Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Детектив - Юлиан Семенов Весь текст 544.02 Kb

Репортер

Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 47
                         Юлиан Семенович Семенов

                                 РЕПОРТЕР

                                  Роман




     I                                                    Я, Иван Варравин
     _____________________________________________________________________

     Газета  легко  дала  мне  эту  командировку,  оттого что  письмо было
поразительное:

          <Молодые друзья! Я обращаюсь  к  вам,  в  комсомольскую  прессу,
     после того, как отправил в Москву заявление: <Прошу  освободить  меня
     от  должности  Председателя  Совета  Министров    нашей    автономной
     республики и - одновременно - отозвать из Верховного Совета>.
          Я поступил так не потому, что чувствую за собою  какую-то  вину.
     Все проще: талантливый  человек,  которого  я  поддерживал,  сидит  в
     тюрьме по обвинению в особо  крупных  хищениях.  Так  как  я  еще  не
     получил ответа на мое  обращение,  хотел  бы  встретиться  с  молодым
     журналистом и порассуждать вместе с ним о житье-бытье, покуда в  моих
     руках находятся необходимые архивы.  После этого  журналисту  следует
     обратиться в прокуратуру, а уж потом - в колонию, где  отбывает  срок
     Василий  Пантелеевич  Горенков.  В  его  деле,  как  в  капле   воды,
     отражаются проблемы нашей сегодняшней жизни.

                                    С уважением Каримов Рустем Исламович>.


