Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#7| Dirty Colossus
Demon's Souls |#6| Fool's Idol
Demon's Souls |#5| Leechmonger
Demon's Souls |#4| Adjudicator & Tower Knight

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - А&Б Стругацкие Весь текст 372.95 Kb

Жук в муравейнике

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 23 24 25 26 27 28 29  30 31 32
момент может направить его деятельность против интересов  человечества,  -
это предупреждение нисколько не взволновало его. Он откровенно  признался,
что хотя и понимает свою потенциальную опасность, но совершенно в  нее  не
верит. Он охотно  согласился  на  регулярное  самонаблюдение,  включающее,
между прочим, ежедневное  обследование  индикатором  эмоций,  и  даже  сам
предложил сколь угодно глубокое ментоскопирование. Словом, Комиссия  могла
быть  довольна:  по  крайней  мере  один  из  "подкидышей"   стал   теперь
сознательным и сильным союзником Земли.
     Узнав об этом эксперименте, Рудольф Сикорски поначалу разозлился,  но
потом решил, что  в  конечном  итоге  такой  эксперимент  может  оказаться
полезным. С самого  начала  он  настаивал  на  сохранении  тайны  личности
"подкидышей" прежде всего из соображений безопасности Земли. Он не  хотел,
чтобы в распоряжении "подкидышей",  когда  и  если  программа  заработает,
кроме этой подсознательной программы были бы  еще  и  вполне  сознательные
сведения о них самих и о том, что с  ними  происходит.  Он  предпочел  бы,
чтобы они стали метаться, не  зная,  чего  они  ищут,  и  с  неизбежностью
совершая нелепые и странные поступки. Но, в  конце  концов,  для  контроля
было бы даже  полезно  иметь  одного  (но  не  больше!)  из  "подкидышей",
располагающего  полной  информацией  о   себе.   Если   программа   вообще
существует, то она, безусловно, организована  так,  что  никакое  сознание
справиться с нею будет не в силах. Иначе Странникам  не  стоило  и  огород
городить. Но, без всякого сомнения, поведение человека,  осведомленного  о
программе, должно будет резко отличаться от поведения прочих.
     Однако  психологи  и  не  думали  останавливаться   на   достигнутом.
Ободренные успехом с Корнеем Яшмаа, они спустя три года (Рудольф  Сикорски
все еще сидел на Саракше) повторили эксперимент с Томасом Нильсоном (номер
02, значок "Косая звезда"), смотрителем заповедника на Горгоне.  Показания
были   вполне   благоприятны,   и   несколько   месяцев   Томас   Нильсон,
действительно, продолжал благополучно работать, по всей видимости,  нимало
не смущенный  тайной  своей  личности.  Он  вообще  был  человеком  скорее
флегматичным и не склонным к проявлению эмоций.
     Он   аккуратно   выполнял   все    рекомендованные    процедуры    по
самонаблюдению,  относился  к   своему   положению   даже   с   некоторым,
свойственным ему тяжеловатым юмором,  но,  правда,  наотрез  отказался  от
ментоскопирования, сославшись при этом на чисто личные мотивы.  А  на  сто
двадцать восьмой день после начала эксперимента  Томас  Нильсон  погиб  на
своей   Горгоне   при   обстоятельствах,   не   исключающих    возможности
самоубийства.
     Для комиссии вообще и для психологов в особенности это  был  страшный
удар. Престарелый Пак Хин объявил  о  своем  выходе  из  Комиссии,  бросил
институт, учеников, родных и удалился в самоизгнание. А  на  сто  тридцать
второй  день  сотрудник  КОМКОНа-2,  в  обязанности  которого  входил,   в
частности, ежемесячный осмотр янтарного футляра,  доложил  в  панике,  что
детонатор номер 02, значок "Косая звезда", исчез начисто, не оставив после
себя в гнезде,  выстланном  шевелящимися  волокнами  псевдоэпителия,  даже
пыли.
     Теперь существование некоей, мягко выражаясь,  полумистической  связи
между каждым из "подкидышей" и  соответствующим  детонатором  не  вызывало
никаких сомнений. И никаких сомнений ни  у  кого  из  членов  комиссии  не
вызывало теперь, что в обозримом будущем землянам, пожалуй, не дано  будет
разобраться в этой истории.



