-- Не понимаю...
-- Ну, а я что говорю? Тоже не понимаю.
-- Эли, напрягись, дружище, возьми его поплотнее, технику и деньги я
тебе обеспечу. От других оторву, на этого типа -- дам... Эли, ты
когда-нибудь видел подобный взгляд?
-- Я всякое видел. Иной раз, после нахлобучки у Адмирала, твоим
взглядом можно василиска убить. Но -- признаю, неприятный мальчишечка...
-- Да. Но я к тому, что этот взгляд мне знаком. Вспоминал, вспоминал --
ни фига! Такое ощущение, что я помню его чуть ли не с детства.
-- Угу. В колыбельку твою заглянул, ну и... того...
-- Намекаешь, что сглазили. Ох ты и язва, начальника подкусывать...
Давай-ка плюнем на дела и закатимся ко мне. Жена приглашала на фазана.
Врежем как следует, коньячку хорошего, закусим?
-- Поехали... Только супруге позвоню...
Похоронный кортеж растянулся на километр. Обязательно-черные лимузины,
бесконечные венки, темные очки на мордах, блицы... Все, как обычно в таких
случаях, только на этот раз случай пришел за жизнью родного старшего брата.
Тони Мераньо, как ни странно, сохранил свою первую кличку "Сторож" и
привык к ней вполне. После выхода из тюрьмы он женился на Жанне, девушке,
которая ждала, пока он освободится, и готова была ждать еще. Они быстро
сообразили девчушку, а через год сына. Тони руководил букмекерскими делами в
районе, иногда, по просьбе старшего брата, участвовал в разборках со
стрельбой, раз был ранен в ногу... Тони был умен, в меру жесток, не жаден и
рассудителен. Но хотя годы шли и он делом доказал, что не пустое место, --
все равно Тони обречен был на пребывание в тени своего старшего брата,
грозного и авторитетного лидера из банды Дяди Сэма. И вот теперь брата убили
(снайпер снял на выходе из ночного кабака). Дядя Сэм пообещал найти и сурово
наказать убийц... Но Тони мальчиком не был: почему все люди Пола в глаза не
смотрят, почему нет никаких военных приготовлений? Когда Тони подходит к
компании своих -- все сразу замолкают... У Тони сжималось сердце от боли и
негодования. И страха за семью. Не он ли следующий? Заменить его легко --
бизнес накатан. Преданных ему людей -- одной рукой пересчитаешь, да и то
если мир на дворе. Жареным запахнет -- друзей днем с огнем обыщешься... Жену
он отослал домой сразу после отпевания, на кладбище поехал один. Так в
одиночку стоял он и пожимал протянутые руки, обнимал шерстяные и драповые
пальто, выслушивал соболезнования... Да, все в точку: разъехались, не
посчитав нужным пригласить с собой, разделить тризну. Трое парней, его
помощники, мялись, видимо, до смерти не хотелось им светиться в его обществе
лишнюю минуту, но и бросить одного совестно...
-- Езжайте, ребята, я хочу с Полом наедине побыть, езжайте. От всего
сердца благодарен вам, пока...
Ни души не осталось от многих сотен людей, присутствовавших на
похоронах. Только сторож посматривает с надеждой на бутылку, да грач тычет
клювом в рыхлую землю... Жил -- и нет его. Ни семьи, ни детей, ни
наследства... Да пропади оно пропадом, наследство, лишь бы жил... Только и
осталось, что детские фотографии. Эх, Паул, Паул... Ведь за тебя не
отомстить: прикончат враз. Все твои друзья и подручные делят единственное
наследство твое -- власть и корыто... Положить свою жизнь и судьбу всей
семьи ради непонятной мести... А простишь -- слабым посчитают, затаптывать
начнут... Как быть?..
Тони нашарил ключи зажигания, подошел к машине. Вдруг внушительных
размеров мотор, с неброским темным цветом, деликатно бибикнул сбоку сзади.
Тони (холодом окатило душу: сейчас его...) повернул голову: дверца с
тонированными стеклами, справа от водителя, распахнулась, и оттуда
выпрямился мужик в недорогом демисезонном пальто, лет сорока пяти, очень
знакомый на вид...
