- Если ты будешь держать рот распахнутым так широко, - предупредил
его Тревис, - то туда-заберутся какие-нибудь маленькие летучие твари и
выстроят себе гнездо. - Он улыбнулся Хитер и Джеку. - Вы о таком думали?
- Почти точно, - сказал Джек.
Хитер сказала:
- Вообще, мы думали о щенке...
- От Фальстафа вы получите все веселье хорошей собаки и никакого
щенячьего беспорядка. Ему два года, он взрослый, домашний, хорошо
воспитанный. Не будет гадить на ковер или грызть мебель. Но он все еще
молодой пес, у него много лет впереди. Как, подходит?
Тоби поглядел на родителей с тревогой, как будто считал, что такая
огромная и превосходная штука не может стать его без возражений
родителей или даже без того, что земля разверзнется и проглотит его
заживо.
Хитер поглядела на Джека, а тот сказал:
- А почему нет?
Смотря на Тревиса, Хитер поддакнула: - Почему нет?
- Да! - Тоби удалось произнести лишь одно слово, чтобы выразить весь
свой взрывной восторг. Они пошли к багажнику, и Тревис открыл дверцу.
Фальстаф выскочил из автомобиля на землю и немедленно начал
взволнованно обнюхивать ноги всех, вертясь по кругу, туда-сюда, шлепая
по ногам хвостом, вылизывая им руки, когда они пытались его погладить.
Ликование горячего языка, холодного носа и надрывающих сердце карих
глаз. Когда он утихомирился, то выбрал себе место для сиденья рядом с
Тоби, предложив ему поднятую лапу.
- Он умеет здороваться! - завопил Тоби и поспешил взять лапу и помять
ее.
- Он знает кучу разных трюков, - пояснил Тревис.
- А откуда он? - спросил Джек.
- Жил у одной пары в городе. Леона и Гарри Сиквистов. У них всю жизнь
были золотые ретриверы. Фальстаф - их последний.
- Он кажется таким милым - не жалко им его отдавать?
Тревис кивнул.
- Тут печальный случай. Год назад у Леоны нашли рак, и она умерла уже
как три месяца. А несколько недель назад с Гарри случился инфаркт, и у
него теперь парализована левая рука. Речь плохая, да и с памятью
проблемы. Пришлось переехать в Денвер к сыну, но семья того не хотела
собаку. Гарри плакал как ребенок, когда прощался с Фальстафом. Я обещал
ему, что найду для пса хороших хозяев. Тоби был уже на коленях, обняв
ретривера за шею, и тот лизал его в лицо.
- Мы будем ему самыми лучшими хозяевами, которых не было никогда ни у
одной собаки, правда, мам, пап?
Хитер сказала Тревису:
- Как мило, что Пол Янгблад сказал вам о нас.
- Ну, он услышал, как ваш мальчик говорил, что хочет собаку. А у нас
тут не настоящий город, все живут в двух шагах друг от друга. И у всех
очень много свободного времени, чтобы вмешиваться в дела других людей. -
У Поттера была широкая, очаровательная улыбка.
Холодный бриз становился все сильнее, пока они разговаривали.
Внезапно он рванулся и превратился в свистящий ветер, пригибая
потемневшую траву и сдувая волосы Хитер ей на лицо, и пронизывая
ледяными иголками.
- Тревис, - сказала она, снова пожимая ему руку, - когда вы сможете
заехать к нам на ужин?
- Ну, может быть, в следующее воскресенье...
- В следующее воскресенье, - повторила она. - В шесть часов. Тоби она
сказала:
- Орешек, иди в дом.
- Я хочу поиграть с Фальстафом.
- Ты можешь познакомиться с ним и внутри, - настаивала она. - Здесь
слишком холодно.
- Но у него же мех, - запротестовал Тоби.
- Я о тебе забочусь, глупышка. Ты отморозишь нос, и он станет черным,
как у Фальстафа.
На полпути к дому, вертясь между Тоби и Хитер, пес остановился и
оглянулся на Тревиса Поттера. Ветеринар помахал рукой, делая ему знак
идти дальше, и это оказалось вполне достаточным разрешением для
Фальстафа. Он сопроводил их вверх по ступенькам и в теплый холл.
