Когда он покинул его, на плечах у него был тяжелый темно-синий плащ -
дар города Лоу Торнинг, куда он направлялся. Городу нужен был маг. Он нес
посох, высотой с него самого, вырезанный из бука и окованный медью. Мастер
Привратник открыл ему дверь и попрощался. И Гед пошел вниз по улицам
Твилла к кораблю, который ждал его, покачиваясь на прозрачных волнах.
5. ДРАКОН ПЕНДОРА
К западу от Рокка, между большими островами Хоск и Энсмер, сгрудились
так называемые Девяносто Островов. Ближний из них к Рокку назывался Серд,
а дальний - Сеппиш, он лежит почти у моря Пелн. Действительно ли их
девяносто - неизвестно. Если считать острова с пресной водой - около
семидесяти, а если каждую скалу - больше ста. Во время прилива число их
меняется. Каналы между островами очень узки, а приливы здесь самые высокие
во всем Внутреннем море, поэтому там, где в приливы было три острова, в
отлив может остаться один. Так как приливы одинаково опасны для всех, то
если здешний ребенок умеет ходить и может грести, значит у него есть
маленькая лодка. Домохозяйки переправляются через проливы, чтобы выпить
чашку чая с соседкой, а бродячие торговцы расхваливает свой товар в такт с
ударами весел. Все дороги здесь - соленая вода. В некоторых местах они
перегорожены сетями, в которые попадается маленькая рыбка тарбис, чей жир
богатство островов. Больших городов нет и очень мало мостов. На каждом
островке - множество ферм и рыбацких домиков, и группы из десяти-двадцати
таких островов называются городами. Лоу Торнинг самый западный из них. Он
глядит в открытый Океан, пустынный уголок Архипелага, где лежит только
Пендор - испорченный драконами остров... За ним - совершенно безлюдные
воды Западного Предела.
Дом для нового волшебника был уже готов. Он стоял на холме среди
зеленых полей, и от западного ветра его защищала рощица цветущих деревьев
пендик. Из открытой двери дома видны были не только соломенные крыши, рощи
и сады, но и другие крошечные островки с их полями и холмами, а между ними
яркие извилистые проливы. Дом был плох - без окон, с земляным полом, но он
был лучше того, в котором Гед родился. Островитяне с Лоу Торнинга с
благоговением взирали на волшебника с острова Рокк и сгорали со стыда за
скромность приема.
- У нас нет строительного камня, - сказал один.
- Мы не богаты, но никто не голодает, - сказал другой, а третий
добавил:
- Крыша, по крайней мере, не будет протекать. Я настелил ее сам, сэр.
Геда дом вполне устраивал. Он искренне поблагодарил островитян, так
что все восемнадцать встречавших его человек разъехались на лодках по
своим островкам и рассказали согражданам, что новый волшебник оказался
странным угрюмым юношей, говорящим мало, но дружелюбно и без гордыни.
По правде говоря, гордиться Геду было нечем. Обычно выпускники Школы
уходили в большие города или замки служить их правителям, и пользовались
огромным уважением. При обычном стечении обстоятельств рыбаки Лоу Торнинга
имели бы простую колдунью или доморощенного заклинателя, который
заговаривал бы рыбацкие сети, накладывал чары на новые лодки и лечил людей
и скотину от всяких пустяковых болячек. Но в последние годы у старого
Дракона, что обитал на острове Пендор, появилось потомство и, по слухам,
уже целых девять драконов таскали свои чешуйчатые животы по мраморным
лестницам в развалинах дворца Повелителей Моря. Пендор - пустынный остров,
и было ясно, что научившись летать, они не удовлетворятся скудным
пропитанием. Четыре дракона уже были замечены к юго-западу от Хоска. Они
нигде не опускались, но кружили над островами, высматривая овчарни, амбары
и деревни. Голод драконов трудно пробуждается и долго утоляется.
Островитяне обратились с просьбой к Великому Магу прислать им способного
защитить их волшебника, и Ганчер решил, что страхи их вполне обоснованы.
