У меня по спине побежали мурашки. Через некоторое время я вновь
взглянул в зеркало заднего обзора, но огней больше не было. Я сказал
дону Хуану, что машина, должно быть, остановилась или свернула с дороги.
Он не стал смотреть назад, он просто вытянул руку и зевнул.
- Нет, - сказал он, - смерть никогда не останавливается. Иногда она
выключает свои огни, только и всего".
* * *
Мы, кажется, дошли до точки.
Вороны на дереве - знак?
Фары автомобиля - огни на голове смерти?
Вы можете видеть сколько угодно знаков в объективной реальности и
сколько угодно интерпретировать звездное небо как текст о будущем, но
кто докажет, что знаки - это знаки чего-то, а прочтение звездного неба
имеет какой-то смысл?
Кто докажет, что между появлением шести птиц на дубе и резней в
Бельведере, которая последовала за этим, есть какая-то причинная связь?
(Saulius Tomas Kondrotas, "Zalcio zvilgsnis").
Кто докажет, что огни, гнавшиеся за машиной, это действительно огни
на голове смерти, а не бред полоумного индейца? (Карлос Кастанеда,
"Отделенная реальность").
Каждому из нас может что-то мерещиться, но истиной становится
только то, что истина и для другого, то есть истина только то, что
объективно, что не зависит от вывихов нашего сознания. Это хорошо, когда
наша субъективная истина становится объективной, когда она и для других
есть практическая истина. (Практика - единственный критерий
объективности истины, хотя формальным инструментом, отличающим истину от
лжи, является логика. Логика определяет, что формально есть истина,
практика же - реальность, объективность истины; она показывает, что
формальная истина не является (или является) лишь своевольным
конструктом нашего сознания).
Ну, а если наша субъективная истина не получает практического и
формального подтверждения? Мы называем это всего лишь мнением или
заблуждением. С человеком, упорно настаивающим на своем заблуждении,
обходятся по-разному, в зависимости от разряда заблуждения. Когда он
настойчиво твердит: "Все собаки в мире бешенные, и каждая пытается меня
укусить", его, очевидно, следует изолировать. Если этот человек поэт,
делающий подобные заявления лишь в стихах, никто ведь не станет
проверять объективность и истинность поэтических суждений и образов.
Ведь художественный взгляд на Мир мы не можем отождествлять с ИСТИННЫМ
виденьем Мира. "Слишко субъективно", - обычно говорим мы.
Но поэт - часть Мира...
Давайте пока оставим вопрос о субъективности и объективности.
Поговорим о суггестии и переживании истины.
Откуда вы знаете, что Луна - не серебряная тарелка, прикрепленная к
небосводу, а небесное тело, вращающееся вокруг другого небесного тела -
Земли? Вы это знаете и этому верите потому, что вас этому научили. У вас
нет основания в этом сомневаться, так как Луна, откровенно говоря, вас
мало интересует (допустим, что вы совершенно равнодушны к астрономии).
Переменись что-нибудь в астрономических концепциях, вы это примете так
же равнодушно, особенно если новые сведения будут исходить из достаточно
авторитетного источника. Другое дело с вещами, которые для вас реально
что-то значат ( под реальной значимостью мы подразумеваем практическую
вовлеченность человека). Тут вы менее полагаетесь на авторитет и верите
себе и своему опыту. Теперь окиньте взглядом сферу своей личной практики
и вы увидете, как мало на свете вещей и явлений, о которых вы можете
сказать: "Они происходят так-то и так-то, я испытал это на своей шкуре".
Очень мало на свете истин, за достоверность которых вы можете поручиться
лично. Но мы "перекачиваем" через себя массу информации, которой верим;
готовы встать на дыбы, если кто-нибудь усомнится в существовании
снежного человека, и это только потому, что снежного человека показывали
по телевизору и при этом говорили: исследовав фильм, авторитетные
эксперты признали кадры подлинными.