     ...С трудом протолкавшись сквозь аэрофлотовский тоннель, что ведет на
посадочную площадку (как же мы умеем организовывать очереди!), я устроился
возле иллюминатора;  нет  большего счастья,  чем  наблюдать взлет,  ощущая
таинственность мгновенья  отрыва  огромной  махины  от  бетона  и  переход
людской   общности  в   новое,   небесное  состояние,   которое  несколько
десятилетий тому назад казалось утопией, несмотря на то, что еще в прошлом
веке  Жюль  Верн  старался такого рода  сказку представить своим читателям
вполне возможной былью...
     Однажды моя  подружка по  газете  Лиза  Нарышкина выискала у  Лескова
поразительный пассаж о  том,  что  Писемский литературное оскудение прежде
всего связывал с размножением железных дорог, которые полезны торговле, но
для художественной литературы вредны.
     Теперь  человек  проезжает  много,  но  скоро  и  безобидно,  замечал
Писемский,  и  оттого у него никаких сильных впечатлений не набирается,  и
наблюдать ему  нечего и  некогда -  все скользит.  А  бывало,  как едешь в
Москву на  <долгих> в  общем тарантасе,  да  ямщик тебе попадет подлец,  и
соседи нахалы,  и постоялый дворник шельма, а <куфарка> у него неопрятище,
- так ведь сколько разнообразия насмотришься! А еще как сердце не вытерпит
- изловишь какую-нибудь гадость во щах,  -  да эту <куфарку> обругаешь,  а
она  тебя на  ответ вдесятеро иссрамит,  так  от  впечатлений просто и  не
отделаешься...  И стоят они в тебе густо, точно суточная каша преет, - ну,
разумеется,   густо   и   в   сочинении  выходило;   а   нынче   все   это
по-железнодорожному - бери тарелку, не спрашивай, ешь, - пожевать некогда;
динь-динь-динь -  и готово, опять едешь, и только у тебя всех впечатлений,
что лакей сдачей обсчитал...
     Лесков на это приводил в пример Диккенса, который писал в стране, где
очень быстро ездят,  однако видел и наблюдал много, и фабулы его рассказов
не страдают скудностию содержания.
     Сто  лет  как  прошло,  подумал  я,  а  давешние  споры  не  кончены:
оренбургское  литературное  объединение  бранит   столичное  -   мол,   не
расстилаются перед изначалием,  а  ведь  только через него можно сделаться
писателем!   Москвичи  изучают  теперь  лишь  Пастернака  с  Гумилевым  да
Мандельштама,  перед  классикой не  немеют -  стыд  и  позор!  Странное мы
сообщество,  право!  Постоянно боремся за единообразие,  непременно хотим,
чтобы лишь наше мнение сделалось всеобщим; я - прав, остальные - дурни или
того  хуже.  Триста  лет  ига  сменились  тремястами  годами  собственного
крепостничества;   многие  у  нас  ныне  сердятся,  когда  крепостничество
называют рабством,  мол,  <клевета на народ>,  ан, увы, не клевета, а факт
истории;  замалчивать историю то же, что лгать больному или туберкулезника
лечить  от  простуды;  неосознанное предательство так  же  опасно,  как  и
заранее  спланированное.  Да  и  четверть века  -  с  двадцать восьмого по
пятьдесят третий -  тоже даром не прошли, родился стереотип нового страха,
надежда лишь на того,  кто все знает,  все понимает и все умеет,  ощущение
собственной малости и  незащищенности,  разве  такое  можно  оставлять вне
исследования? Масоны - масонами, а история - историей: владелец типографии
Новиков, брошенный матушкой Екатериною в каземат, был обвинен в масонстве,
но против чего он выступал? Против самодержавия, за свободу мужику.
     ...Между прочим, отчего при полете в Варшаву - а это всего два часа -
курить в  салоне разрешается,  а  когда  пилишь в  Сибирь шесть часов,  не
моги?.. Салтыков-Щедрин? <Хорошо иностранцу, он и у себя дома иностранец>?
     Я  дождался,  когда  погасло табло,  самолет пробил  дождевые облака,
распластался  над   белым  туманом  и   словно  бы   остановился,   набрав
девятисоткилометровую скорость. Расстегнув свою сумку - чудо что за сумка,
можно слона затолкать, - я достал конспекты и принялся - в который уже раз
- систематизировать выписки.
     Честно говоря,  я  не  знаю,  что у  меня получится из того,  что уже
сделано:   во  всяком  случае,  методологически  я  сопряг  эпизоды  нашей
экономической бестолковщины (а  может,  осознанного саботажа) с  тем,  что
писал в  свой последний год Ленин:  <Всячески и  во  что бы  то  ни  стало
развить оборот,  не боясь капитализма, ибо рамки для него у нас поставлены
(экспроприацией помещиков  и  буржуазии в  экономике,  рабоче-крестьянской
властью в политике) достаточно узкие, достаточно <умеренные>.
     Словно бы ожидая возражений со стороны догматиков, Ленин идет дальше:
<Нам надо не бояться признать, что... еще многому можно и должно поучиться
у капиталиста>.
     Или:  <Система смешанных обществ есть  единственная система,  которая
действительно в состоянии улучшить плохой аппарат Наркомвнешторга, ибо при
этой  системе работают рядом и  заграничный и  русский купец.  Если мы  не
сумеем даже при этих условиях подучиться и  научиться и  вполне выучиться,
тогда наш народ совершенно безнадежно народ дураков>.
     Из  плана брошюры о  продналоге:  <Свобода торговли для:  а) развития
производительных сил,  б)  для  развития местной  промышленности,  в)  для
борьбы с бюрократизмом...>
     То  есть,   выходит,   личная  инициатива  противополагалась  Лениным
бюрократии?  Значит,  он  искал  экономические формы  борьбы  против  нее,
