Хорезм-шах был крайне потрясен, узнав, что такой большой отряд, ос-
тавленный для защиты Бухары, погиб без пользы и без славы. Шах долго не
мог ни думать, ни распоряжаться. Он заметил также, что ханы ближайших
округов стали уклоняться от выполнения его приказаний и не являлись на
его вызовы. Отовсюду сообщали о случаях измены и перехода на сторону
Чингиз-хана. Хорезм-шах видел, что порядок, им установленный, распадал-
ся, что основы его власти разваливались, а проявления преданности и по-
корности разлетались, как пыль.
Хорезм-шах Мухаммед сел в большую лодку. Джигиты погрузили в нее уз-
кие кожаные ящики с его золотом и драгоценностями и ввели любимого гне-
дого коня. Лодка отчалила от родного берега. Вода стремительно понесла
ее вниз по течению, но гребцы упорно работали веслами и шестами, направ-
ляя лодку на другую сторону.
Тяжелая лодка нс могла пристать к иранскому берегу из-за подводных
камней. Тогда векиль приказал высокому сухопарому воину, работавшему
гребцом, перенести шаха из лодки на берег. Кряхтя, он подхватил себе на
спину дородного Мухаммеда и, шагая по воде, дошел до берега. Сойдя на
камни, шах спросил:
- Как звать тебя и откуда ты?
- Я пахарь, батрак Курбан-Кызык. Я оставил семью на клочке земли, ко-
торую мне дает в аренду Инаньч-хан. С ним же я спасся после бегства из
Бухары. Тогда ночью, во время вылазки, я был перед желтым шатром татарс-
кого хана и думал его зарубить, но наши джигиты почему-то струхнули и
повернули в сторону Джейхуна. За ними помчался, как взбесившийся, и мой
сивый жеребец. А потом уже мы едва унесли ноги.
- Почему тебя зовут Курбан-шутник? тах.- Вид у тебя совсем не весе-
лый.
- Зовут меня Курбан-шутник потому, что я, к моему горю, говорю только
правду, но всегда невпопад. Никогда я не знаю, что следует, а чего не
следует говорить. За это меня прозвали "шутник" и часто бьют за правду,
ну, и я тоже даю сдачи.
- А ты меня раньше когда-либо видел?
- Нет, видеть не видел, но вспоминал часто,- ведь когда с нас выкола-
чивали подати, то хаким всегда говорил, что "это для шаха". Тут мы тебя
и вспоминали...
Хорезм-шах усмехнулся. Он спросил у своего векиля золотой динар и пе-
редал Курбану.
- Пусть этот воин Курбан поедет со мной дальше. Оп умело перетаскива-
ет через канавы, и он будет мне говорить правду.
- Я повинуюсь, великий падишах,- сказал Курбан.- Тебя нести - дело
нетрудное, все одно что тащить большой куль с зерном. Но только разреши
мне еще раз переправиться на ту сторону, чтобы взять мои сапоги.
- Разрешаю.
Падишах сел на коня и следил, как высокий, сутулый, с длинной худой
шеей Курбан в мокрых шароварах, засученных выше колен, помогал перено-
сить на берег драгоценный кожаные ящики.
Затем лодка уплыла на другую сторону реки, забрав Кур-Оана.
Когда Хорезм-шах на гнедом коне взбирался по крутой дороге, на берегу
поднялась тревога. Все указывали вдаль, на север, где на холмах клуби-
лись рядом пять густых столбов дыма. Это был страшный знак: враг прибли-
жался большими отрядами.
- Все лодки сейчас же спустить вниз по течению!- приказал Мухам-
мед.Нельзя позволить татарам переправиться на эту сторону! - и шах пог-
нал гнедого коня.
Отыскивая следы Хорезм-шаха, двадцать тысяч татар под начальством
Джебэ-нойона и Субудай-багатура прибыли к берегу Джейхуна.
Никто не помешал их переправе. Берег был пуст, все население Келифа
бежало. Хотя никаких лодок не было, но, выполняя приказ Чингцз-хана -
"мчаться и не останавливаться",- татары изготовили из дерева нечто вроде
больших водопойных корыт, обтянули их бычьими шкурами и сложили туда
свое оружие и одежду.
Спустив лошадей в воду, татары уцепились руками за их хвосты, прикре-
пив к себе эти деревянные корыта так, что лошадь тащила человека, а че-
ловек тащил корыто.
Этим способом все татары в один день переправились через стреми-
тельный Джейхун.