                     4 ИЮНЯ 78-ГО ГОДА. ДИСКУССИЯ СИТУАЦИИ

     Все это и еще многое другое рассказал  мне  Экселенц  той  же  ночью,
когда мы вернулись из Музея к нему в кабинет.
     Уже светало,  когда  он  кончил  рассказывать.  Замолчав,  он  грузно
поднялся, не глядя на меня, пошел заваривать кофе.
     - Можешь спрашивать, - проворчал он.
     К этому моменту  лишь  одно  чувство,  пожалуй,  владело  мною  почти
безраздельно - огромное, безграничное сожаление о том, что я все это узнал
и вынужден был теперь принимать в этом  участие.  Конечно,  будь  на  моем
месте  любой  нормальный  человек,  ведущий  нормальную  жизнь  и  занятый
нормальной  работой,  он  воспринял  бы  эту  историю,  как  одну  из  тех
фантастических и грозных баек, которые возникают на самых  границах  между
освоенным и неведомым, докатываются до нас в неузнаваемо искаженном виде и
обладают тем восхитительным свойством, что как бы грозны и страшны они  ни
были, к нашей светлой и теплой Земле они  прямого  отношения  не  имеют  и
никакого существенного влияния на нашу повседневную жизнь не  оказывают  -
все это как-то, кем-то и где-то всегда улаживалось, улаживается сейчас или
непременно уладится в самом скором времени.
     Но я-то, к сожалению, не  был  нормальным  человеком  в  этом  смысле
слова. Я, к сожалению, и был как раз одним из тех, на долю которых  выпало
улаживать все, что могло  стать  опасным  для  человечества  и  прогресса.
Именно поэтому такие, как я, оказывались иногда в чуждых мирах и в  чуждых
ролях. Вроде роли имперского офицера  в  феодальной  империи  на  Саракше,
которую играл в свое время Абалкин.
     Я понимал, что с этой тайной на плечах мне  ходить  теперь  до  конца
жизни. Что вместе с тайной я принял на себя еще  одну  ответственность,  о
которой не просил и в которой, право же, не нуждался. Что отныне я  обязан
принимать какие-то решения, а значит - должен  теперь  досконально  понять
хотя бы то, что уже понято до меня, а желательно и еще больше. А значит  -
увязнуть в этой  тайне,  отвратительной,  как  все  наши  тайны,  и  даже,
наверное, еще более отвратительной, чем они, - увязнуть в ней еще  глубже,
чем до сих пор.  И  какую-то  совсем  детскую  благодарность  ощущал  я  к
Экселенцу, который до последнего момента старался удержать  меня  на  краю
этой тайны. И какое-то еще  более  детское,  почти  капризное  раздражение
против него - за то, что он все-таки не удержал.
     - У тебя нет вопросов? - осведомился Экселенц.
     Я спохватился.
     - Значит, вы полагаете, что программа заработала и он убил Тристана?
     - Давай рассуждать логически, - Экселенц расставил чашечки, аккуратно
разлил кофе и уселся на место.  -  Тристан  был  его  наблюдающим  врачом.
Регулярно раз в  месяц  они  встречались  где-то  в  джунглях,  и  Тристан
проводил профилактический осмотр. Якобы в порядке  рутинного  контроля  за
уровнем психической напряженности Прогрессора, а на самом деле - для того,
чтобы убедиться: Абалкин остается человеком. На всем Саракше  один  только
Тристан знал номер моего  спецканала.  Тридцатого  мая,  самое  позднее  -
тридцать первого, я должен был  получить  от  него  три  семерки,  "все  в
порядке". Но двадцать  восьмого,  в  день,  назначенный  для  осмотра,  он
гибнет. А Лев Абалкин бежит на Землю. Лев  Абалкин  бежит  на  Землю,  Лев
Абалкин скрывается, Лев Абалкин звонит  мне  по  спецканалу,  который  был
известен только Тристану... - Он залпом выпил свой кофе  и  помолчал,  жуя
губами. - По-моему, ты не понял самого главного, Мак. Мы теперь имеем дело
не с Абалкиным, а со Странниками. Льва Абалкина больше нет. Забудь о  нем.
На нас идет автомат Странников. -  Он  снова  помолчал.  -  Я,  откровенно
говоря, вообще не представляю, какая сила была способна заставить Тристана
назвать мой номер кому бы то ни было, а  тем  более  -  Льву  Абалкину.  Я
боюсь, его не просто убили...
     - Значит, вы полагаете, что программа гонит его на поиски детонатора?
     - Мне больше нечего предполагать.
     - Но ведь он понятия не имеет о детонаторах... Или это тоже Тристан?
     - Тристан ничего не знал. И Абалкин ничего не знает. Знает программа!
     Я сказал:
