побеждать.
-- Полагаю, что так.
-- Ответьте мне да или нет.
-- Полагаю, что да.
-- Я собираюсь поставить на кон всю мою жизнь. Знаете
почему. Потому, что вы мне нравитесь. Когда вы только вошли
сюда, я решил, что передо мной очередной сопливый ломака из
университетских интеллектуалов. Однако вы проявили настоящий
класс. Основательность и глубину, которых рубашкой с галстуком
не заменишь.
-- Если вы про мою работу в похоронном бюро, то я просто
не сумел найти другой, когда вернулся из Европы.
-- Вот о ней я и хотел сказать. О Европе. Это она наделила
вас нужными качествами. Чем-то таким настоящим.
Рафинированностью. И знаете что. Я верю в вас абсолютно. Вы
можете достичь в нашем деле ослепительного успеха.
-- Спасибо, мистер Гау, но я думаю, что вы совершаете
ошибку. Я всего лишь произвожу подобное впечатление. Кое-какие
из моих мыслей и верований способны вызвать у вас отвращение. Я
без малого преступный тип.
-- Ничего себе заявление. Вас просто переполняют идеи, мой
мальчик, вот и все. Преступного в вас не больше, чем во мне. Я
хочу сказать, что мы с вами похожи. И знаете что. Я, наверное,
лет на десять старше вас. У меня жена, дети, хороший дом на
Лонг-Айленде. Это все истинные ценности. Хотя, конечно, и у
меня есть свои болячки. Но я вам о другом собирался сказать.
Вон там лежит бинокль. Наведите его на окно. Давайте. На Статую
Свободы. Нашли ее. Теперь немного левее.
-- Да.
-- Видите там барки.
-- Кажется, вижу.
-- Это отбросы. Каждый день их везут, с утра до вечера.
Вниз по Гудзону, по Ист-ривер, отходы, которые больше ни на что
не годятся. И где-то там их сваливают. Меня это ужасно
угнетает, Кристиан. Сваливают, понимаете. Может быть, и не в
реку, но вы поняли, что я хотел сказать.
Кристиан неторопливо обходит стол Гау. Подталкивает
пальцем его кресло, проверяя, легко ли оно вращается. Сидение
поворачивается. Кристиан плюхается на него и вытягивает ноги.
-- Мистер Гау, я давно расстался с честолюбивыми
помыслами.
-- Никогда не произносите ничего подобного, мой мальчик.
Вам не следует этого говорить, мне слышать. А я чего только не
наслушался.
Тугая складка на брюках мистера Гау. Серых в тонкую синюю
полоску. Золотистая пряжка на туфлях. Он стоит в самом центре
ковра. Точно там, где стоял я, когда вошел. И мы смотрели в
лицо фактам. В которых глупости было больше, чем вымысла.
Стараясь достигнуть полного понимания. Исчерпывающей ясности.
После чего нам оставалось бы лишь пристрелить друг друга.
-- Корнелиус, мне хочется, чтобы вы называли меня
Говардом. И я прошу вас, примите эту работу без дальних слов,
сделайте мне личное одолжение. Я уверен, вы справитесь с ней
блестяще. Окажите мне такую услугу. Слушайте, меня смех
разбирает, я вас уламываю, чтобы вы согласились на нас
работать, хотя еще десять минут назад я гадал, как бы мне
повежливей вас спровадить.
-- Списать в отбросы.
-- Ну, в общем и да, и нет.
Щеки мистера Гау обвисают, почти неприметно. Глаза, как у
побитой собаки. Внезапно из репродуктора слышится голос мисс
Келли.
-- Простите, что прерываю, мистер Гау, но мистер Мотт
требует, чтобы вы немедленно явились к нему, в зал приемов.
-- Спасибо, мисс Келли. Ну вот, мой мальчик. Что я вам
говорил. Еще раз прошу вас, пожалуйста, без дальних слов.
Просто покажите себя, как показали передо мной. Оставайтесь
самим собой. Только никаких упоминаний о вашей прежней работе.
Мистер Мотт не переносит, когда от него укрывают факты, но я
полагаю, рискнуть стоит. Все о чем я вас прошу, это легкая,
почти неприметная улыбка. Только не такая, как сейчас.