Мы верим в физику, химию, медицину, хотя большинству из нас никогда
не удастся "на своей шкуре" испытать то, во что мы верим. Большинство
наших знаний основываются на авторитете энциклопедий, учебников, папы,
мамы, соседа и т.д. и т.п. Самый яркий пример обмена информацией, где
главный критерий истины - авторитет,- научные сообщества. Вы возразите,
что именно ученые - наиболее критически настроенная часть общества, что
именно они ниспровергают всяческие авторитеты. Но мы сказали: "обмена
информацией". Научное сообщество не просуществовало бы и дня, если бы
ученые не доверяли друг другу. "Доверяй, но проверяй" - вот на чем
держатся научные коллективы. А проверка информации идет на основании
каких-то посылок, которые принимаются как абсолютно истинные. Тут важно
не то, что посылки меняются, а то что они есть. "Рациональное мышление
без всяких посылок уводит в мистику" - говорил Альберт Швейцер и был
абсолютно прав.
Проверять можно лишь постольку, поскольку есть посылки, которым ты
абсолютно веришь и на основании которых проверяешь. Все наше
существование, все рациональное мышление построены на Круге Абсолютной
Веры - на некоторых посылках, большинство из которых мы не осознаем, но
на основании которых действуем в каждый момент жизни. Психология
называет это само собой разумеющимися нормами.
Вы во что-то верите потому, что нечто вне вас имеет определенную
силу суггестии, а вы являетесь открытым для этой суггестии. А быть
открытым для суггестии означает быть способным к субъективному
переживанию истины, к архимедовой "Эврике". Закрепление истин происходит
тогда, когда что-то в объективной реальности на нас "давит", а в
самосознании происходит момент понимания; когда самосознание
отождествляется с источником суггестии, когда происходит парадоксальная
вещь - тождество бытия и мышления, или, вернее,- тождество бытия и
самосознания, объективной и субъективной реальностей.
Мы подвержены суггестии в каждый момент своей жизни, и в каждый
момент на нас валится поток само собой разумеющихся абсолютных истин.
Это, во-первых, наши ощущения. Они всегда тождественны самим себе.
"Ощущение в основе своей суть не результат реакции физических органов, а
контакт сознания с его объектами",- говорил Шри Ауробиндо. Он имел в
виду то, что мы назвали тождеством бытия и мышления.
Субъективное переживание абсолютной истины и есть тот момент, когда
мы воспринимаем нечто как целую РЕАЛЬНОСТЬ, как то, что есть.
Цель нашего метода - Диалог со ВСЕМ МИРОМ, то есть обмен текстами
со всем, что на нас "валится", и ПРОЖИВАНИЕ ВСЕГО, что на нас "валится".
Быть в Диалоге с Миром - значит воспринимать все как РЕАЛЬНОСТЬ, то
есть все время переживать "Эврику", воспринимать Мир как то, что ЕСТЬ,
иначе говоря, воспринимать целостность Мира как Истину.
Быть в Диалоге - значит не только слушать Мир, видя реальность,
истину Мира, но и говорить с Миром своими поступками, совершая РЕАЛЬНЫЕ
действия.
Короче говоря, вступить в Диалог с Миром - это видеть то, что есть
и делать то, что делаешь.
Как человек может этого достичь?
Очень просто - надо все время быть "здесь и теперь".
БЫТЬ.
БЫТЬ ЗДЕСЬ.
БЫТЬ ЗДЕСЬ И ТЕПЕРЬ.
А, МОЖЕТ БЫТЬ, - ВЕЗДЕ И ВСЕГДА?
* * *
Для дальнейшего проявления Этого мы предлагаем читателю размышление
о субъективном переживании истины. Эпиграфом может служить четверостишие
бессмертного Хайяма:
Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,
Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.
Но я, покуда жив, тревожиться не стану
О дне, что отошел, и дне, что не рожден.
СУБЪЕКТИВНОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ ИСТИНЫ
Начнем размышление с такого случая. П.В.Симонов однажды рассказал,
как в институт высшей нервной деятельности приехал по приглашению
профессор из индийского государственного центра психических
исследований. Он делал доклад, говорил, говорил. И вдруг остановился и
задал аудитории вопрос:
"Уважаемые! Кто сейчас мысленно находится в прошлом?"