     - Вы только поймите меня правильно, Экселенц.  Не  подумайте,  что  я
стараюсь смягчить, преуменьшить... Но ведь вы  не  видели  его.  И  вы  не
видели людей, с которыми он общался... Я  все  понимаю:  гибель  Тристана,
бегство, звонок по вашему спецканалу, скрывается, выходит  на  Глумову,  у
которой хранятся детонаторы... Выглядит это совершенно однозначно.  Этакая
безупречная логическая цепочка. Но  ведь  есть  и  другое!  Встречается  с
Глумовой - и ни слова о  Музее,  только  детские  воспоминания  и  любовь.
Встречается с Учителем - и только обида, будто  бы  Учитель  испортил  ему
жизнь... Разговор со мной - обида,  будто  я  украл  у  него  приоритет...
Кстати, зачем  ему  было  вообще  встречаться  с  Учителем?  Со  мной  еще
туда-сюда - скажем,  он  хотел  проверить,  кто  его  выслеживает...  А  с
учителем зачем? Теперь Щекн - дурацкая просьба об убежище, что вообще ни в
какие ворота не лезет!
     -  Лезет,  Мак.  Все  лезет.  Программа  программой,  а  сознание   -
сознанием. Ведь он не понимает, что с ним происходит. Программа требует от
него нечеловеческого, а сознание тщится трансформировать это требование во
что-то хоть мало-мальски осмысленное... Он мечется, он совершает  странные
и нелепые поступки. Чего-то вроде этого я и ожидал...  Для  того  и  нужна
была тайна личности: мы имеем теперь  хоть  какой-то  запас  времени...  А
насчет Щекна ты не понял ни черта. Никакой просьбы об убежище там не было.
Голованы почуяли, что он больше  не  человек,  и  демонстрируют  ему  свою
лояльность. Вот что там было...
     Он не убедил меня. Логика его была почти безупречна, но ведь я  видел
Абалкина, я разговаривал с  ним,  я  видел  учителя  и  Майю  Тойвовну,  я
разговаривал с ними. Абалкин метался - да. Он совершал странные поступки -
да, но эти поступки не были нелепыми. За ними стояла какая-то цель, только
я никак не мог понять, какая. И потом, Абалкин был жалок, он не  мог  быть
опасен...
     Но все это была только моя интуиция, а я знал цену  интуиции.  Дешево
она стоила в наших делах. И потом, интуиция - это из области человеческого
опыта, а мы как-никак имели дело со Странниками...
     - Можно еще кофе? - попросил я.
     Экселенц поднялся и пошел заваривать новую порцию.
     - Я вижу, ты сомневаешься, - сказал он, стоя ко мне спиной. - Я бы  и
сам сомневался, если бы только имел на это право. Я - старый  рационалист,
мак, и я навидался всякого, я всегда шел от разума,  и  разум  никогда  не
подводил меня.  Мне  претят  все  эти  фантастические  кунштюки,  все  эти
таинственные программы, составленные кем-то там  сорок  тысяч  лет  назад,
которые, видите ли, включаются и выключаются по непонятному принципу,  все
эти мистические внепространственные связи между живыми душами и  дурацкими
кругляшками, запрятанными в футляр... Меня с души воротит от всего этого!
     Он принес кофе и разлил по чашкам.
     - Если бы мы с тобой были обыкновенными учеными, - продолжал он, -  и
просто занимались  бы  изучением  некоего  явления  природы,  с  каким  бы
наслаждением я объявил все  это  цепью  идиотских  случайностей!  Случайно
погиб Тристан - не он первый, не он последний.  Подруга  детства  Абалкина
случайно оказалась  хранительницей  детонаторов.  Он  совершенно  случайно
набрал номер моего спецканала, хотя собирался звонить  кому-то  другому...
Клянусь тебе, это маловероятное сцепление маловероятных  событий  казалось
бы мне все-таки гораздо более  правдоподобным,  чем  идиотское,  бездарное
предположение о какой-то там вельзевуловой программе, якобы  заложенной  в
человеческие  зародыши...  Для  ученых  все  ясно:  не  изобретай   лишних
сущностей без самой крайней необходимости. Но мы-то  с  тобой  не  ученые.
Ошибка ученого - это, в конечном счете, его личное дело. А мы ошибаться не
должны.  Нам  разрешается  прослыть   невеждами,   мистиками,   суеверными
дураками. Нам одного не простят: если мы недооценили опасность. И  если  в
нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто  не  имеем  права  пускаться  в
рассуждения о молекулярных флуктуациях  -  мы  обязаны  предположить,  что
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 23 24 25 26 27 28 29  30 31 32
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама