- Стоит ли обсуждать этот предмет при... - Элистэ многозначительно
взглянула на Аврелию.
- Вне всякого сомнения. Если эта юница прислушается, то может
приобрести познания, которые окажутся для нее полезными. Ты хочешь
послушать, юница Аврелия?
- О да, мадам, очень! - завитушки Аврелии запрыгали от нетерпения.
- Превосходно. Оставайся, но сиди тихо. - Цераленн вновь повернулась
к Элистэ. - Ну так как? Герцог просил о тайном свидании?
Элистэ вздохнула.
- Неоднократно, - призналась она.
- Он посылал тебе письма?
- Я возвращала их непрочитанными или рвала в клочки в присутствии
других лиц.
- Стихи? Цветы? Духи? Конфеты?
- Я возвратила все, кроме последнего подношения - несмотря на мои
протесты, конфеты съели мои подруги по комнате.
- Певчие птички? Живые бабочки для украшения парадной прически?
Мышки-альбиносы? Дрессированные обезьянки и прочая живность этого рода?
- Я все отвергла.
- А более существенные подарки? Драгоценности? Предметы искусства?
Помощь в продвижении членов семьи? Например, место при дворе для твоего
отца?
- Отец будет по-прежнему прозябать в Фабеке, и все тут.
- Совершенно согласна. А вот правда ли, что его высочество собрался
наделить тебя некоей собственностью?
- Кажется, он прислал какой-то акт или свидетельство о праве, не то
еще что-то в этом роде. Я особенно не вчитывалась. Юридические документы
наводят на меня скуку.
- Некоторыми юридическими документами не стоит пренебрегать, дитя
мое. Это означало бы недостаток воображения. А давно Феронт за тобой
ухаживает? Уже несколько месяцев, не так ли?
Элистэ кивнула.
- Твое сопротивление было хорошо продуманным - постоянным,
провокационным, как нельзя более разжигавшим его страсть. В этом отношении
я аплодирую твоему искусству. Однако такая игра не может длиться вечно.
Весь двор рукоплещет этой комедии, и его высочеству угрожает опасность
стать всеобщим посмешищем, а этого он не перенесет. Если он будет терпеть
поражение за поражением, его первоначальный энтузиазм перейдет в презрение
и отвращение. Как поручительница и блюстительница твоих интересов, я
считаю своей обязанностью предупредить тебя, что ты рискуешь зайти слишком
далеко в своей игре.
- Но почему, - заговорила Элистэ после некоторого размышления, -
почему все так настаивают на том, что я играю? Почему люди так уверены,
что всякий отказ подразумевает поощрение, всякое сопротивление имеет целью
подстегивание и в каждом слове кроется обман, - короче говоря, почему все
полагают, что я лживая лицемерка?
- Да ты рассуждаешь, как школьница. Тем не менее я осознаю свою
ошибку. - Цераленн внимательно оглядела гостью. - Стало быть, ты питаешь к
герцогу особую неприязнь?
- Неприязнь? О нет! Не совсем. И да, и нет. Это трудно выразить
словами. - Бабушка явно не собиралась помогать ей, и Элистэ растерянно
продолжила: - Ну, то есть мне не нравится его высочество. Я нахожу его
грубоватым и резким, самонадеянным, циничным и надменным. В его обществе
мне не очень-то спокойно. И в то же время не могу сказать, что его
ухаживания мне неприятны. Здесь дело не в том, что его величие льстит
моему тщеславию...
- Разве нет? - спросила Цераленн, явно забавляясь.
- То есть да, разумеется, но не это главное. От его высочества
исходит ощущение силы, уверенности, жизненной энергии и властности, и это
привлекает меня. Он производит впечатление человека, лишенного сомнений и
колебаний. Я остро ощущаю его присутствие, когда мы находимся в одной
комнате. В нем есть что-то поразительно... э-э... - Элистэ не могла
подыскать нужного слова.
- Мужественное? - предположила Цераленн.
- Вот-вот. Слово точное. Это такая особенность, которая сразу
производит впечатление и, кроме того, действует... мм...
- Биологически?
