Одна громадная печь осталась от дома Василия. Несколько пацанов и дедов
разгребали мусор и, нагрузив тачки, вывозили его в лес. Гора бревен, чуть ли
не перегораживала улицу и двое плотников очищали их от коры. Я подошел к
тому месту печи, где был тайник. Закопченная стена и никаких следов
вскрытия. Интересно, сохранилось ли все содержимое тайника от пожара?
Мы собираемся в поход на город. Все стражники одеты по форме с
автоматами и обвешаны подсумками патронов. Один из ЗИЛов, брошенных
налетчиками, удалось починить и теперь двадцать человек в одинаковых
фуражках набились в кузов.
- Все?- спрашивает старшина.
- Все, вроде.
- Тогда поехали. Соседи выехали тоже. Стыдно будет опаздывать.
Герасим встретил нас на перекрестке шоссе. Рядом стояло несколько машин
набитых стражниками других поселков. Старшины подошли к нашей машине и после
привычных рукопожатий раскрыли карту.
- Яблоневая 7 вот здесь,- начал Герасим.- Забор бетонный около двух
метров высотой. Ворота железные, но ЗИЛом, по моему пробить можно. Охрана -8
человек в бронежилетах. Двое с пистолетами, остальные с "Узи". Сам хозяин не
знаю чем вооружен. По мимо них в доме жена, дочь и дядя.
- Дядя вооружен?
- Не знаю. В дом проникнуть не удалось.
- Так что же, давайте штурмовать,- сказал наш старшина.- Каргапольские,
вы берите западную, стену, мы пойдем в лоб, Сергеевцы, пускай берут южную
стену, а вы сводные- северную. Не думаю, что хозяин такой идиот, что не
поставил какую-нибудь технику на стенах. Поэтому лезьте через стены после
того, как мы на машине ворвемся внутрь. Прямо подъезжайте к стене и с машины
в сад.
- А как быть с прохожими и любопытными?
- А ни как. По морде, да и все. Будут назойливы- врежьте прикладом. Ну,
с богом. Начало наступления в 10.00.
Мы выезжаем на Яблоневую и стражники спрыгивают с машины. ЗИЛ
разгоняется и на повороте впиливается в ворота. Грохочет железо, ворота
падают на капот и машина проносится с этим грузом по дороге к дому и сейчас
же с чердака ударил пулемет.
- Подготовились, сволочи. Стражи, вперед.
Мы врываемся в ворота и рассеиваемся по саду. Начинается беспорядочная
перестрелка. Сзади дома тоже слышаться выстрелы.
Я перебегая от куста к кусту добираюсь до стенки дома. Со мной очутился
стражник Мишка.
- Сашка, на плечи,- орет он.
Я залезаю ему на плечи и оказываюсь на уровне первого окна. Разбиваю
прикладом стекло и цепляясь за рамы, вваливаюсь в комнату, прямо за диван.
Здесь никого, но вдруг распахивается дверь и врывается парень с маленьким
автоматом, он поливает огнем окно. Я пользуюсь тем, что охранник не видит
меня, стреляю ему в голову. Его швырнуло на стенку и кровь веером окрасила
обои.
Выглядываю в открытую дверь. В коридоре никого. За соседней дверью
стреляют. Ударом ноги распахиваю дверь и даю в слепую очередь вдоль комнаты.
Теперь опять за стену. В комнате тишина. Убит не убит, ну и черт с ним. Бегу
по коридору к видневшейся узкой лестнице и только поднимаюсь на десять
ступеней, как раздались выстрелы и что-то рвануло мой сапог. Но мне
наплевать. Самое важное найти дорогу на чердак, где два обезумевших пулемета
сдерживают наших стражников. Маленькая лестничка противно скрипит, но из-за
грохота наверху скрип почти не слышен. Я выскакиваю на захламленный чердак и
тут же стреляю в грузную спину человека трясущуюся под пулеметом. Пулемет
затихают и теперь за хламом слышен грохот другого.
За этим пулеметом лежала фигура женщины с распущенными волосами. Я
подскочил и ударом ноги отшвырнул ее от рукоятки. На чердаке наступила
тишина. На меня смотрела обезумевшими глазами молодая девушка.
- Вставай.
Она не понимала. Я схватил ее за руку и резко поднял. В доме слышались
крики и выстрелы. В проеме люка появилась голова Мишки.