Ползала подняли руки.
"А кто мысленно находится в будущем?"
Вторая половина подняла руки.
"А кому я читаю лекцию?" - спросил профессор и на этом лекцию свою
закончил.
Одной из основных проблем в освоении Диалога с Миром является
искусство находиться в настоящем времени. Или, как говорят индийские
философы, быть "здесь и теперь". Суть их тезиса в том, что если по-
настоящему не проживать каждый момент времени, накапливается огромное
количество материала, не прожитого в настоящем, и постепенно мы
психологически разворачиваемся в сторону прошлого.
Классический пример: человек долго собирался купить автомобиль. Это
довольно сложная задача. Он потратил много сил, времени, приобрел его,
наконец. Можно почти с уверенностью сказать, что еще в течение долгого
времени он будет продолжать его покупать: говорить об этом, вспоминать,
как он копил деньги, доставал саму машину и т.д. и т.п. Короче говоря,
большую часть своего времени он будет находится в прошлом.
Можно заметить, что субъективное переживание времени у разных людей
протекает по-разному. У одного неделя - это ничего, время пролетело от
воскресенья до воскресенья - и не заметил. Для другого это очень длинный
и содержательный отрезок времени.
Обычно мы говорим: в экстремальных ситуациях время как-будто
удлиняется, потому что количество проживания в настоящем резко
увеличивается. Поэтому-то и один небольшой отрезок времени может
растянуться и стать равным по своей субъективной психологической
значимости чуть ли не всей прожитой жизни.
Книги, в которых говорится о пребывании "здесь и теперь", подводят
нас к такому умению проживать настоящий момент, чтобы ничего не
прожитого не оставалось, то есть каждый момент настоящего проживать до
конца, в полном объеме. Тогда наше время, время проживания, как говорил
Вернадский, человеческое время - это время не протяженности, не
перемещения в пространстве, а время самой жизни, значимое время личного
проживания.
Мы знаем, что такой интенсивностью проживания обладают дети. Есть
даже психологические исследования на эту тему, где приводятся данные,
что год жизни пятилетнего ребенка субъективно проживается в десять раз
дольше, чем год жизни пятидесятилетнего человека. Но когда это возможно
для ребенка, то, очевидно, возможно и для любого из нас, если мы
действительно устремлены к установлению наиболее тесных отношений с
Миром.
С какими сложностями встречаемся мы на этом пути?
В первую очередь, с тем, что очень много занимаемся так называемой
"борьбой за прошлое", тратим массу психических сил на борьбу за то, что
уже минуло, что уже изменить нельзя. Даже понимая это, продолжаем
возвращаться, постоянно говорим о том, что было с нами, с другими -
вчера, позавчера, в прошлом году и т.д. Если бы можно было зафиксировать
этот внутренний монолог, каждый из нас убедился бы, какое огромное
количество времени он проводит в прошлом.
Возможно, не меньше времени проводим мы в будущем, проигрывая в уме
все возможные и невозможные варианты будущих ситуаций - про запас, на
всякий случай. А вдруг?
Существует любопытная на эту тему притча. Женщина привезла с юга
персики. Распаковала, перебрала, подгнившие съела, остальные аккуратно
сложила в ящик. Время от времени она их перебирала, подгнившие съедала,
остальные укладывала. Так и не попробовала ни одного целого персика.
Сколько подобных историй происходит постоянно с каждым из нас! И
смысл их один: продлевая прошлое в будущее, мы лишаем себя настоящего.
Субъективным критерием того, что вы приближаетесь к полноте
проживания, может быть изменение субъективной длительности времени. Не
такое, когда время тянется, тянется, оттого что нечего делать, а когда
вы не замечаете времени, оно течет очень быстро, вы находитесь в
интенсивном проживании, а потом с трудом вспоминаете, что было вчера,
потому что оно кажется неизмеримо далеким. Именно к такому проживанию и