- Именно так. Поэтому, как видите, я в неуверенности. Я не могу
принять решение.
- Но ты не можешь вечно колебаться, так ты упустишь свой шанс. Ты
понимаешь, девочка, что тебе подвернулась неслыханная возможность? Не
знаю, отдаешь ли ты себе отчет в том, до какой степени тебе улыбнулась
удача. Ты сознаешь, сколько женщин мечтают о таком высоком положении, и
как мало тех, кому она достанется? Герцог - второй человек в Вонаре после
короля. Как мужчина он не вызывает у тебя отвращения, это очевидно, и,
увлеченный азартом преследования, предлагает тебе все, чего ты можешь
желать...
- Он не предлагает любви, - медленно сказала Элистэ. - Он не
предлагает верности и уважения. И брака тоже не предлагает.
- Ах, так? - Брови Цераленн поднялись. - Ну вот, мы и дошли до сути.
Признаюсь, ты меня разочаровываешь. Я не предполагала, что в тебе еще
столько провинциального. Стало быть, заурядное замужество, со всеми его
ограничениями, и есть предел твоих амбиций?
- Не знаю.
- Ну, тогда обдумай все как следует, да поскорее. Если ты собираешься
замуж, то каким будет твой выбор? Мне сообщают, что ты пользуешься
заметным успехом при дворе, и искатели твоей руки многочисленны, что
только подтверждает мои ожидания. Было бы жаль упустить эти достижения,
которые, вероятно, приближаются к моим, когда я была твоей ровесницей, но
давай рассмотрим все возможности. Соблазняют ли тебя, к примеру, титул и
состояние маркиза во Льё в'Ольяра?
- Пусть и то, и другое останется при нем, - ответила Элистэ. -
Человек он порядочный и приятный, но неописуемо скучен. Две недели
разговоров с ним, и я усну как заколдованная на добрую сотню лет.
- Жаль. А как насчет Рувель-Незуара во Лиллевана?
- Он влюблен в собственный профиль.
- Во Ренаш?
- Умен, но бессердечен.
- Во Пленьер в'Оренн?
- Он еще просто мальчишка.
- Стацци во Крев?
- Слишком неестествен.
- Векин в'Иссеруа?
- Векин - прелесть, - рассмеялась Элистэ. - Но кто принимает его
всерьез?
- Пожалуй, тебе трудно угодить.
- О, мадам, так само получается. Просто каждый их этих мужчин в
каком-то смысле несовершенен. Словно они не вполне настоящие. Все они с
прекрасными манерами, изысканны, речи их хитроумны и поразительно учтивы.
Но где же их... их... я не знаю - их истинный ум, воображение, юмор,
сердце? Да если их всех сложить вместе, и то этих качеств не наберется
столько, сколько их у... - На мгновение в ее памяти возникло худое темное
лицо Дрефа сын-Цино. - ...сколько у одного серфа там, дома, в Дерривале.
Каждому чего-то не хватает. Я не знаю, может, я неумна или жду слишком
многого. Но как я могу принять решение, если ни один выбор не кажется мне
верным?
Цераленн ответила не сразу.
- Ты очень молода, внучка, - заметила она наконец. - Твои сомнения и
нерешительность свидетельствуют о молодости, а манера думать так - о
неопытности. Прежде всего я имею в виду твою склонность считать всякое
решение окончательным, необратимым и поэтому сверхважным. Похоже,
например, что предлагаемую Феронтом связь ты рассматриваешь как нечто
постоянное, что отсечет от тебя будущее, более соответствующее твоим
вкусам, - то есть ты считаешь это шагом, который ограничит или разрушит
возможности дальнейшего выбора. На самом деле все как раз наоборот. Такие
отношения в значительной мере расширят твои возможности. Женщина,
составляющая предмет внимания его высочества, - это значительная особа,
пользующаяся исключительными правами. Ее престиж огромен, а часть этого
престижа переходит и на ее супруга. Поэтому многие будут добиваться такой
возможности. Разнообразие шансов, безграничная свобода действий, завидное
положение. Об этом стоит хорошенько подумать.
- Стало быть, мадам, вы советуете мне принять ухаживания Феронта?
