родственницей.
Цераленн еще не закончила, как испуганная Аврелия залилась слезами.
- Бабуля... - захныкала она умоляюще.
- Этим все сказано. Полагаю, я говорила понятно. Надеюсь, тебе ясно,
что я не шучу? Все. Можете идти.
Девушки присели в реверансе и поспешно удалились. В дверях Элистэ
украдкой оглянулась: бабушка сидела совершенно прямо, непреклонная и
несгибаемая. Аврелия продолжала плакать. Как только они закрыли за собой
двери, сдержанные всхлипы уступили место громким рыданиям.
- Нечестно! Нечестно! Жестоко! Просто несправедливо!
- Аврелия... - начала Элистэ, чувствуя, что перестает сердиться. В
конце концов, кузина была всего лишь ребенком - беспечным и
легкомысленным, но в сущности неиспорченным. С годами она наверняка
исправится, так бывает со многими. - Знаю, бабушка говорила сурово, но
попробуй понять, как страшно ты ее огорчила. Ты хоть догадываешься, что
представляет собой эта Присяга на верность?
- Ох, да кому до нее какое дело! Мне на нее наплевать! Но ты слышала,
какие жуткие вещи говорила мне бабушка? Она не понимает, как легко меня
ранить, а то бы не была такой жестокой! Ох, кузина, что же мне теперь
делать? Я не хочу уезжать из Шеррина! Я этого не перенесу!
- Детка, у нас нет выбора, разве не ясно?
- Тебе легко говорить! Тебя здесь ничто и никто не удерживает, так
тебе-то о чем горевать?
- Нам всем не о чем горевать.
- Кузина, ты ведь бывала моей наперсницей, а то и компаньонкой, уж
тебе ли не знать? Мне есть о ком - о Байеле.
- Как, до сих пор? - удивилась Элистэ. Виконт во Клариво продолжал
жить в своем городском доме на проспекте Парабо, но из соображений
безопасности поселил юного сына и единственного наследника на тайной
квартире. Байель исчез как-то ночью, и едва ли кому, за исключением
родных, было известно, где он теперь обитает. - Брось, это бессмысленно.
Твой юный поклонник скорее всего уже бежал из столицы.
- А вот и нет.
- Ты этого знать не можешь.
- Так ужи не могу? - ухмыльнулась Аврелия сквозь слезы с чуть ли не
самодовольным видом. - Как могла ты подумать, что мой Байель бросит меня в
мучительной неизвестности? Он бы этого никогда не сделал - он меня
обожает, он по уши в меня влюблен! Клянусь, он без меня жить не может!
- Вот как? Значит, ты знаешь, где он скрывается?
- Конечно, знаю, хотя ты должна понять, что такой важной тайной я не
могу поделиться даже с тобой, моей верной дуэньей. Не проси и не
выпытывай, ибо я не имею права ее открывать. Достаточно и того, что мой
Байель здесь, в Шеррине, и... Ну, могу ли я его бросить, кузина? Нет, я
просто не в состоянии.
- Тише, Аврелия, послушай меня. Мы должны бежать, тут не о чем
спорить. Скажи спасибо, что еще осталась такая возможность. Но этому
безумию когда-нибудь наступит конец, все снова придет в норму, и мы
заживем, как раньше. Если Байель предан тебе так, как ты утверждаешь,
разве он не дождется твоего возвращения?
- Он готов ждать меня до скончания века. Ему не полюбить другую, я
это знаю. Но... - Аврелия озабоченно нахмурила лоб. - Но если я не смогу
дождаться его?
- А-а, так наша вечная любовь убывает?
- Да нет же. Я обожаю моего Байеля и всегда буду его обожать. И тем
не менее - ты же знаешь, кузина, какая я по натуре чувствительная и
страстная, а на свете - о Чары! - столько красивых юношей! Если рядом не
будет Байеля, очень многие начнут домогаться моей благосклонности. Что,
если я не выдержу и уступлю? Что тогда?
- Тогда, по-моему, тебе нужно будет завести нового поклонника.
- А если он окажется хуже старого? Вдруг я проиграю от такой замены,
вдруг начну об этом жалеть? Все это нужно обдумать.
- Несносное дитя, ну что с тобой делать?