Тревис Поттер привез с собой пятидесятифунтовый пакет сухой собачьей
еды. Он выгрузил его из багажника "рэндж-ровера" и поставил на землю у
заднего колеса.
- Я подумал, что у вас не будет собачьего корма под рукой, если
только рядом не пройдет кто-нибудь с золотым ретривером. - Он объяснил,
чем и как следует кормить собаку фальстафовых размеров. - Сколько мы вам
должны? - спросил Джек.
- Забудьте. Он мне ничего не стоил. Это была про: сто услуга по
отношению к бедному Гарри.
- Зло очень хорошо. Спасибо. Но собачья еда?
- Об этом не беспокойтесь. Пройдет несколько лет, и Фальстафу
понадобятся регулярные счета, чтобы я за ним приглядывал. Когда вы
привезете его ко мне, я уж с вас возьму побольше. - Усмехаясь, он
захлопнул дверцу багажника.
Они обошли "рэндж-ровер" и встали у самой дальней от дома стороны,
используя машину как укрытие от кусачего ветра.
Тревис сказал:
- Я знаю, Пол вам сказал в частной беседе о Эдуардо и его енотах. Он
не хотел волновать вашу жену.
- Ее нелегко взволновать.
- Так вы сказали ей?
- Нет. Не знаю почему. Хотя... У нас уже и так много всего в голове,
целый год нервотрепки, куча перемен. Во всяком случае, то, что Пол
сказал мне, - это не очень важно. Просто, еноты вели себя странно, вышли
при свете дня, бегали по кругу и упали потом замертво.
- Я не думаю, что это все, - Тревис замялся. Он откинулся и
прислонился спиной к боку "ровера", согнул ноги в коленях, наклонив
слегка голову, скрываясь от пронизывающего ветра. - Я думаю, Эдуардо
скрывал что-то от меня. Эти еноты делали что-то гораздо более странное,
чем то, о чем он рассказал.
- Зачем ему было скрывать?
- Сложно сказать. Он был такой старик, с причудами. Может быть... Я
не знаю, может быть, он видел что-то, о чем ему казалось смешным
говорить, что-то, во что я не поверю. Он был большой гордец, этот
старик, не хотел говорить ничего такого, из-за чего его могли бы
осмеять.
- А какие-нибудь догадки у вас есть?
- Не-а.
Голова Джека находилась под крышей "ровера", и от ветра не только
немело его лицо, но, казалось, слой за слоем сдиралась кожа. Он
откинулся спиной к машине, согнул колени и наклонился, подражая
ветеринару. Не глядя друг на друга, они принялись разглядывать долины на
юге, не переставая говорить.
Джек сказал:
- Вы, как и Пол, думаете, что было что-то такое, от одного взгляда на
которое Эдуардо схватил сердечный приступ, что-то связанное с енотами?
- И это заставило его зарядить ружье, не забудьте. Я не знаю. Может
быть. Не могу с этим разобраться. Более чем за две недели до его смерти
я говорил с ним по телефону. Занятная была беседа. Я позвонил, чтобы
сообщить результаты тестов тканей енотов. Не найдено следов никакой
известной болезни.
- Разбухание мозгов?
- Точно. Но никакой очевидной причины. Он хотел знать, я просто
послал образцы ткани мозга или делал полное вскрытие.
- Вскрытие мозга?
- Да. Он спросил, вскрывал ли я мозги по всему пути, - казалось,
ожидал, что если бы я так сделал, то нашел что-то, кроме разбухания. Но
я ничего не нашел. Тогда он спросил меня об их спинном мозге, не было ли
чего-нибудь там постороннего.
- Постороннего?
- Странно звучит, да? Спросил, осмотрел ли я их позвоночники по всей
длине и не заметил ли чего-нибудь присоединенного. Когда я спросил, что
он имеет в виду, он сказал, что это может выглядеть как опухоль.
- Выглядеть как опухоль?
Ветеринар повернул голову направо и посмотрел в лицо на Джека, а Джек
глядел перед собой, на монтанский пейзаж.
- Вы тоже удивились. Очень занятно звучит, да? Не опухоль. Может
выглядеть как опухоль, но не настоящая. - Тревис снова бросил взгляд на
поля. - Я спросил его, не скрывает ли он чего-нибудь, но он поклялся,
что нет. Попросил его позвонить мне сразу же, как только он увидит, что
какой-нибудь зверь ведет себя похожим на енотов образом - белки,
кролики, что угодно, - но он не звонил. И меньше чем через три недели
умер.