- Все в порядке, Сашка?
- Да.
- Мы тоже все кончили. Никого не осталось в живых.
Девушка вскрикнула.
- А это кто?
- Пулеметчица.
- А, сука. Тащи ее вниз. Пусть старший решит, что делать.
Голова Мишки исчезает.
- Пошли.
Она идет к люку и первая сползает вниз.
Старшина злобно глядит на девушку.
- Ты кто?
- Я здесь живу.
- Я спрашиваю, кто ты? Дочь этого мерзавца что-ли?
- Дочь своего отца.
- Саша, отведи ее в сад и шлепни.
- Давай, двигай к выходу.
Я толкаю ее в спину и она, как лунатик, идет на выход. На ступеньках
лежит убитый стражник, а кругом шатаются стражи порядка, вынося вещи,
которые им приглянулись. Мы идем через сад и подходим к белой стене. Она
поворачивается и я вижу ее лицо похожее на цвет стены.
- За что? Что вам сделал отец?
- Он крупнейший главарь банды. И погубил немало людей.
- Это ложь.
- Увы, это так.
Мне совсем не хочется в нее стрелять.
- Ложись.
Она послушно падает на землю.
- Встанешь только тогда, когда мы уйдем.
Я стреляю в стенку и, закинув автомат за спину, пошел к дому.
У нас потери. Убит Гаврила. Ранены двое. У меня, оказывается, разодран
пулей каблук сапога. Мы загружаемся в машину и только собираемся отъехать,
как перед нами появляется милицейская машина и из нее выходит худой майор.
- Здорово, старшина.
- Здравствуй, если не шутишь.
- Что за шум с позаранку?
- Разобрались кое с кем.
- Шутишь, старшина.
- Куда уж нам до шуток.
- Ты серьезно?
- А ты как думал. Что мы своих позволим за просто так убивать. Пусть
этой шушере будет ясно с кем она имеет дело.
Майор попятился к машине.
- Но это самоуправство.
- Конечно. Раз наша родная милиция не чешутся, то здесь вступают одни
правила. Правила тайги. Не мешайся только нам, майор. Иначе мы соберем всех
стражей порядка, всего пояса и тогда снесем всякого, кто встанет поперек.
Надеюсь, понял? Поехали.
Машины проезжают мимо майора и он с ужасом провожает взглядом каждую.
Я помогал строить дом, когда ко мне примчалась разъяренная Варька.
- Что ты сделал, осел? Теперь тебя же убьют.
- Чего ты кричишь? Можешь объяснить в чем дело?
Варька садиться на бревно и начинает плакать.
- Да успокойся, черт возьми. Что произошло?
- Радиограмма пришла из центра. Старшину вызывают в город. Там после
вашего выступления, остался свидетель-женщина. Старшина сразу рассвирепел.
Орет, что это ты виноват, что из-за тебя теперь придется лезть в эту кашу.
Он созвал несколько стражников и они теперь решают, что с тобой делать.
- Ничего не будет. Успокойся.
- Я боюсь.
- Они мне ничего не сделают.
Я присел рядом и прижал к себе ее голову. Жалко, конечно, что я никаких
не питаю чувств к этой женщине.
Старшина смотрит на меня как кот на сметану. Речь журчит слащавым
ручейком.
- Вот что, Сашка. Сообщили, что опять с седьмого сбежал уголовник. Мы
раскидываем стражей по своим участкам. Тебе надо тоже идти.
- Хорошо. С утра и выхожу.
- Добре.
Я встаю рано. Жена старшины, услышав шум выходит из своей комнаты.
- Уходишь, Саша?
- Да.
- Я тебе там собрала поесть. Все в вещмешке.
- Спасибо.
Я одеваюсь, беру автомат и выхожу из дома. Вот и мой полуотстроенный
дом, я пробираюсь в него, вытаскиваю кинжал и выковыриваю из печки два
кирпича, тайника Василия. Там внутри все теплое и ничего не испортилось.
Перебрасываю деньги, мешочки с камнями и золотом в вещмешок. Лучше перепрячу
в лесу. Мало ли, что теперь произойдет.
Напарываюсь на знакомую кошку. Рысь сидит на ветке дерева и если бы не
кусок хвоста торчащий вниз, я бы ее не заметил. Задерживаюсь перед веткой и
говорю.
- Хвост убери, дура.
Ее усы развернулись назад и она отвернула голову. Тогда прохожу под
веткой и ударяю рукой по хвосту. Рык обиды зазвучал над моей головой и
хвост, дернувшись, исчез в ветвях. Я иду дальше. Проходит минут десять и
вдруг человеческий крик разрывает вой таежных насекомых. Я бросаюсь назад.
Знакомая форма стражника лежит под деревом. Рядом стоит рысь и злобно
шипит на меня.
- А ну пошла.
Я стягиваю автомат и, словно понимая, что это оружие смерти, рысь с
грозными воплями отходит на шагов пять. Этот стражник- Мишка. Рысь
перекусила ему шею. За мной шел, сволочь. Я поднимаюсь.
- Он твой,- говорю я рыси и пошел дальше.
Уголовника я перехватил очень легко. Он шел посвистывая, словно не
ведал, что проходит пояс стражи.
- Стой.
Автомат уперся ему в грудь.
- Ложись.
Парень послушно лег и я скрутил ему руки.
- Давай поднимайся.
Он встает и говорит.
- Отпусти меня. Невмоготу, понимаешь. Я там наложу на себя руки. Они,
сволочи, издевались надо мной. Все время насилуют.
- Пошел.
Парень стоит и канючит опять.
- Ну хочешь денег. У меня есть немного. Возьми, здесь сотни три.
Отпусти только.
- Давай двигай.
Я уже засомневался, может действительно отпустить парня.
Вдруг раздался выстрел. Инстинкт бросил меня на траву и, перекатившись,
я высунул голову. Уголовник лежал простреленной головой ко мне.
- Сашка, пограничник, это я, Шатун. Не стреляй.
Он появился у трупа и в знак миролюбия закинул винтовку за плечо. Я
поднялся.
- Зачем ты его, Шатун?
- Ты думаешь он уголовник. Это подставная утка. Его тебе специально
подсунули. Вдруг ты, его да и отпустишь.
- А если бы я его привел в лагерь?
- Там тебя у лагеря поджидают стражники. Если приведешь этого типа,
тебя помилуют, а если нет... прибьют.
- Значит это проверка?
- Да, но считай я тебя спас. Признайся честно, ведь у тебя была
мыслишка отпустить этого несчастного красавца.
- Была.
- Ну вот, видишь.
Шатун наклоняется над трупом и шарит карманы.
- Смотри ты, нож, деньги. Ты даже его не обшарил.
Он нагло забирает все себе.
- Сейчас надо сматываться. Они наверняка за тобой послали соглядая и на
звук выстрела он может подойти сюда.
- Не подойдет. Он мертв.
- Неужели ты его ухлопал?
- Не я, рысь.
- Все равно пошли. Тебе сейчас в поселок нельзя. Прибьют. Я тебя
проведу через болото прямо в город, а там мотай на все четыре стороны.
- Да, пожалуй ты прав.
- Жалко Лешку, три года тому назад, я не мог так же его спасти.
- А мне сказали, что ты его убил.
- Его убил Васька-убивец. Он так же шел за ним и когда тот, дурачок,
расслабился и отпустил подсадного, его и пришлепнули. Кстати, это здесь
недалеко.
Я иду за Шатуном, прямо на Юг к болоту, уже минут двадцать. Вдруг он
останавливается.
- Вот здесь, Лешка убитый лежит.
Он стволом раскидывает хворост под елью и я вижу скелет в драной и
погнившей форме стражника.
- Видишь, дырки на черепе?
От виска до проушиной дырки черепа, видны три ровных пулевых отверстия.
- Такое можно сделать только из автомата. Васька и полоснул по нему
сбоку.
Шатун опять закидал хворост на кости.
- Тебя это то же бы ждало. Идем быстрей. Мало ли что еще придумал ваш
старшой.
Подходим к болоту и тут Шатун уверенно подходит к зеленой ряске
охватившей островки кочек.
- Иди за мной. Здесь под водой две жердины. Старайся не спешить,
ощупью.
Действительно две скользких жердины позволяют пройти метров пять. Потом
под ногой опять жерди, но уже три и по импровизированному мостику мы
проходим метров триста.
- Здесь по кочкам. Иди лучше мне в след,- командует Шатун.
Теперь два километра мы скачем, как кенгуру, по ржавым выступам мха.
Болото начинает густеть сосенками и Шатун уже уверенно прет по едва видной
