Кашпировский, это тоже оттуда. Так что в общем работа, творческая,
интересная, но работа. Если мы говорим, что Бог - это тоже работа такая,
так вы должны уже, из этого исходя, понимать точку зрения трансфор-
мационных учений на духовность как таковую и на ее смысл. Возможность
делать работу - это самое главное. Вот духовные убежища. Они не являются
путем. Но ведь кто-то эту работу делает. Просто так ничего не будет
существовать, это нужно делать, нужно знать как, как в данном конкретном
месте создать данное конкретное убежище, как обеспечить ситуацию
социально и пр. Это все работа, потому что в духовном сообществе нет
автоматизма, чтобы само собой _втекало_ и само собой _вытекало_, как в
Великом Среднем миллиардном: каждый взял по травиночке, и в результате
получилась гора. Но нас-то не миллиарды и автоматически ничего не
получится, надо работать. Другой вопрос, что такое работа, квалификация
и как ее получить? Это уже вопрос конкретного пути, конкретной
устремленности. Кто-то инструктором на пути работает, кто-то заведует
убежищем, кто-то исследует перспективные возможности, кто-то работает с
реальностью - масса всякой работы. Так что это серьезное дело, не отдых.
Почему я зацепился за ваш вопрос? Ведь время, место, люди - закон
духовной реальности, и кто знает, может быть, ваш учитель сидит здесь, а
может быть, он сейчас мимо окон проходит. Проблема не в этом для вас,
проблема - вы ученик или нет, это единственная проблема. А в учителях
проблемы нет, _наши люди на каждом километре_, иногда даже чаще.
Почему-то у меня Володя в качестве испытуемого, я ему все время
показываю, что на каждом километре наши люди, а он все еще до конца
поверить не может, но уже меняется, в последнее время встречает их все
чаще и чаще. Я вам расскажу такой эпизод. У нас была программа, мы на
берегу озера палаточный городок построили и там программу реализовывали.
И вот девочка едет после этой программы где-то в глубинке, в Литве, в
районе. Она на автостанции сидит, и вдруг появляется сумасшедший, что-то
кричит, пристает к людям. Кто его знает - отодвигаются, кто не знает -
боятся. Подходит он к ней, смотрит на нее, глаза в глаза. Она на него
смотрит. Он вдруг ей говорит совершенно нормальным голосом: _Кто тебя
научил такому дурацкому поведению?_ Буквальные ее слова были такие:
_Игорь_. - _А!_ - сказал он и пошел дальше, уже опять сумасшедший.
Откуда он все это знает? А Бог его знает, откуда.
Я же говорил, что у ребят наших, у них даже такой перебор: когда
они видят пьяного или сумасшедшего, они сначала думают, не наш ли это
человек... обратная реакция. В каждом готовы видеть, потому что столько
они получили всяких свидетельств, совершенно неожиданных вариантов, что
они уже знают, что форма - это дело такое: может появиться какой-нибудь
благообразный старец, а может появиться какой-нибудь юродивый или не
поймешь кто. Так что надо помнить и быть внимательным всегда, без
напряжения, конечно.
Я хочу завершить наше большое путешествие, которое мы проделали,
пусть на словах, пусть в таком варианте, но это все-таки огромное
путешествие. Пусть многое из того, что я рассказал, вы не услышали и не
запомнили; в любом случае, если вы хоть чуть-чуть сумеете применять это
в своей жизни, в своем восприятии окружающей реальности, то, я думаю,
это поможет вам и не только вам. Если вы сумеете поделиться этим с
другими людьми, которые интересуются проблемами духовности, духовной
учебы, духовного сообщества. Потому что хоть такой рассказ слишком
обобщен, но все-таки он дает возможность сориентироваться, отличить
одно от другого и, самое главное, если вы не захотите забыть или сможете
не забыть, умение отличить духовное Убежище и Путь, и чего вы в данный
момент хотите - Убежища или Пути, или просто информации о том и другом.