-- Стивен!.. -- Тони невольно улыбнулся, настолько неожиданным было
появление человека, так много значившего для него во время оно... Ларей тоже
улыбнулся и пошел к Тони, раскрыв руки для объятий:
-- Заматерел, Тони, окреп. Рад тебя видеть, хотя и сочувствую твоему
горю.
-- Я тоже рад видеть... вас, Стивен. Вы... Ты вот совсем не изменился,
-- ответил Тони и вдруг понял, что сказал правду: у Ларея только волосы
отросли, пусть короткие, но все-таки -- не налысо, как в камере...
-- Садись ко мне, подвезу.
-- Да я сам на моторе...
-- Брось, Тони. Я ведь не зря сюда приехал, поговорить надо. Фант! Сядь
туда за руль. Тони, ты мою телегу повезешь. Подходит?
Тони был неглуп и понимал, что Ларей затеял пересадки с одной только
целью -- убедить его, что встреча и разговор безопасны. Хитер Ларей, знает,
как нервишки шалят, когда спина пулю ждет...
-- Зря, Стивен. Я всегда тебе доверял, как... (Ох, черт...
Сравнение-то...)
-- ...брату. Я правильно докончил мысль? Садись, сынок. Мой мотор
бронированный, в случае чего... Ну, поехали... Рассказывай, не стесняйся.
Гекатор взял себе за правило начинать утро с часовой тренировки. Потом
душ, потом стакан некрепкого чаю с сахаром, потом несколько ежедневных
городских газет. Из газет, собственно, он и узнал о гибели Паула Мераньо,
который, как он помнил, был старшим братом Тони Сторожа, его однокамерника
на "Пентагоне". Отсутствие Красного существенно утяжеляло жизнь, так что Гек
мгновенно решил попробовать выяснить насчет Тони. Информаторы подсказали о
подоплеке убийства и о заинтересованных в нем. Может, это и враки, но очень
похоже, что прибрали Пола свои...
-- ...Понятно... Ты знаешь, кто убил?
-- Кто стрелял -- не знаю.
-- Не финти. Кто решение принимал -- знаешь?
-- Догадываюсь, -- сморщился Тони.
-- Дядя Сэм, верно?
-- А вы откуда знаете?
-- Разведка донесла. Что думаешь дальше делать?
-- Не знаю, честно говоря...
Справа, прямо под колеса, выбежала старушенция с болонкой на поводке, и
Тони в панике дал по тормозам. До старухи оставался какой-то сантиметр,
чудом среагировал, а она -- хоть бы хны, дальше посеменила, да еще и
ругается...
-- Реакция у тебя средненькая, поправку на бронированную массу не
взял... Так что?
-- Не знаю. У Индюка мне жизни не будет, но и податься куда -- не
ведаю. У меня же семья...
-- Женат, дети?
-- Двое -- девочка и мальчик. И жена.
-- Мстить думаешь?
-- Все не так просто... Кто я и кто он... Хорошо бы, конечно...
-- Ну хочешь -- я его заделаю, сегодня же. Максимум завтра. Я, на
всякий случай, дал задание ребятам определиться на местности -- не так уж и
сложно. Таким же манером: из винта положим, он и узнать не успеет.
-- Ну, так неинтересно: он умрет и последнего привета от меня не
услышит. Я бы хотел, чтобы он понял, кто и за что его убивает...
-- Извини, Тони, стыдно слушать твои глупости... Ну, предположим,
выкрали мы его, привезли к тебе. Что он должен понять и в чем раскаяться?
Пол, как я понимаю, в том числе и с твоих слов, и в самом деле ему на шнурки
наступал. Еще полгодика-годик -- и наоборот все могло случиться.
-- Он моего брата убил и должен бы уяснить перед смертью...
-- Брек. Извини, что перебиваю. А ты перед патронной гильзой не хотел
бы произнести речь?.. Что?.. А к тому, что бросил ты, скажем, гневные слова
в лицо плененному врагу, Дяде Сэму, и пристрелил его собственноручно. Отныне
он покойник, и уже абсолютно безразлично, что ты там ему объяснял минуту
назад. И вот уже твои слова -- пф -- упали в пустоту. Все, нет его,
голубчика. Плакал он там, раскаивался ли -- это кинематографическая чепуха
по сравнению с самим фактом небытия. К такому наказанию прибавлять что-либо
-- бессмысленно. (Геку вспомнилась казнь убийц Гуська -- нет, там совсем
другое дело -- там люди воспитывались и проверялись. И Малышу, и другим
только на пользу пошло...)
