Эрл Стенли ГАРДНЕР
СЕКРЕТ ПАДЧЕРИЦЫ
1
В десять сорок пять утра Делла Стрит с беспокойством взглянула на
часы. Перри Мейсон перестал диктовать и с улыбкой спросил:
- Ты что-то сильно нервничаешь, Делла.
- Никак не могу успокоиться, - призналась она. - Подумать только,
звонил сам мистер Бэнкрофт и просил принять его как можно скорее! А его
голос?! Как он звучал по телефону!
- Ты ему сказала, что он будет принят в одиннадцать часов?
- Да, - ответила она, утвердительно кивнув головой. - Он сказал, что
будет выжимать из машины все, чтобы добраться вовремя.
- Что ж. Значит, Харлоу Биссинджер Бэнкрофт будет здесь ровно в
одиннадцать. Он не кидает слов на ветер и умеет ценить время. Каждая
минута у него на счету. Только так он и ведет свои дела.
- Не понимаю, - в задумчивости произнесла Делла, - что ему нужно от
адвоката по уголовным делам? Говорят, у него больше корпораций, чем у
собаки блох. Целая армия адвокатов занимается только его делами. Лишь в
одном отделе налогов - семь юристов.
Мейсон взглянул на часы.
- Потерпи еще немного, и мы все узнаем. Только я...
Резкий телефонный звонок прервал его.
Делла Стрит схватила трубку и ответила:
- Да, Герти... минутку... - Затем, прикрыв микрофон рукой, обратилась
к Мейсону: - Мистер Бэнкрофт уже здесь. Говорит, что смог добраться раньше
и подождет до одиннадцати, если вы сейчас заняты, но он очень спешит.
- Видимо, - заметил Мейсон, - дело куда более срочное, чем я
предполагал. Хорошо, пригласи его, Делла.
Делла Стрит взяла блокнот для записей, вскочила и вышла в приемную.
Вскоре она возвратилась с человеком лет пятидесяти. У него были коротко
подстриженные пепельные усы, подчеркивавшие решительность рта,
серо-стального цвета глаза и манеры человека, сознающего свое положение в
обществе.
- Добрый день, мистер Мейсон, - сказал Бэнкрофт. - Благодарю вас за
то, что так быстро приняли меня.
Он повернулся и недоверчиво взглянул на Деллу.
- Мисс Стрит - моя доверенная секретарша, - пояснил Мейсон. - Она
присутствует при всех моих разговорах и делает пометки.
- Но это чрезвычайно конфиденциальное дело, - возразил Бэнкрофт.
- Она умеет хранить секреты. Ей известны все дела, которые я вел.
Бэнкрофт сел. Неожиданно чувство решительности и уверенности в нем
исчезло. Он как-то сник.
- Мистер Мейсон, - наконец сказал посетитель, - я на краю пропасти.
Все, ради чего я работал всю свою жизнь, все, что построил, рушится как
карточный домик.
- Успокойтесь, - прервал его Мейсон. - Наверняка, все не так уж
серьезно. Расскажите мне, что вас беспокоит, а там посмотрим, что можно
сделать.
Бэнкрофт протянул вперед свои руки.
- Вы видите их? - спросил он трагическим голосом.
Мейсон утвердительно кивнул головой.
- Все в своей жизни я построил вот этими руками, - продолжал
Бэнкрофт. - Они были моей единственной поддержкой. Я работал как вол.
Боролся, чтобы идти вперед. Влезал в долги, пока не чувствовал, что больше
не могу их выплачивать, что не в состоянии достичь финансового
благополучия. Я сидел затаившись, когда казалось, что империя моя вот-вот
рухнет. Я пробивался сквозь ряды неприятелей, вставал лицом к лицу с ними,
не имея ни единого козыря в руках, одну лишь способность хитростью обойти
их. Я играл, и ставкой было мое состояние. Я все покупал, в то время как
все в панике все продавали. И вот теперь эти самые руки несут мне гибель.
- Почему?
- Все дело в отпечатках пальцев.
- Продолжайте, - проговорил Мейсон, сощурив глаза.
- Если можно так сказать, я создал себя сам. Я сбежал из дома, когда
меня там почти ничто не удерживало. Я попал в довольно дурную компанию и
узнал много такого, чего не следовало бы знать. Я узнал, как обрезать
провод зажигания в машинах, как зарабатывать на жизнь в темных аллеях.
Короче говоря, я научился воровать: шляпы, одежду и автомобили. В конце
концов меня поймали и отправили в исправительный дом. Это, возможно,
лучшее, что было в моей жизни. Оказавшись там, я затаил злобу против
общества. Я полагал, что попался по неосторожности, поэтому на будущее
решил быть хитрее и продолжать свои сомнительные дела с учетом прежних
промахов. В этой тюрьме был капеллан, который заинтересовался мною. Я не
скажу, что он приобщил меня к религии, пожалуй, даже нет. Он просто дал
мне чувство веры в себя и своих товарищей, в божественное строение
Вселенной. Он разъяснил мне, что жизнь настолько сложна, что человеку, как
известно, понадобилось немало усилий, чтобы объяснить ее появление; что
стремление птенцов вылупиться из яйца и, едва оперившись, вскарабкаться на
край гнезда с желанием взлететь - не просто инстинкт, как мы его называем,
а отражение божественного плана, средство связи творца с живыми
существами. Он советовал мне прислушиваться к собственным инстинктам, не к
эгоистическим желаниям, а к чувствах пробуждавшимся во мне, когда,
умышленно не замечая ничего вокруг, я был в полной гармонии со всем миром.
Он призывал меня в одиночестве ночи преклоняться перед великим сердцем
Вселенной.
- И вы это делали? - спросил Мейсон.
- Да, потому что он уверял, что я боюсь этого, а я хотел доказать
обратное, показать его неправоту.
- И что же, он был неправ?
- Не знаю, как сказать. На меня что-то нашло, не знаю, что именно.
Чувство созидания, желания что-то сделать самому. Я стал читать, учиться и
думать.
Мейсон с любопытством взглянул на него.
- Ну хорошо. Мне известно, что вы много путешествовали, мистер
Бэнкрофт. Что вы делали с паспортами?
- К счастью, - ответил Бэнкрофт, - я начал жизнь, сохранив достаточно
семейной гордости, и поэтому не раскрыл своего настоящего имени. В тюрьме,
и вообще в течение всего периода сумасбродства, я пользовался вымышленным
именем. Мне удалось сохранить свое инкогнито.
- А отпечатки пальцев?
- Вот тут-то собака и зарыта. Если когда-нибудь отпечатки моих
пальцев попадут в ФБР, то через несколько минут станет известно, что
Харлоу Биссинджер Бэнкрофт, крупный финансист и филантроп, - на самом деле
преступник, пробывший четырнадцать месяцев в заключении.
- Теперь я понял, - сказал Мейсон. - Видимо, кто-то раскрыл секрет
вашего прошлого.
Бэнкрофт утвердительно кивнул головой.
- И угрожает сделать его достоянием общественности? - спросил Мейсон.
- Вас шантажируют и требуют денег?
Вместо ответа Бэнкрофт вынул из кармана лист бумаги и протянул его
адвокату.
На нем было напечатано следующее:
"Вложите в красную банку из-под кофе полторы тысячи долларов в десяти
и двадцатидолларовых банкнотах, положите туда еще десять серебряных
долларов. Плотно закройте банку крышкой и ждите телефонных указаний
относительно времени и места передачи. Вложите эту записку в банку, чтобы
мы были уверены, что полиция не будет разыскивать нас но машинописному
тексту письма. Если вы будете следовать нашим указаниям, вам нечего
бояться, в противном случае вашей семье придется пережить немало
неприятных минут, связанных с отпечатками пальцев".
Мейсон внимательно прочитал письмо.
- Оно было послано вам по почте?
- Не мне, а моей падчерице, Розене Эндрюс, - сказал Бэнкрофт.
Адвокат вопросительно взглянул на него.
- Семь лет назад, - стал объяснять Бэнкрофт, - я женился на вдове. У
нее есть дочь, Розена. Ей тогда было шестнадцать лет, сейчас - двадцать
три года. Это очень красивая, энергичная девушка. Она помолвлена с
Джетсоном Блэром. Семья Блэров занимает видное положение в обществе.