понимая, какая это страшная угроза для революции?
     <Советские законы очень  хороши,  -  пишет  он  далее,  -  потому что
предоставляют  все  возможности  бороться  с  бюрократизмом  и  волокитой,
возможность,   которую  ни   в   одном  капиталистическом  государстве  не
предоставляют  рабочему  и   крестьянину.   А   что   -   пользуются  этой
возможностью?  Почти  никто!  И  не  только крестьянин;  громадный процент
коммунистов  не   умеет  пользоваться  советскими  законами  по  борьбе  с
волокитой,   бюрократизмом  или   таким  истинно  русским  явлением,   как
взяточничество.  Что мешает борьбе с  этими явлениями?  Наши законы?  Наша
пропаганда?  Напротив!  Законов  написано сколько угодно!  Почему  же  нет
успехов в этой борьбе?  Потому, что нельзя ее сделать одной пропагандой, а
можно  завершить,   если  только  сама  народная  масса  помогает.  У  нас
коммунисты,  не меньше половины, не умеют бороться, не говоря уже о таких,
которые мешают бороться>.
     И  -  резко:  <Мы живем в море беззаконности...  Общий итог:  местная
бюрократия - есть худшее средостение между трудящимся народом и властью>.
     Как  посыл для размышления -  вопрос и  вывод:  <Каковы экономические
корни    бюрократизма?..     Раздробленность,     распыленность    мелкого
производителя,  его  нищета,  некультурность,  бездорожье,  неграмотность,
отсутствие  о б о р о т а  между земледелием и промышленностью...>
     А затем -  о культуре:  <От всеобщей грамотности мы отстали еще очень
сильно и  даже прогресс наш по сравнению с царскими временами (1897 годом)
оказался слишком медленным.  Это служит грозным предостережением и упреком
по адресу тех,  кто витал и витает в эмпиреях <пролетарской культуры>. Это
показывает,  сколько еще  настоящей черновой работы предстоит нам сделать,
чтобы достигнуть уровня обыкновенного цивилизованного государства Западной
Европы...  Мы не заботимся или далеко не достаточно заботимся о том, чтобы
поставить народного учителя на ту высоту, без которой и речи быть не может
ни о какой культуре: ни о пролетарской, ни даже о буржуазной>.
     А когда мы прибавили жалованья учителям?  Лишь когда поняли,  что эта
профессия стала непрестижной.  Только неудачники шли в  пединституты,  те,
кто  не  смог  попасть в  другой вуз,  а  ведь  именно в  руках учителей -
моральное здоровье народа, особенно если матери работают наравне с отцами.
В  течение  более  чем  шестидесятилетия народный учитель получал месячный
оклад,  на  который нельзя купить даже пару хороших зимних сапог,  а  уж о
создании личной библиотеки и думать нечего -  цена хорошей книги на черном
рынке  известна.  Что  же  происходило?  Головотяпское забвение ленинского
наказа?  Или  осознанная ставка  на  торможение знаний?  Значительно легче
приказно управлять человеком,  знающим лишь  азбуку и  навык  счета;  лишь
ученик,  воспитанный эрудированным педагогом,  может,  более того,  обязан
спрашивать!  А кто был в состоянии -  в недавнем еще прошлом - ответить на
вопросы культурной, подготовленной личности?
     Но не только это забыли у  Ленина.  Никто серьезно не проанализировал
его работу о  Рабоче-крестьянской инспекции,  в  которой он,  в частности,
предлагал   резко   сократить  штаты   наркома   Сталина;   многочисленные
контролеры-инспекторы  подрывают  -   по   Ленину  -   <всякую  работу  по
установлению законности и минимальной культурности>.
     Ленин   был   намерен   вынести   вопрос   о   Народном  комиссариате
рабоче-крестьянской инспекции  (штаты  разбухли,  права  неограниченны) на
съезд партии... Не успел. Другие - не захотели или не смогли...
     ...Не  очень-то  мы анализировали национальную проблему;  скорее даже
поступали в пику Ленину,  словно бы ему назло. А ведь он писал в последних
работах:   <Мы,   националы  большой   нации,   оказываемся  виноватыми  в
бесконечном количестве насилия,  и  даже больше того -  незаметно для себя
совершаем бесконечное количество насилий и  оскорблений,  -  стоит  только
припомнить мои волжские воспоминания, как у нас третируют инородцев... Тот
грузин*,   который  пренебрежительно  относится  к   этой   стороне  дела,
пренебрежительно швыряется обвинением в  <социал-национализме> (тогда  как
он сам является настоящим и  истинным не только <социал-националом>,  но и
грубым <великорусским держимордой>),  тот  грузин,  в  сущности,  нарушает
интересы пролетарской классовой солидарности,  потому  что  ничто  так  не
задерживает развития и упрочения пролетарской классовой солидарности,  как
национальная несправедливость,  и  ни  к  чему  так  не  чутки <обиженные>
националы,  как к  чувству равенства и нарушению этого равенства,  хотя бы
даже по небрежности, хотя бы даже в виде шутки...>
     _______________
          * Имеется в виду И. В. Сталин. (Здесь и далее примеч. автора.)

     ...Я  начал снова и снова перечитывать последние ленинские тома после
того,  как  наткнулся  на  стенографические  записи  его  секретарей;  эти
документы потрясли меня;  сам по  себе напрашивался вывод,  что те месяцы,
когда  больной  Ильич  лежал  в  Горках,   оказались  временем  его  самой
напряженной политической борьбы;  силы,  увы,  были неравные;  он - болен,
Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 47
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама