a утоптанной до каменной твердости дороги на обочину - а за ним и весь отряд
- и спешился. Ранд прикинул, что до рассвета осталась пара часов. Они
стреножили лошадей, по-прежнему оседланных, и разбили лагерь, не разводя
костра.
- Один час, - предупредил Лан, когда все, кроме него, завернулись в одеяла.
Ему предстояло стоять на страже, пока остальные спят. - Один час, а потом - в
путь.
Тишина опустилась на отряд.
Через несколько минут Мэт произнес шепотом, который едва долетел до Ранда:
- Интересно, а что сделал Дав с тем барсуком?
Ранд молча покачал головой, а Мэт помолчал. Потом произнес:
- Знаешь, Ранд, я считал, что ничто не предвещает плохого. Никаких
признаков угрозы, с тех пор как мы переправились через Тарен, и вот мы - в
городе, вокруг нас стены. Я думал, что нам ничего не угрожало. А потом этот
сон. И Исчезающий. Будем ли мы когда-нибудь вновь в безопасности?
- Пока не окажемся в Тар Валоне, - произнес Ранд. - Так она нам говорила.
- А потом мы будем под защитой? - тихо спросил Перрин, и все трое
посмотрели на затененный силуэт, которым была Айз Седай. Лан растаял во тьме;
он мог быть где угодно.
Вдруг Ранд зевнул. При этом звуке его друзья нервно дернулись.
- По-моему, нам нужно немного поспать, - сказал Ранд. - Утро вечера
мудренее. Перрин тихо произнес:
- Ей нужно бы что-то сделать.
Никто не ответил.
Ранд поерзал на боку, стараясь устроиться поудобнее на твердом корне,
перевернулся на спину, потом перекатился дальше от камня и еще одного корня,
врезавшихся в поясницу. Место для привала было не очень подходящим, оно
совсем не походило на поляны, что выбирал Страж раньше, когда отряд двигался
на север от Тарена. Ранд уснул с мыслью о том, какой сон ему приснится от
корней, вдавившихся под ребра, и проснулся от прикосновения Лана к его плечу,
- ребра ныли, и благодаря этому никаких снов, даже если они и были, юноша не
помнил.
До сих пор вокруг лежали предрассветные сумерки, но как только одеяла были
свернуты и приторочены к седлам, Лан вновь повел отряд дальше на восток.
После восхода солнца путники, еще сонные, позавтракали хлебом, сыром и водой,
не слезая с лошадей и не останавливаясь, кутаясь в плащи на пронизывающем
ветре. Все, кроме Лана, разумеется. Он тоже завтракал, но глаза его
затуманены не были, и он не ежился от холода. Лан переоделся в свой меняющий
цвета плащ, и тот вился вокруг него, переливаясь серым и зеленым:
единственное, чему Страж, уделял внимание, - чтобы правая рука его была
свободна. Лицо Лана сохраняло бесстрастное выражение, но глаза все время
рыскали по сторонам, словно он в любой момент ожидал нападения из засады.
ГЛАВА 18
КЭЙМЛИНСКИЙ ТРАКТ
От Северного Большака, проходящего через Двуречье, Кэймлинский Тракт не
сильно отличался. Будучи, разумеется, значительно шире и по всем признакам
гораздо более наезженным, он представлял собой плотно утоптанную полосу
земли, по обочь ее стояли деревья, которым в Двуречье было не место, особенно
из-за того, что там листва сохранилась только на вечнозеленых деревьях.
Однако к полудню сам вид местности изменился - дорога пошла среди низких
холмов. Два дня она вилась между склонов, иногда проходила напрямик, когда
холмы были слишком широки и увели бы далеко в сторону и если не требовалось
чересчур много трудов, чтобы срезать часть склона. Полуденное солнце каждый
день немного смещалось, из чего следовал вывод, что дорога, хоть на первый
взгляд и прямая, постепенно отклонялась к югу, по мере того как шла все
дальше на восток. Когда-то Ранд просто наяву грезил над старой картой мастера
ал'Вира, - добрая половина мальчишек предавалась над нею несбыточным
мечтаниям, - и ему припомнилось, что тракт обходит нечто называемое Абшерским
Всхолмьем и потом достигает Беломостья.