Мейсон задумайся.
- А почему они решили ударить по ней, а не по вам?
- Они, видимо, хотели подчеркнуть то обстоятельство, что в период
помолвки она наиболее уязвима.
- Дата свадьбы назначена?
- Нет, но предполагается, что она состоится месяца через три.
- А как вы обнаружили это письмо?
- Мне показалось, что моя падчерица чем-то расстроена. Когда она
вошла в дом с конвертом в руке, лицо у нее было бледным как полотно. Она
собиралась днем пойти искупаться, но вдруг позвонила Джетсону Блэру и
отменила встречу, заявив, что нездорова. Я понял, что тут что-то не так
Затем Розена под каким-то предлогом уехала в город. Я подумал, что она
решила навестить мать, бывшую в то время на нашей городской квартире.
Розена уехала сегодня утром. Сразу же после ее отъезда, я заглянул к ней в
комнату и на столе под промокательной бумагой обнаружил вот это письмо.
- Секундочку, - прервал его Мейсон, - давайте уточним. Вы говорите,
что она, по-видимому, поехала в город навестить свою мать?
- Думаю, да. Ее мать в городе готовится к благотворительному балу.
Минувшим вечером и ночью она была на нашей городской квартире, а мы с
Розеной - на вилле у озера. Мать Розены обещала вернуться на виллу сегодня
вечером. Вот почему я так хотел увидеть вас как можно скорее. Мне нужно
вернуться на виллу и положить письмо на место до возвращения Розены.
- Вы рассказывали жене что-нибудь о вашем преступном прошлом? -
спросил Мейсон.
- О, Боже! Конечно же нет! Мне следовало бы это сделать, но я был
слишком влюблен. Я понимал, что, несмотря на свою любовь ко мне, Филлис,
чтобы не повредить общественному положению Розены, никогда не выйдет замуж
за человека с преступным прошлым. Итак, мистер Мейсон, вы знаете мою
тайну. Единственный человек на свете.
- Если, конечно, не считать одного или нескольких лиц, пославших это
письмо, - добавил Мейсон.
Бэнкрофт утвердительно кивнул головой.
- У Розены достаточно денег, чтобы выполнить эти требования? -
спросил Мейсон.
- Безусловно, - ответил Бэнкрофт. - У нее в банке вклад в несколько
тысяч долларов. Кроме того, она в любое время по желанию может получить от
меня нужную ей сумму.
- Вы не знаете, собирается она выполнить это требование или же нет?
- Абсолютно уверен, что она хочет заплатить.
- В таком случае, это только начало. Так нельзя отделаться от
вымогателей.
- Знаю, знаю, - сказал Бэнкрофт. - Однако в конце концов через три
месяца, то есть после свадьбы, давление вряд ли будет таким уж сильным.
- На нее, возможно, - пояснил Мейсон. - Но затем оно перекинется на
вас. Вам не кажется, что вашей падчерице абсолютно все известно?
- Конечно, она все знает. Люди, пославшие письмо, должно быть,
позвонили ей, все рассказали и дали понять, что ее ожидает, если она не
примет их условий. Я в этом абсолютно уверен. Именно так и обстояло дело.
- Вы говорите, что живете на озере?
- Да, на озере Мертисито, - ответил Бэнкрофт. - У нас там вилла.
- Насколько я знаю, дома в этом районе очень дороги, стоимость их
доходит до нескольких тысяч долларов. Наверное, к озеру доступ ограничен?
- Да, это верно, - подтвердил Бэнкрофт, - вокруг озера частные
владения. За исключением, правда, трехсотфутового участка берега в южной
части водоема. Там расположен общественный пляж, есть лодочная станция,
где можно взять напрокат лодку... Обстановка в целом спокойная, лишь
иногда появляются отдельные личности, которые устраивают беспорядки и
тревожат постоянных жителей. Частные владения доходят до самого берега,
поэтому нарушителей мы почти и не видим.
- В каком банке ваша падчерица хранит деньги? - спросил Мейсон,
кивнув головой в сторону телефона. - Вам это наверняка известно. Розена
уехала в город, а сейчас уже одиннадцать. Позвоните в этот банк и