- Прежде всего я советую тебе действовать ради своего удовольствия.
Только тебе судить, что для этого лучше.
- А мне совершенно ясно, какая линия поведения лучше всего послужит
интересам кузины, - все-таки не выдержав, вмешалась Аврелия. - Тут и
сомнений нет. Она должна отвергнуть Феронта. Потрясенный ее старомодной
гордостью и добродетелью, сам король потеряет сердце и станет ее рабом -
униженным, стонущим, поверженным, готовым отдать что угодно за ее милости!
Кузина получит герцогские владения, как раз если откажет его высочеству.
Я-то именно так и поступлю, когда придет мой черед.
- Твой план неплох, юница Аврелия. - Цераленн удостоила ее кислой
улыбкой. - Он был бы еще лучше, если бы король хоть когда-нибудь в жизни
проявил интерес к кому-либо, кроме собственной жены. А поскольку
королевская чета бездетна, его интерес к королеве также остается под
вопросом.
- Ну... - Аврелию это явно не убедило. - Может, при дворе еще не
бывало красавицы, которой суждено завоевать сердце короля. Вот я попаду ко
двору, тогда и посмотрим.
- Тебе там не бывать раньше, чем лет через десять, если ты не
научишься придерживать язык.
- Однако, бабуля!
К облегчению Элистэ, разговор перешел на другие темы, и можно было не
обсуждать дальше ухаживания Феронта. Наконец они допили чай, и Элистэ
собралась уходить. Серое ландо Рувиньяков ожидало ее, чтобы ехать в
Бевиэр. Элистэ откинулась на подушки с горестным вздохом. Во время поездки
она молчала, погруженная в мрачные размышления, и Кэрт боялась заговорить
с ней. Так же молча девушка вошла во дворец и проследовала по роскошным
коридорам, теперь уже хорошо знакомым, к покоям фрейлин, однако там ее
ждал еще один сюрприз.
Комнаты были пусты. Белые фрейлины прислуживали королеве. Других
отослали с разными поручениями. Не было даже маркизы во Кивесс. Элистэ
вошла в Лиловую фрейлинскую. К ее подушке был прислонен небольшой
бархатный пакет цвета темного вина, обвитый черной шелковой лентой -
эмблемой подношений Феронта. С губ Элистэ сорвался еще один вздох.
Решимость герцога была столь определенной, что одновременно вызывала у нее
и раздражение, и благодарность. На секунду она задумалась - а не швырнуть
ли пакет через открытое окно второго этажа в сад? Но любопытство и другие
чувства возобладали. Развязав ленты, она открыла коробочку и увидела
серебряный медальон с филигранью на тонкой серебряной цепочке - необычный,
прелестный и, вероятно, старинный. Под медальоном лежала карточка,
выражавшая простую просьбу или приказ: "Думайте обо мне. Феронт".
Элистэ улыбнулась, удивленная и заинтригованная. Украшение несомненно
очаровательное, но по ценности оно значительно уступало предыдущим
подношениям герцога. Можно подумать, что оно несет какое-то сообщение, но
смысл его мог быть каким угодно - от изящного комплимента до полной его
противоположности. Столь загадочный подарок невольно возбудил ее
любопытство. Все еще улыбаясь, девушка вынула медальон из углубления. Едва
она прикоснулась к нему, как уловила аромат - тяжелый, острый до
вульгарности запах мускуса, неотразимо притягательный и тревожащий. На
мгновение глаза Элистэ затуманились, она слегка покачнулась, ощущая
пустоту в голове и жар, словно от выпитого шампанского. Затем взор ее
прояснился, все встало на свои места, но аромат еще плавал вокруг нее,
цепкий и неотвязный, как сам герцог.
Элистэ откинула филигранную крышку и обнаружила источник запаха. В
медальоне лежали твердые духи - шарик из воска с узором из змей, цвета
львиной гривы. Она провела пальцем по гладкой поверхности, и запах
мгновенно впитался в кожу. Элистэ рассеянно тронула волосы, виски,
запястья, мочки ушей, и аромат окутал ее со всех сторон Она застыла в