Время от времени Лан заставлял всех спешиваться на вершине какого-нибудь
холма, откуда открывался хороший обзор дороги в оба конца и окрестностей.
Страж внимательно осматривал все вокруг, пока остальные разминали ноги или,
присев под деревьями, наскоро перекусывали.
- Вообще-то сыр я люблю, - заметила как-то Эгвейн на третий день после
отъезда из Байрлона. Она сидела прислонившись спиной к старому пню и с
недовольной гримасой разглядывая обед, который опять был таким же, как
завтрак, и каким, скорее всего, должен быть и ужин. - Сейчас бы чаю. Вкусного
горячего чаю!
Девушка поплотнее закуталась в плащ и подвинулась, тщетно стараясь
спрятаться от кружащегося ветра.
- Чай из плосколиста и андилейный корень, - говорила Найнив, обращаясь к
Морейн, - лучшее средство от усталости. От них яснее в голове, и они снимают
боль в утомленных мышцах.
- Уверена, что именно так, - тихо произнесла Айз Седай, искоса глянув на
Найнив.
Челюсти Найнив на миг сжались, но она продолжила прежним тоном:
- Значит, если вам нужно двигаться без сна...
- Никакого чая! - резко сказал Лан Эгвейн. - Никакого костра! Мы их еще не
видим, но они где-то там, позади, Исчезающий или двое, со своими троллоками,
и им известно, что мы выбрали эту дорогу. Незачем точно подсказывать им наше
местонахождение.
- Я ничего не просила, - пробормотала Эгвейн из-под плаща. - Просто
сожалела.
- Если им известно, что мы на дороге, - спросил Перрин, - то почему бы нам
не пойти напрямик к Беломостью?
- Даже Лан не может двигаться по бездорожью так же быстро, как и по тракту,
- сказала Морейн, перебивая Найнив, - тем более не по Абшерскому Всхолмью. -
Мудрая раздраженно вздохнула. Ранд задумался, что с ней такое произошло: в
первый день она совершенно игнорировала Айз Седай, а последние два дня
пыталась беседовать с нею о травах и лекарственных растениях. Морейн отъехала
от Мудрой, продолжив: - Почему, по-вашему, тракт изгибается в обход холмов? И
нам все равно пришлось бы вернуться на дорогу. Тогда мы могли бы обнаружить
погоню впереди нас, а не позади.
Сомнения одолевали Ранда, а Мэт что-то пробурчал о "долгом кружном пути".
- Хоть одну ферму вы видели этим утром? - спросил Лан. - Или, может быть,
дым из трубы? Нет, потому что на всем протяжении от Байрлона до Беломостья -
глушь и безлюдье, а Беломостье находится там, где нам нужно пересечь
Аринелле. Потому что к югу от Марадона, что в Салдэйе, единственный мост,
соединяющий берега Аринелле именно в Беломостье.
Том фыркнул и расправил усы:
- А что помешает им получить нечто - кого-то - желаемое в самом Беломостье?
С запада донеслись пронзительные вопли рогов. Лан дернул головой,
обернулся, пристально вглядываясь в ленту дороги позади отряда. Ранд ощутил
знобкий холодок. Но оставшийся спокойным внутренний голос подсказал: миль
десять, не больше.
- Ничто им не помешает, менестрель, - сказал Лан. - Положимся на Свет и на
удачу. Но сейчас мы знаем наверняка: там, позади нас, - троллоки.
Морейн вытерла руки.
- Нам пора в путь.
Айз Седай села в седло.
После этого и все остальные вскарабкались на лошадей, их не в меньшей мере
подстегнули проревевшие вновь рога. На этот раз первым рогам вторили другие:
отдаленный ответ донесся с запада погребальным стоном. Ранд был готов прямо с
места погнать Облако галопом, и все тоже немедля подобрали поводья. Все,
кроме Дана и Морейн. Страж и Айз Седай обменялись долгими взглядами.
- Пусть они скачут, Морейн Седай, - наконец сказал Лан. - Я вернусь сразу,
как смогу. Если я погибну, ты об этом узнаешь.
Положив руку на луку седла Мандарба, он взлетел на спину черного жеребца и
галопом помчался вниз с холма. На запад. Вновь взревели рога.