- Вы его обнаружили?
- Не мог добраться до него по телефону. Приехал сюда, чтобы
навестить. Он был там, лежал у открытой двери и сжимал ружье.
- Он не стрелял из него?
- Нет. Его свалил обычный инфаркт.
От ветра высокие травы луга зарябили коричневыми волнами. Поля
напоминали колышущееся грязное море.
Джек мучился, раздумывая, стоит ли рассказать Тревису о том, что
случилось на кладбище совсем недавно. Однако описать пережитое было бы
сложно. Он мог перечислить сухие факты, пересказать странный диалог
между ним и Тем-в-Тоби. Но у него не находилось слов - а может быть, и
не могло найтись, - чтобы точно передать, что он чувствовал, а именно
его ощущения были ядром происшедшего.
Чтобы выиграть время, он сказал:
- А какие-нибудь теории у вас есть?
- Подозреваю, что, быть может, в деле замешан какой-то яд. Знаю,
здесь, в этих краях, нет гор промышленных отходов. Но существуют
натуральные яды, которые могут спровоцировать бешенство у диких зверей,
заставить их действовать так же необычно, как и людей. А что у вас?
Видели что-нибудь странное за то время, что вы здесь?
- По правде говоря, да. - Джек чувствовал облегчение от того, что
позы, которые они приняли по отношению друг к другу, позволяли избегать
глаз ветеринара, не вызывая при этом подозрений. Он рассказал Тревису о
вороне на окне этим утром - и то, как позже, она летала малыми кругами
над ним и Тоби, пока они играли с "Фрисби".
- Занятно, - сказал Тревис. - Это может быть связано, мне тоже так
кажется. С другой стороны, ничего странного в ее поведении нет, даже
клевание стекла. Вороны могут быть чертовски тупыми. Она все еще где-то
здесь?
Они оба отошли от "ровера" и встали, задрав головы, разглядывая небо.
Ворона исчезла.
- При таком ветре, - заметил Тревис, - птицы обычно стараются
укрыться. - Он повернулся к Джеку. - А кроме вороны?
Это рассуждение о токсическом веществе убедило Джека отказаться от
мысли пересказать Тревису Поттеру все, что касалось кладбища. Они
обсуждали две совершенно различные загадки: яд против
сверхъестественного. Токсичное вещество как оппозиция призракам, демонам
и всем тем, которые бродят по ночам. Случай на кладбищенском холме был
свидетельством строго субъективного свойства, даже больше чем поведение
вороны: он не давал никакого доказательства того, что нечто необъяснимо
странное происходит на ранчо Квотермесса. У Джека не было никаких
подтверждений того, что это вообще все происходило. Тоби определенно
ничего не помнил и не мог ему помочь. Если Эдуардо Фернандес видел
что-то необычное и скрыл это от Тревиса, то Джек теперь понимал старика.
Ветеринар был явно предрасположен к той идее, что случилось нечто
экстраординарное, потому что он нашел разбухание мозгов при вскрытии
енотов. Но совсем не было похоже, что он серьезно собирается
поучаствовать в разговорах о духах, закабалении души и жутких беседах,
проводимых на кладбище с существом извне.
- Что-нибудь, кроме вороны? - спросил его Тревис.
Джек покачал головой.
- Это все.
- Ну, может быть, то, что повалило енотов, уже прекратило
действовать. Нам никогда не узнать. Природа полна такими странными
маленькими загадками.
Чтобы не встречаться с ветеринаром глазами, Джек оттянул рукав своей
куртки и поглядел на часы.
- Я задержал вас слишком надолго. Если вы собираетесь закончить свой
объезд до снегопада...
- Да у меня и надежды на это не было, - признался Тревис. - Но нужно
вернуться домой до того, как на дороге возникнут заносы, с которыми
"роверу" не справиться.
Они пожали друг другу руки, и Джек сказал:
- Не забудьте, через неделю, в воскресенье, ужин в шесть. Привозите и
других гостей, если у вас есть леди... Тревис улыбнулся.