-- Со мной все в порядке, мистер Гау. Просто кое-что
вспомнил.
-- Я ничего не имею против, мой мальчик, кто из нас по
временам не печалится. Но мы обязаны излучать уверенность в
собственных творческих силах. Ну-ка, повторите еще раз ту
фразу.
-- Ту, что насчет индустрии.
-- Да. С убежденностью.
-- Мне кажется, я придумал фразу получше.
Изобретательность сотворила Мотта, Мотт творит индустрию.
-- Корнелиус, вам нужно лишь помнить то, что я сказал. Я и
не знал, что вы гений.
Со свежим
Девизом
Понятным
Последнему
Дураку
19
От лифта Гау идет впереди. Его изящные каблуки постукивают
по полу коридора. Кристиан на шаг сзади. Огромный белый со
сводчатым потолком амфитеатр. Залитый светом ламп,
установленных по углам под полами из матового стекла. Перед
обширной белой завесой лицом к двум хлипеньким черным стульям
сидит на позолоченном троне мистер Мотт. Ощупываю языком
широкий прогал между двух передних зубов. Раздается раскатистый
голос мистера Мотта.
-- Говард, вы разглядели то, чего я разглядеть не смог, во
всяком случае, с первого взгляда.
-- Я тут не при чем, Стив. Это мисс Келли выбрала
правильное музыкальное сопровождение.
-- Садитесь, Кристиан. Ну-с, давайте еще раз послушаем,
что вы там сочинили.
-- Стив, он придумал кое-что получше, но не хотел этим
хвастаться.
-- Да уж похвастайтесь, Кристиан.
-- Изобретательность сотворила Мотта, Мотт творит
индустрию.
-- Весьма удачно. Нет, право же, весьма удачно. Ну-ка, еще
раз, но только погромче. Как можно громче.
-- Изобретательность сотворила Мотта, Мотт творит
индустрию.
-- Неплохо. И даже хорошо. Молодость несет новизну. Вы,
разумеется, не ожидаете, что вам много за это заплатят.
-- Нет, мистер Мотт, но мне кажется, что это хорошая
фраза.
-- О, фраза хорошая. Молодость несет новизну. Что же,
сынок, я вижу, вы не пытаетесь нас одурачить.
Гау, не вставая, подается вперед. Мотт покачивает носками
своих сверкающих черных туфель, погруженных в пушистый белый
ковер, что лежит под его ногами. Гау, опершись о колена
локтями, слегка поддергивает накрахмаленные манжеты рубашки.
-- Ничуть не пытается, Стив.
-- Нет, Говард. Он нас не дурачит. Так вот, рискуя
показаться чрезмерно самовлюбленным, чего мне вовсе не хочется.
Я все же попробую обрисовать в общих чертах принципы. В
соответствии с которыми лично я веду дела. Не спешите вывести
из того, что я вам скажу, будто я считаю себя наделенным
каким-то там царственным величием. Тем не менее, я испытываю
удовольствие, воспринимая творческие импульсы, поступающие из
областей, лежащих вне доступной мне сферы. К сожалению,
способностью испускать подобные импульсы наделены немногие, к
тому же порой встречаются импульсы хоть и творческие, но
отвратительные. Впрочем, в данную тему мы углубляться не будем.
Интеллект это самое дешевое, что можно купить за деньги. При
всем при том, в нем время от времени возникает необходимость, и
если я усматриваю возможность купить светлую голову за
подходящую цену, я ее покупаю. Не нервничайте, Кристиан, с
головой у вас все в порядке. Однако любая голова, черная,
белая, твердолобая, десяти футов в поперечнике или размером с
пинг-понговый мячик хороша лишь тогда, когда она работает. Я не
собираюсь давить вас своим величием. И потому скажу лишь, что
на мой взгляд у вас есть будущее, Кристиан. А теперь поговорим
о прошлом.
-- Стив, мы обсудили с ним его прошлое.
-- От повторения, Говард, вреда никому не будет.
-- Я полагал, что мы могли бы заняться этим потом. С
прошлым у него все в порядке.