В тот день, когда Великий Маг возвел Геда в ранг волшебника, он
сказал ему:
- Там не ждут тебя слава и богатство. Жизнь твоя будет унылой и
однообразной. Пойдешь?
- Пойду, - ответил Гед, движимый не только послушанием. Памятная ночь
на Холме Рокка начисто изгнала из него страсть к славе и богатству. Он
начал сомневаться в своей силе и страшиться серьезных испытаний, но
разговор о драконах разбудил в нем любопытство. На Гонте драконов не было
уже много сотен лет, и ни один из них не осмеливался появиться вблизи
Рокка, так что для него они были существами, о которых поют в песнях, и
только. Гед довольно много знал о драконах, но одно дело знать, а другое -
встретиться с ними наяву. Возможность эта показалась ему заманчивой, и он
ответил: - Пойду.
Ганчер кивнул, но глаза его были тревожны.
- Скажи мне, - произнес он наконец, - ты не боишься покинуть Рокк,
или тебе не терпится сделать это?
- И то, и другое, мой Лорд.
Ганчер снова кивнул.
- Не знаю, правильно ли я поступаю, лишая тебя безопасности нашего
острова, - сказал он задумчиво. - Я не вижу твоего пути, он скрыт тьмой.
Далеко на севере дремлет какая-то сила, которая может уничтожить тебя, но
что это такое и где прячется в твоем прошлом или будущем - мне неведомо.
Получив прошение из Лоу Торнинга, я сразу вспомнил о тебе. Город этот
показался мне достаточно тихим местом, там у тебя будет возможность
отдохнуть и собраться с силами. Но я не знаю, существует ли вообще то
место, где ты почувствуешь себя в безопасности. Мне не хочется посылать
тебя во тьму...
Геду понравился маленький домик в тени цветущих деревьев. Здесь он и
жил, часто поглядывая на запад и внимательно следя, не видно ли там
взмахов чешуйчатых крыльев. Но драконы не появлялись. Гед проводил время,
ухаживая за огородом и рыбача на крохотной лодке. Иногда он целыми днями
размышлял над какой-нибудь страницей, словом или буквой в Книгах Легенд,
которые привез с собой с Рокка. Он сидел в тени деревьев, а отак спал или
охотился в густой траве. Гед безотказно служил жителям Лоу Торнинга,
выполняя все их немудреные просьбы - заживить рану или послать дождь на
поля фермеров. Ему никогда не приходила в голову мысль, что все это
недостойно настоящего волшебника, так как в детстве он жил среди таких же,
если не беднее, людей. Они же, благоговея перед ним, не слишком докучали
ему - не только потому, что он был волшебником с легендарного Острова
Мудрецов, но и потому, что его молчание и покрытое ужасными шрамами лицо
не побуждали к излишней назойливости.
Одного друга он все-таки приобрел - плотника, жившего на соседнем
островке, звали его Печварри. Познакомились они, когда Печварри
устанавливал мачту на почти готовой лодочке, а Гед остановился посмотреть
на его работу. Печварри с улыбкой взглянул на Геда и сказал:
- Я трудился над ней месяц, а ты, наверное, смог бы сделать это одним
словом, а?
- Да, но стоило бы мне ослабить внимание хоть на секунду, лодка
мгновенно пошла бы на дно. Если хочешь... - Гед замолчал.
- Что?
- Ты построил чудесную маленькую лодку. Она хороша сама по себе, но я
могу зачаровать ее так, что она никогда не разобьется о скалы и всегда
найдет дорогу домой.
Ему не хотелось обижать плотника, сомневаясь в его мастерстве, но
лицо Печварри просияло.
- Я готовил ее для моего маленького сына, и было бы здорово, если бы
она никогда не разбилась.
После этого случая они часто стали работать вместе, переплетая чары
Геда с искусством плотника и в новых, только что построенных лодках, и в
тех, что им приходилось чинить. Гед научился строить лодки, управлять ими
без помощи магии - этому на Рокке не учили. Часто Гед вместе с Печварри и
его маленьким сынишкой Иоэтом плавал по бесчисленным лагунам и проливам на
веслах и под парусами, и на глазах превратился в опытного моряка. Дружба
их крепла.