Но Хорезм-шах был уже далеко, он быстро уходил на запад.
Большая часть войска, следовавшего за Мухаммедом, состояла из кипча-
ков. Они устроили заговор. Все же кто-то посоветовал шаху быть насторо-
же. Мухаммед каждый вечер незаметно покидал шатер, в котором должен был
ночевать. Однажды утром войлок шатра оказался, как сито, насквозь пробит
кипчакскими стрелами.
Опасения Хорезм-шаха увеличились. Он спешил, меняя в пути направле-
ние, не зная, где спастись. Всюду он убеждал жителей укреплять города,
полагаться на стены и избегать боя. От этого страх в населении возрас-
тал, и многие бежали в горы.
Только прибыв в укрытый горами город Нишапур, Мухаммед, чтобы прог-
нать свою печаль, занялся там пирами и весельем.
Татары неотступно мчались по следам Мухаммеда и расспрашивали о пути
его следования. Когда и в Нишапур пришло известие, что монголы близко,
шах объявил, что отправляется на охоту, и ускакал с небольшим отрядом
всадников, заметая за собой следы.
Татары примчались в Нишапур, по пути разграбив Туе, Заву, Рей и нес-
колько других городов. Из Нишапура они отправили мелкие отряды в разные
стороны, чтобы выяснить, куда бежал Хорезм-шах. Они грабили каждый город
и каждую деревню, жгли, опустошали и не щадили никого - ни женщин, ни
стариков, ни детей.
Мухаммед снова собрал значительные отряды. В равнине Даулетабад, в
окрестностях Хамадана, уже имея двадцать тысяч всадников, Хорезм-шах
внезапно был окружен татарами. Они перебили большую часть его войска.
Мухаммед, одетый в крестьянскую одежду, участвовал в бою на простой, но
крепкой лошади. Это была последняя встреча хорезмшаха с татарами. Хотя
силы монголов не превосходили мусульманских, но шах не сумел добиться
победы, думая только о своем спасении.
Некоторые татары, не узнав шаха, пустили в него стрелы, изранив его
лошадь, но Мухаммед ускакал и скрылся в горах. Здесь татары окончательно
потеряли следы хорезмшаха.
Отсюда татары пошли дальше на запад, к Зенджану и Казвину, разбили
хорезмийское войско под начальством Бек-Тегина и Кюч-Бука-хана и двину-
лись через Азербайджан к Муганской степи, где имели столкновение с гру-
зинами.
Всюду, куда татары ни приходили, они не останавливались, брали только
самое нужное им количество пищи и одежды, захватывали только золото и
серебро и отправлялись дальше. Помня важность порученного им Чингиз-ха-
ном дела, они делали переходы и ночью и днем с самыми короткими останов-
ками и шли по следам Хорезм-шаха Мухаммеда.
В населенных местах татары отбирали лучших лошадей и на них устремля-
лись дальше. Каждый всадник ехал о-двуконь, а некоторые имели несколько
лошадей. В пути, во время скачки, татары пересаживались с одного коня на
другого и поэтому могли в сутки пробегать огромные расстояния, появляясь
внезапно там, где их не ждали.
Глава четвертая. НА ОСТРОВЕ АБЕСКУНСКОГО (Каспийское) МОРЯ
Кто мне отдаст мои войска
И отомстит за пораженье?
Кто возвратит мои владенья,
Кто их отнимет у врага?
(Из турецкой легенды)
Шах Мухаммед прибыл в округ Диануй и скрытно остановился около города
Амоля. Местные эмиры явились к нему с выражением почета и заявили о сво-
ей готовности ему служить. Из прежней большой свиты у шаха почти никого
не осталось. В крайнем изнеможении, совсем больной, совещался он со ста-
рейшими эмирами, которые пользовались его доверием, и, полный отчаяния,
все твердил:
- Найдется ли на земле спокойное место, где бы я мог передохнуть от
татарских молний?
Тогда все признали, что будет наилучшим, если шах сядет в лодку и
найдет себе убежище на одном из островов Абескунского моря. Последовав
этому совету, Хорезм-шах переехал на небольшой одинокий остров в море,
совершенно пустынный, без признаков жилья.
На этот остров вскоре прибыли сыновья Мухаммеда: Озлаг-шах, Ак-шах и
Джелаль эд-Дин. Здесь Хорезм-шах написал указ, в котором вместо малолет-
него Озлаг-шаха он назначил наследником престола снова Джелаль эд-Дина,
которого раньше преследовал и унижал.