И не выносите на меня свою проекцию, что лучше, что хуже, потому что для
меня это равноценно: жизнь в убежище духовном или работа на духовном
пути и движение, учеба - все это равноценно, все это жизнь, все это
человек, и все это есть реальность, и это прекрасно, действительно
прекрасно.
Ташкент - Вильнюс
1989 - 1990
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
О МАТЕРИАЛЬНОМ ВОПРОСЕ
(Подражание Гурджиеву).
Анекдот, почти притча.
Положили в психушку больного, который думал, что он пшеничное зер-
но. Лечили его, лечили - вылечили. Собирают комиссию: _Ну как, Петров
Сидор Сидорович, вы уже знаете, что вы не пшеничное зерно?_,- _Конечно
профессора, большое спасибо, вы меня вылечили, теперь я точно знаю, что
я не пшеничное зерно, а Петров Сидор Сидорович_.- _Поздравляем Вас,
всего доброго, желаем счастливой жизни, трудовых успехов, здорового
потомства_. Выходит. Через пятнадцать минут врывается обратно к врачу с
ужасным криком: _Профессор! Там во дворе петух!_- _Ну и что, вы же
теперь знаете, что вы не пшеничное зерно_.- _Я-то знаю, а петух-то нет_.
* * *
Вопрос о взаимоотношении денег и духовности всегда интересовал
многих, но в последнее время он возникает особенно часто.
Духовность во все времена большей частью существовала на подаяние.
В различных культурах по-разному, но общество всегда осознавало
необходимость существования людей, которые профессионально занимаются
проблемами духовности. Наше время особенно тяжело для культуры, потому
что традиции содержания духовного сообщества нет ни у государства, ни в
обществе. И когда представители той или иной духовной традиции пытаются
жить по классическому образцу, то есть на подаяние, то из этого ничего
не получается, по той простой причине, что никто не подает.
В духовных традициях, существующих в наше время в открытом социуме,
возникает жизненная необходимость решать вопрос о том, на какие средства
будут существовать все те же структуры, которые обеспечивают
существование традиции на первом уровне.
В связи с этим необходимо понять простую вещь: любое духовное
знание, передаваемое традицией, содержит в себе два компонента. Первый -
это практика, второй - это постижение. Практика в данном случае служит
как бы инструментальной подготовкой для того, чтобы стало возможным
постижение. Наличие практики в духовном знании дает возможность, не
разрушая духовные структуры, а, наоборот, развивая их, решать духовные
проблемы. В нашей традиции мы говорим о том, что практика должна способ-
ствовать раскрытию и развитию сущности человека. Практика очень
многообразна и потому дает возможность включить каждого идущего по пути
человека в такого рода деятельность, которая, развивая его сущность,
будет еще и обеспечивать его, и не только его, материальное
существование. Если человек этот достаточно искусен и обладает
определенными способностями, то это будет давать возможность
осуществлять и ту деятельность Школы, которая требует материальных
затрат.
В чем сложность? Сложность состоит в том, что вначале большинство
людей приходит в традицию как в убежище. А что такое убежище? Убежище -
это упрощенная модель жизни. Убежище, прежде всего, служит людям,
которые не справились с трудностями реальной жизни, не смогли справиться
с проблемами, с которыми сталкивается человек в реальной жизни, и потому
пытаются найти для себя более простую модель, и находят ее, как правило,
в каком-либо духовном или религиозном убежище, где микросоциум органи-
зован так, что модель жизни упрощена, следовательно, упрощены критерии,
оценки, групповой идеал, т.е. весь процесс социальной динамики сведен к
очень простой, структурно ясной формуле. Идеологически эта формула
обычно подкрепляется возвышенной, в самом хорошем смысле, идеологией
духовного характера. Таким образом, убежище выполняет свою роль, обеспе-
чивая людей психологической и социальной защитой. Естественно, что
убежище, в лучшем случае, может существовать на самоокупаемости, что то-
же бывает довольно редко.