Поздней осенью Иоэт заболел. Его мать послала за колдуньей с острова
Теск и один или два дня казалось, что мальчик выздоровеет... Но одной
штормовой ночью Печварри постучал в дверь Геда, умоляя спасти его сына.
Сквозь тьму и бурю они на веслах с трудом добрались до дома плотника. Там
Гед увидел больного ребенка, склонившуюся над ним мать и колдунью,
воскурявшую корень корли в углу комнаты. Это было все, что она могла
сделать. Но она прошептала Геду:
- Лорд Волшебник, мне кажется, что у ребенка рыжая лихорадка, и он не
доживет до завтрашнего утра.
Когда Гед взял Иоэта за руку, он подумал то же самое, и на мгновение
упал духом. В последние месяцы его собственной болезни Мастер Целитель
передал ему многое из искусства врачевания, в том числе и основное
правило: лечи рану и болезнь, но если душе тесно в телесной оболочке, не
мешай ей уйти.
Мать заметила его нерешительность и, догадавшись, чем она вызвана,
заплакала навзрыд. Печварри стал успокаивать ее, приговаривая:
- Лорд Сокол спасет его, не надо плакать, ведь он здесь, он все
может...
Видя отчаяние матери и безграничную веру в него Печварри, Гед был не
в силах разочаровать их. Споря сам с собой, он подумал, что ребенок может
быть спасен, если удастся сбить жар. Он сказал:
- Я сделаю все, что в моих силах...
Обмывая мальчика холодной дождевой водой, Гед забормотал одно из
подходящих к случаю заклинаний. Оно почему-то не действовало, и внезапно
Гед понял, что ребенок умирает у него на руках.
Призвав на помощь все свое мастерство, забыв обо всем на свете, Гед в
почти безнадежной попытке послал свой дух вдогонку за духом мальчика. Он
позвал:
- Иоэт! - и услышав, как ему показалось, слабый голосок, продолжил
погоню. Через некоторое время Гед увидел впереди мальчика, бегущего вниз
по склону высокого черного холма. Стояла полная тишина. Звезды, горевшие
над холмом, он видел впервые, хотя и знал названия созвездий: Ножны,
Дерево, Дверь... Звезды эти обычно исчезали с приходом дня, и Гед понял,
что зашел вслед за умирающим ребенком слишком далеко.
Внезапно он почувствовал, что остался один на темном склоне.
Повернуть назад было мучительно тяжело.
Медленно он начал взбираться обратно по склону. Шаг за шагом, и
каждый последующий шаг был труднее предыдущего.
Звезды были неподвижны. Ветер не дул над этой иссушенной землей. Во
всем нескончаемом царстве тьмы двигался только он один, медленно
карабкаясь вверх. Добравшись, наконец, до вершины, Гед увидел невысокую
каменную стену. За стеной была Тень.
Тень не имела образа, она была бесформенна, едва видима, но она
шептала что-то и тянулась к нему. Она стояла на стороне живых, а он стоял
на стороне мертвых.
Он должен был или уйти вниз, в пустынные степи и погруженные во тьму
города мертвых, или шагнуть через стену в жизнь, где его ждало само Зло,
принявшее облик бесформенной тени.
В руках Геда был посох, и он поднял его. Это движение вернуло ему
силы. Он приготовился прыгнуть через стену прямо на тень, и посох внезапно
загорелся ослепительным белым пламенем. Он прыгнул, почувствовал, что
падает, и провалился в темноту.
А в это время Печварри, его жена и колдунья видели вот что: юный
волшебник вдруг остановился посреди заклинания и некоторое время молча и
не двигаясь держал ребенка в руках. Потом он осторожно положил маленького
Иоэта в кроватку, выпрямился, взял посох и снова застыл без движения. Вот
он высоко поднял посох, и тот ярко вспыхнул, словно Гед держал в руках
молнию. Когда зрение вернулось к ним, они увидели, что Гед лежит на
земляном полу. Рядом в кроватке лежал мертвый ребенок.
Печварри показалось, что маг тоже умер. Жена его плакала, а он
