из лесу
да деревней, да к реке, а тут щука привелась, на берег головищу выстави-
ла, пасть разинула. Заяц от Розкиной гонки недосмотрел, что щукина пасть
растворена, думал - в како хорошо место спрячется, в пасть щуке и ско-
чил. Розка за зайцем - в щукино пузо и давай гонять зайца по щукиному
нутру. Догнала-таки!
Розка у щуки бок прогрызла, выбежала, зайца мне принесла.
Со щукой у нас много хлопот было. Мой дом, вишь, ;)адне всех стоит.
Щуку мы всей семьей, всей родней домой добывали.
Тащили, кряхтели, пыхтели. Притащили. Голова во дворе, хвост в реке.
Вот кака была рыбина!
Мы три зимы щуку ели. Я в городу пять бочек соленой щуки продал.
Вот пирог на столе, думать, с треской? Нет, это щука Розкина лова,
только малость лишку просолилась, да это ничего, поешь, обсолонись, луч-
ше попьешь. Самовар у меня ведерный, два раза дольем - оба досыта
попьем!
ВОЛЧЬЯ ШУБА
Охотилась собачонка Розка на зайцев. Утресь поела-и на охоту. До пол-
ден бегала в лес да домой, в лес да домой - зайцев таскала.
Пообедала Розка, отдохнула - тако старинно заве-денье после обеда от-
дохнуть. И снова в лес за зайцами.
Волки заприметили Розку - и за ней. Хитра собачонка, быдто и не пуж-
лива, быдто играт, кружит около одного места: тут капканы были поставле-
ны на волков. Розка кружит и через капканы шмыгат. Волки вертелись-вер-
телись за Розкой и попали в капканы.
Хороши волчьи шкуры были, большущи таки, что я из них три шубы спра-
вил: себе, жоне и бабке. Волки-то Розкиной ловли, я и Розку не обидел. У
своей шубы сзади пониже пояса карман сделал для Розки. Розка тепло лю-
бит, в кармане спит и совсем неприметна и избу караулит: шуба в сенях у
двери висит, и никому чужому проходу нет от Розки. А как я в гости засо-
бираюсь, Розка в карман на свое место скочит. По гостям ходить для Розки
- пер-во дело.
В одних гостях увидал поп Сиволдай мою шубу, обза-рился и говорит:
- Эка шуба широка, эка тепла! Волчья шуба нарядно енотовой. Эку шубу
мне носить больше пристало!
Надел Сиволдай мою шубу, а Розка зубами хватила попа сзаду. Поп шубу
скинул и говорит: - Больно горяча шуба, меня в пот бросило! Руки урядни-
ка к чужому сами тянутся. - Коли шуба жарка - значит, враз по мне. Надел
урядник шубу, по избе начальством пошел, голову важно задрал. Розка свое
дело знат. Рванула урядника и раз, и два с двух сторон. Не выдержал
урядник, весь вид важный потерял, сначала присел, потом подскочил, едва
из шубы вылез. Отдувается.
- Здорово греет шуба, много жару дает, да одно неладно - в носке тя-
жела!
Хозяйка в застолье стала звать. Мы сели. Поп Сиволдай присел было, да
подскочил - Розка знала, куда зубы запустить.
Сиволдай стал на коленки у стола. - Я буду на коленях молиться за
вас, пьяниц, и чтобы вы не упились, лишне вино в себя вылью.
Урядник тоже попробовал присесть и тоже подскочил, за больно место
ухватился.
- Ах, и я по примеру попа Сиволдая стану на коленки. Стоят на колен-
ках перед водкой поп да урядник и пьют и заедают.
Народу набилось в избу полнехонько, всем любопытно поглядеть на попа