Дело в том, что в убежище человек приходит не работать. Примером
тому распространенные сейчас по всему миру коммуны, например,
раджнишевские, которые обеспечивают свое существование только потому,
что получают материальную поддержку извне; кроме того, простые
хозяйственные обязанности выполняются у них или по очереди, либо теми
людьми, которые не в состоянии заплатить за свое пребывание в коммуне.
Когда мой товарищ ездил в Голландию к раджнишевцам, он работал там
уборщиком. Это занимало у него не много времени, но это была плата за
то, что он посещал там различные курсы.
Это одна сторона дела. Вторая сторона состоит в том, что для того,
чтобы осуществлялась практика, нужно получать специальные знания. В
традиции существуют люди, которые, в силу своей устремленности, достигли
профессионального уровня, постигли профессиональные знания и умения и в
состоянии обучить этому других. Естественно, труд таких людей
обязательно должен быть оплачен, потому что деятельность по обучению не
является духовной обязанностью.
Ни в одной духовной традиции духовное обучение не является обя-
занностью. Я знаю много примеров, когда мастера и учителя духовных
традиций уходили из этого мира, так и не встретив того единственного
ученика, которому они могли бы передать то, что действительно является
эзотерическим, то, что действительно передается только из уст в уста и
определенным образом. Ученик, обращающийся к учителю с вопросом: _Почему
вы у меня берете деньги, если у нас уже духовные отношения?_, тем самым
дает Учителю право на адекватную реакцию: _А почему ты не служишь? Тогда
служи мне, как положено ученику_. Деньги в данном случае являются облег-
чающим моментом. Они делают процесс обучения более светским, менее
традиционным и менее обременительным для ученика. Мой мастер говорил:
_Деньги - это пакт_. Деньги - это эквивалент той энергии, которую ученик
должен был бы затратить впрямую на непосредственный процесс
взаимодействия с учителем. В данном случае он где-то их зарабатывает,
приносит и рассчитывается, и остается в рамках передачи знания
технического характера, т.е. знания, относящегося к практике, но не
относящегося к постижению.
Знание, относящееся к постижению - это знание другого уровня взаи-
модействия между носителем знания и ищущим знание. Большинство людей так
и задерживаются на фазе получения технических знаний, поскольку это их
вполне удовлетворяет. Таким образом, между убежищем и работниками Школы
существует промежуточный слой или, как говорили в старину, _внешний
двор_. Это люди, которые платят за обучение техническим знаниям и
умениям и таким образом тоже создают возможность материального
существования самой традиции. И _средний двор_ - это работники Школы,
люди, которые приняли для себя, что Школа является основным занятием их
жизни. Эти люди должны уметь все. В принципе они должны уметь
передвигаться по социальной лестнице в любую сторону - от банкира до де-
ревенского сумасшедшего. Они должны уметь принимать любую форму, играть
в любую социальную игру и выигрывать, они обязаны быть социально
эффективными. Традиция, существующая в открытом социуме, не может
существовать без профессионалов, могущих быть социально эффективными.
Это же имеет в виду Гурджиев, когда утверждает, что если ученик не может
найти деньги для того, чтобы выполнить задачу, поставленную учителем, не
может просто доехать до учителя, живущего далеко и быть с ним сколько
нужно, то он просто несостоятелен в своей устремленности. Он не может
справиться с обязанностями, обычными для простого человека. Эффективно
справиться. Если он не способен на это, то он тем более не будет в
состоянии эффективно справляться с куда более сложными обязанностями
профессионального работника традиции. Во много раз более сложными. И
когда он, не справляясь, начинает предъявлять претензии, то ему нужно
сказать: _Ищи другую традицию, лучше закрытую, где есть монастырь,
ашрам, там ты тоже будешь работать, но там ты будешь делать простую и
ясную работу. Там тебя, к примеру, обяжут каждый день подметать двор, а
за это тебя будут кормить и обучать_. Там тоже очень строго, но там