- Конечно, - размышляла Аврелия вслух, - если я его потеряю, то в
любую минуту смогу вернуть, стоит лишь захотеть. Возможно, однако, мне
лучше будет вести жизнь праведную. Имеет ли смысл отказываться от
совершенства? Но если я сохраню ему верность, кто знает, какие возможности
я могу упустить?
- Проблема и вправду очень серьезная, - глубокомысленно согласилась
Элистэ, улыбнувшись про себя; но улыбка тут же увяла, когда ей пришло в
голову, что ее собственные прошлогодние лихорадочные прикидки и расчеты,
вполне вероятно, вызывали у наставлявшей ее Цераленн то же чувство
благожелательного превосходства и так же втайне забавляли, как сейчас ее,
Элистэ, откровения Аврелии. Эта мысль заставила ее покраснеть.
Аврелия перестала плакать и теперь стояла, сцепив руки и нахмурив
брови, погруженная в размышления. Элистэ легонько потянула ее за руку.
- Идем, пора собираться.
- Но я никак не могу решить... все так сложно... Ну, ладно. Ничего
лучшего сейчас, видимо, не придумаешь. Кузина, я не представляю, как
упаковать саквояж, это выше моего разумения. Следовало бы поручить такую
работу одной из моих горничных, но, разумеется, этого нельзя делать.
Пожалуйста, одолжи мне свою служанку, ладно?
- Как только сама управлюсь со сборами, тут же пришлю ее к тебе.
- Ой, вот спасибо! Ты моя самая верная подруга!
Отбросив сомнения, Аврелия крепко расцеловала кузину, и девушки рука
об руку побежали наверх.
Против ожиданий сборы заняли у Элистэ довольно много времени.
Перво-наперво понадобилось послать Кэрт в сад извлечь закопанные ценности.
Потом ей пришлось выбирать из своего обширного гардероба самое
необходимое, без чего нельзя обойтись изгнаннице в Стрелле. От прочего
предстояло отказаться. Бросить чуть ли не все изысканнейшие и безумно
дорогие творения мадам Нимэ - граничило со святотатством, но мысль
оставить в Шеррине Принца во Пуха была еще более неприемлемой.
- Не выйдет, госпожа, - высказалась Карт. - Вы не сможете нести
песика, как сумку. Ничего не получится.
- Делай, что тебе говорят, - сердито одернула ее Элистэ. - Две дырки
спереди, две - сзади, по одной с каждой стороны. И не спорь, а делай, как
велено.
Карт вздохнула и принялась за прерванную работу. Острым краденым
ножиком она вырезала отверстия для воздуха в кожаном саквояже -
единственном, который Элистэ разрешили взять с собой. Потрудившись в
молчании минуты две или три, Карт подняла голову и заметила:
- Госпожа, Пуху такое придется не по вкусу. Он не привык прятать свой
норов.
- Ничего, научится. Я же научилась.
- Он зайдется от лая.
- Не зайдется, после того как я его обработаю. Ну-ка, проказник,
глотай. - Элистэ принялась скармливать собачке ломтики шоколадного торта,
пропитанного вишневой водкой.
- Фу, госпожа! Он только испортит нам ковер, всю комнату провоняет!
- Нет. Вот увидишь, он сразу уснет.
Но Принц во Пух отнюдь не спешил засыпать. К вящему удивлению Элистэ,
он внезапно утратил интерес к торту, повел носом в сторону Карт,
передернул шелковистыми ушами, с секунду приглядывался, а затем вскочил с
яростным лаем.
- Что это на тебя нашло, шалун ты этакий? Прекрати!
Но Принц во Пух залаял еще пронзительней, спрыгнул с колен хозяйки,
бросился к Кэрт и принялся настойчиво подпрыгивать и кружиться у ее ног.
- Что тебе нужно. Пушок? - спросила Кэрт. - Хочешь на улицу? -
Отложив саквояж, она поднялась с пола. Щенок подскакивал, цепляясь лапами
за ее подол. - Вот нахальный чертенок! Счастье твое, что ты такой
миленький и тебе все прощают. Ой, а это еще что такое?