-- Хм. Я как-то не задумывался в этом ключе...
-- Думай, не жалко. Так убить его?
-- Вы, я вижу, альтруист, -- уклонился от прямого ответа Тони.
-- Да. Плюс ищу достойные кадры. И не стоит разговаривать со мною в
такой манере, Тони, несмотря на мягкость моего характера. Я могу мочкануть
этого Дядю Сэма в качестве моего тебе подарка, но в то же время я хотел бы,
чтобы ты сугубо добровольно встал под мои знамена.
-- В качестве кого?
-- В качестве человека, которому я могу доверять. Большие возможности,
немалые деньги. Работа в основном головой, смекалистые ребята -- редкость.
Место вакантно: был у меня Красный -- правая рука, да уехал на родину, в
джунгли. Проявишь себя достойно -- сделаю зырковым по многим моим теперешним
делам.
-- А сами что, от дел отойдете?
-- Нет. Но узнаешь все в свое время. Соглашайся, Тони. Я всегда о тебе
помнил, всегда имел в виду. Теперь тебя ничто не связывает с прежними
делами, идем с нами, а?
-- Боязно. Точнее, непривычно. Я же никого, кроме вас, не знаю.
-- Дело наживное, притрешься. Вон, Фант за нами едет, а тоже не знает,
что водилой последние дни работает. У парня к современной технике --
удивительные способности. Будет у меня по электронике соображать -- новое
направление. Так и растут люди. По рукам?
-- Да. Как мне к вам обращаться?
-- На ты. Через "Ларей". Стивеном зови, только если уж очень приспичит.
Познакомлю со своими ближайшими ребятами -- Арбузом, Малышом,
братьями-близнецами, Кубиком, Фантом... Ну а попутно остальных узнаешь, у
тебя ведь тоже люди будут, и немало. За всех отвечаешь, а как же. На
раскачку времени -- месяц даю, больше нет. Так забить Сэма?
Тони утвердительно мотнул головой.
-- И никаких "ну, падла, я пришел свершить правосудие, воздав кровью за
кровь..."?
Тони даже хрюкнул, но, подавив внезапный приступ смеха, ответил
серьезно:
-- Вполне достаточно того, что он перестанет быть.
-- На лету схватываешь. Семью отправь на месячишко из города, есть
куда? Могу в Иневии предоставить хорошие условия. А лучше на море, в
местечко Парадиз. Там надежно и уютно для наших, и за все заплачу я.
-- Нет. В деревню поедут. Там и посторонние незамеченными не останутся.
Вы... ты это имеешь в виду, Ларей?
-- Угу. Отправляйтесь послезавтра. До того времени пусть потерпят
присутствие охраны. Кто у Индюка естественные враги? Помимо лягавых?
Тони не совсем понял эпитета "естественные", но догадался, о чем идет
речь.
-- Дядя Том, Долбон по прозвищу. Мы... они который год грызутся.
-- Дядя Том? Негр, что ли?
-- Почему негр? -- удивился Тони. -- Белый, как мы с тобой. А что?
-- Думаю, может, стравить их удастся... А впрочем, не будем
ухищряться...
Дядю Сэма пристрелили на следующее утро, у порога собственного дома.
Гек решил его судьбу еще до разговора с Тони, и тот никак не мог бы повлиять
-- отказался бы он от подарка своего нового шефа или согласился бы на него.
Жене Сторож сказал лишь, что обстановка накалилась, но к ее возвращению все
утрясется. Супруга Тони, Жанна, давно уже научилась прятать внутри свой
страх за судьбу мужа, но, уезжая, была уверена, что счастье кончилось, да и
не было его... Сердце подсказывало ей, что с Тони в этот месяц случится
непоправимое несчастье, как с Паулом, и что она останется вдовой. Но когда
через три недели в деревню, где она жила у матери, нагрянул живой и
невредимый Тони с цветами и игрушками и когда он сообщил ей, что
неприятности позади, -- до предела сжатая пружина ее терпения лопнула и она
зарыдала в голос, осела на пороге и потеряла сознание...
Гек воевал на всех фронтах: по сообщениям информаторов на него была