-- Да, но мне интересно. В тот раз, на вечеринке, вы,
Кристиан, сделали множество весьма уместных замечаний и, может
быть, несколько неуместных. Меня интересует, где же это такой
остроумный молодой человек работал.
-- Стив.
-- Говард, дайте юноше слово сказать.
-- Стив, вы полагаете, что при нашей нехватке времени нам
стоит именно сейчас вдаваться в обсуждение этой темы.
-- Моим обыкновением, Говард, всегда было обсуждать что бы
то ни было именно, как вы выразились, сейчас. Поскольку после
все мы уже можем очутиться на том свете. Вы меня поняли.
Некоторое время назад Кристиан окончил университет, что было
дальше.
-- Да, но Кристиан это особый случай.
-- Почему.
-- Я считаю, что он обладает редкостными творческими
способностями.
-- Вот как.
-- Но вы же сами его слышали, Стив, у него прирожденный
дар слова.
-- Говард, я, пожалуй, нажму кнопку, чтобы раздернуть
занавеси.
-- Как вам будет угодно, Стив.
-- Обычно я людям этого не показываю. Но мне хочется,
Говард, чтобы вы взглянули. Как там, никакие барки мимо Статуи
Свободы не проплывают. Вам известно, чем они нагружены, Говард.
-- Полагаю, что известно, Стив.
-- Ну так вот, это мой личный предметный урок. С
демонстрацией наглядных пособий.
-- Я хорошо вас понял, Стив.
-- Сегодня здесь, Говард, а завтра там.
-- Я прекрасно вас понял, Стив.
-- Итак, поскольку все присутствующие хорошо меня
понимают, я хотел бы услышать о вашей, Кристиан, предыдущей
карьере. Не то, чтобы я собирался оплачивать ваше прошлое, нет,
только будущее. Тем не менее прошлое способно дать нам
представление о будущем.
-- Мистер Мотт, я занимался приемом посетителей в фирме
"Вайн Инкорпорейтед". В похоронном бюро.
-- Говард.
-- Да, Стив.
-- Говард, я к вам обращаюсь.
-- Я слышу, Стив.
-- Что вы можете сказать по этому поводу.
-- Мистер Мотт, меня выгнали из школы за мошенничество и
вранье. Диплома я в университете не получил. После университета
я занимался тем, что подготавливал и препровождал людей к месту
их последнего упокоения. И ни разу кроме, быть может, одного
случая, ничто неподобающее не испортило торжественности
церемонии.
-- Стив, в сущности говоря, это была работа для
специалиста по налаживанию отношений между людьми. Серьезным
знатоком которых является Кристиан.
-- У меня имеются собственные глаза и уши, Говард.
Отношения бывают разные. Как и знатоки. Но позвольте мне
сообщить вам три важных новости. Жизнь существует для того,
чтобы жить. Грош это грош. А доллар это доллар. И в упоминании
о деньгах я вульгарности не усматриваю. Я трижды в день меняю
рубашку. Подобно людям на грязной работе. К слову сказать,
вчера я летел из Вашингтона, и стюард спросил меня, не
родственник ли я тем Моттам, у которых мавзолей на Троггз-Нек,
а когда я ответил да, он сказал, что его отец как раз
присматривает за этим мавзолеем. Вот вам один из сюрпризов,
которые преподносит жизнь. И вот вам молодой человек, по имени
Кристиан, который сообщает мне, что он мошенник и врун, что у
него нет диплома, и что он способен без сучка и задоринки
отправить человека к месту его последнего упокоения. Руководить
империей Мотта и моргом это разные вещи. И я хотел бы знать, за
кого меня, собственно говоря, принимают. Почему мне с самого
начала не предоставили голые факты.
-- Не позволяйте фактам одурачить вас, Стив.
-- Вам не кажется, что вы немного торопитесь, Говард.
-- Я считаю, что последние по времени факты важнее
предшествующих.
-- Я вовсе не собираюсь давить вас своим величием, Говард,
но все же я придерживаюсь того мнения, что факты прошлого
предрекают будущие факты.
-- Вы ошибаетесь, Стив.
-- Повторите еще раз, Говард.
-- Вы не всегда досконально правы в своих суждениях о
людях.
Кристиан поднимается. Разеваю в горестном изумлении рот,