Непроизвольным жестом одернув длинный подол, Кэрт стряхнула нечто
крохотное и золотистое, затаившееся в его складках. Взмахнув
металлическими крылышками, гнида Нану с жужжанием взлетела и заметалась по
комнате в поисках выхода или укрытия. Кэрт, взвизгнув, отшатнулась, затем
схватила с кушетки подушечку и яростно замолотила по воздуху. Гнида
метнулась прямиком к окну, которое по случаю холодной погоды было закрыто
и не забрано сеткой, три раза ударилась о стекло, налетела на парчовую
портьеру, уцепилась за нее и повисла, испуская беспорядочный стрекот.
- Раздави ее! Возьми книгу! - приказала укрывшаяся за креслом Элистэ.
- Но, госпожа, а вдруг она ужалит?
- Эту гадость ты наверняка занесла в дом на себе, когда выводила во
Пуха гулять! Сама виновата, сама и справляйся!
Кэрт послушно сдернула башмак, ударила, промахнулась и разбила
стекло. Начиненная смертоносной информацией тварь скользнула к
образовавшемуся отверстию. Кэрт хлопнула по ней рукой и с криком
отпрянула, прижав ко рту ужаленную ладонь. Гнида изменила направление,
свернула к большому псише [большое зеркало на подвижной раме] и зависла
перед ним с громким жужжанием. Схватив подвернувшуюся под руку книгу Шорви
Нирьена "Надежда", Элистэ подбежала, хлопнула по насекомому изо всех сил,
но угодила в зеркало. Псише разлетелось вдребезги. Кэрт и Элистэ
завизжали. Принц во Пух, заливаясь лаем, как бешеный запрыгал по комнате,
а гнида метнулась в сторону.
Отчаявшись, Элистэ запустила в нее книгой, и озлобленная тварь
бросилась ей прямо в лицо. Защищаясь, Элистэ вскинула руку и тут же
завопила от немыслимой боли, пронзившей все ее тело. Открыв глаза, она
обнаружила, что гнида глубоко вогнала жало в ее запястье, не может его
вытащить и яростно жужжит. Элистэ впервые увидела эту тварь так близко,
что смогла разглядеть тельце в броне изогнутых блестящих чешуек, изящно
сочлененные ножки, золотые филигранные крылышки и дюжину выпуклых,
разделенных на крохотные фасетки глаз. То было блистательно слаженное
миниатюрное устройство, сделавшее бы честь любому мастеру-ювелиру и
бесконечно отвратительное в своем совершенстве. Девушка на миг застыла,
охваченная брезгливым ужасом, потом взяла себя в руки и распорядилась:
- Щипчики!
Кэрт поспешно исполнила приказание. Кривясь от боли и отвращения,
Элистэ сняла эту гадость с запястья, не сдержалась и охнула, когда жало
вышло из плоти, оставив после себя каплю крови. Гнида дергалась, щипчики
вибрировали в пальцах Элистэ, и она сжала их еще крепче.
- Книгу! - приказала Элистэ, и Кэрт вложила в ее протянутую правую
руку многострадальную "Надежду". Элистэ опустилась на колени, прижала
"шпионку" к паркету и с размаху обрушила на нее том, расплющив хрупкий
корпус и крылышки из золотой фольги. Дернулась ножка-другая - и все было
кончено.
- Какая пакость. Жуть, одно слово, - сказала Кэрт, с отвращением
рассматривая поблескивающие останки. - Ну и гадость!
Элистэ согласно кивнула. Она с рассеянным видом лизала ранку;
запястье уже начало опухать.
- Я и не знала, что они жалят.
- Руку нужно смазать, - решила Кэрт, достала флакон с притиранием
домашнего изготовления и принялась обрабатывать распухшее запястье. -
Простите меня, госпожа, мне так стыдно, что эта маленькая дрянь проскочила
в дом вместе со мной.
- Это не твоя вина. Надеюсь, гнида была только одна.
- Ну, если окажутся другие. Пух их живо учует. А что говорить,
госпожа, если спросят, из-за чего поднялся весь тарарам?
- Скажем правду, только и всего. Про этих тварей все знают. Кстати,
взяла бы доску для раскатки теста и загородила разбитое стекло, чтобы
новые не залетели.
Кэрт послушно исполнила приказание; в комнате стало чуть темнее.
Элистэ воспринимала происходящее как во сне. Рука горела, сердце
бешено стучало, но она не обращала на это внимания. Пройдут часы - и
Шеррин останется позади: стены, давящие на нее со всех сторон;
металлические насекомые и Чувствительницы; злоба экспров. Народный