- Сейчас только один Джелаль эд-Дин способен спасти государство,приз-
нался Мухаммед.- Он не боится врагов, а, наоборот, сам ищет битвы с ни-
ми. Клянусь, что если после побед Джелаль эд-Дина аллах вернет снова мо-
гущество мне, то тогда милосердие и правда одни только будут царить в
моих владениях.
Затем Хорезм-шах опоясал Джелаль эд-Дина своим мечом с алмазной руко-
ятью и дал ему звание "султана". Младшим его братьям он приказал пок-
лясться в верности ему и послушании.
Получив меч Хорезм-шаха, султан Джелаль эд-Дин сказал:
- Я получаю в управление царство Хорезма, когда его захватили татары.
Я вступаю в начальствование над войсками, от которых осталось только
имя,они рассеяны, как листья после бури. Но в эту темную ночь, опустив-
шуюся над мусульманскими странами, я зажгу в горах боевые призывные огни
и стану собирать смелых.
Джелаль эд-Дин простился с отцом и устремился обратно для новых битв.
Уехали и все остальные, а Мухаммед остался один на песчаном островке
Абескунского моря.
Когда от берега отъезжала неуклюжая осмоленная лодка, Хорезм-шах Му-
хаммед стоял на песчаной косе и смотрел, потемневший и задумчивый. Греб-
цы-туркмены поднимали большой серый парус, а сыновья шаха и астрабадский
эмир стояли в лодке, сложив руки на животе, не смея повернуться, пока на
них был устремлен взгляд падишаха.
Парус наполнился ветром, лодку качнуло, и, ныряя в волнах, она стала
быстро удаляться в сторону туманных голубых гор.
Теперь у Хорезм-шаха были порваны последние связи с его родиной и с
вечно недовольными бунтующими подданными. Ему больше не угрожали ни та-
тарские набеги, ня мрачная тень рыжего Чингиз-хана. Сюда уже не доберут-
ся мчавшиеся по пятам Мухаммеда неутомимые Джебэ и Субудай.
Здесь, среди беспредельной морской равнины, можно будет с горечью
вспомнить прошлое, спокойно оценить настоящее и не торопясь обдумать бу-
дущее. На целый месяц Хорезм-шах обеспечен едой: астрабадский правитель
поставил в лощине между песчаными холмами войлочную юрту, прислал котел,
мешок риса, бараньего сала, кожаное ведро, топор и другие необходимые
вещи. Теперь шах станет дервишем; он сам будет варить себе ежедневную
пищу.
Лодка была уже совсем далеко, а Мухаммед все еще стоял, погруженный в
думы. Потом лег па сухой горячий песок и задремал, пригретый солнцем и
обвеваемый легким морским ветром.
Шорох и шепот заставили шаха очнуться. Ему послышались слова: "Он
большой, он сильный..."
Чьи голоса могли прозвучать на этом пустынном острове? Опять враги?
Шах очнулся. На бугре, среди кустов седой травы, мелькнула и сейчас же
скрылась голова в черной овчинной шапке. У Мухаммеда с собой не было
оружия,- лук, стрелы и топор находились в юрте. Шах быстро поднялся на
бугор. Несколько человек в отрепьях, босоногие, бежали через глинистую
площадку, и среди них неуклюже ковыляло на четырех обрубках какое-то
страшное существо.
"Я приказал астрабадскому правителю доставить меня на совершенно пус-
тынный остров! Откуда эти люди?"
С тревогой Мухаммед направился к своей юрте. Над нею вился дымок. На
площадке перед юртой полукругом сидело около десяти чудовищ. Что это бы-
ли за лица, почти потерявшие подобие человека? Распухшие, красные льви-
ные морды, с огромными нарывами и язвами.
- Кто ты? - закричал один из сидевших.- Зачем ты прибыл сюда? Нас
отовсюду изгоняют, и мы заняли этот остров.
- А кто вы?
- Мы - проклятые аллахом. Сегодня мы приехали на зтот остров и здесь
будем рыбачить.
- Разве ты не видишь? Мы все прокаженные; еще живые, мы разваливаем-
ся, как мертвецы. Смотри, вот у этого отвалились все пальцы. У этого от-
пали ступни ног и руки до локтей, и он ходит на четвереньках, как мед-
ведь. У этого вытек глаз, а у этого распался язык, и он стал немым...