- Да пребудет с тобою Свет, последний Лорд Семи Башен, - произнесла Морейн
b * тихо, что Ранд едва расслышал. Глубоко вздохнув, она повернула Алдиб на
восток. - Мы должны ехать, - сказала Морейн и пустила кобылу неторопливой
ровной рысью. Остальные тесной цепочкой следовали за ней.
Ранд повернулся в седле, чтобы взглянуть на Лана, но Страж уже затерялся
среди низких холмов и голых деревьев. Она назвала его Лордом Семи Башен.
Интересно знать, что это означает. Юноша не думал, что кто-то, кроме него,
слышал эти слова, но Том покусывал кончики усов, а на лице у него застыло
задумчивое выражение. Менестрель, видимо, знал многое, очень многое.
Рога позади отряда воззвали и вновь получили ответ. Ранд беспокойно поерзал
в седле. На этот раз рога звучали ближе - юноша был в этом твердо уверен.
Миль восемь. Может, семь. Мэт и Эгвейн оглянулись через плечо, а Перрин
пригнулся, будто ждал, что его вот-вот что-то ударит в спину. Найнив
подъехала к Морейн и заговорила с ней:
- Мы не можем ехать побыстрее? - спросила она. - Эти рога все ближе.
Айз Седай покачала головой.
- А почему они дали нам знать, что они уже здесь? Не для того ли, чтобы мы
устремились вперед, не думая о том, что может нас там ждать?
Отряд продолжал ехать дальше той же равномерной рысью. Время от времени
позади всадников трубно перекликались рога, и всякий раз ближе и ближе. О
том, насколько ближе, Ранд старался не думать, но с каждым бьющим по нервам
воплем эта непрошеная мысль тревожила его все больше. Пять миль, с
беспокойством определил юноша, когда из-за холма позади отряда галопом
вылетел Лан.
Страж поравнялся с Морейн, натягивая поводья.
- Троллоков не меньше трех кулаков, во главе каждого - Получеловек. Может,
пять кулаков.
- Если вы оказались так близко, что увидели их, - встревоженно сказала
Эгвейн, - то и они могли вас заметить. Они могут явиться за вами по пятам.
- Его не видели. - Найнив подтянулась, когда все посмотрели на нее. -
Вспомни, я шла по его следу.
- Тише! - приказала Морейн. - Лан говорит, что там, позади нас, возможно,
находится пять сотен троллоков.
Воцарилось ошеломленное молчание, потом вновь заговорил Лан:
- И они перекрыли седловину. Через час или меньше нас настигнут.
Словно размышляя вслух, Айз Седай сказала:
- Если их и раньше было так много, то почему их не использовали в Эмондовом
Лугу? Если же нет, то откуда они здесь взялись?
- Они рассыпались цепью, чтобы гнать нас впереди себя, - сказал Лан, -
впереди основных отрядов рыщут разведчики.
- Гнать - к чему? - размышляла Морейн. Словно бы в ответ ей на западе
прозвучал отдаленный рог - долгий протяжный стон, на который сразу же
откликнулись другие, все впереди отряда. Морейн остановила Алдиб; остальные
последовали ее примеру, Том и двуреченцы боязливо озирались вокруг. Рога
трубили впереди и позади. Ранду почудились в их кличах торжествующие нотки.
- Что нам теперь делать? - сердито спросила Найнив. - Куда идти?
- Все, что осталось, - север и юг, - сказала Морейн, больше размышляя
вслух, чем отвечая Мудрой. - На юге - Абшерское Всхолмье, голое и
безжизненное, и Тарен, через который не переправиться, и никаких лодок. На
севере - до наступления ночи мы достигнем Аринелле, и там возможно встретить
судно какого-нибудь торговца. Если у Марадона взломан лед.
- Есть место, куда троллоки не пойдут, - заметил Лан, но Морейн энергично
мотнула головой:
- Нет!
Она жестом подозвала Стража, и тот наклонил к ней голову так, чтобы нельзя
было услышать их разговор.
Рога беспрестанно трубили, и лошадь Ранда нервно переступала на месте.
- Они пытаются нас запугать, - процедил Том, стараясь успокоить свою
лошадь. Голос его звучал наполовину гневно, а наполовину так, будто троллоки
вполне в своих попытках преуспели. - Они стараются напугать нас, чтобы мы
ударились в панику и бросились бежать сломя голову. И тогда они на нас
