- Поэтому я тебя и приглашаю, - весело сказал Джул. - Сегодня ночью я
собираюсь отдохнуть.
Люси улыбнулась ему и ответила немного опечаленным голосом:
- Неужели это бросается в глаза? - спросила она. Он отрицательно
покачал головой, и она добавила. - Хорошо, поужинаем вместе, но рулеточные
жетоны куплю я сама.
Они вместе поужинали и сходили в варьете, где Джул развлекал Люси,
описывая обнаженные груди медицинскими терминами. Все это не выходило за
рамки хорошего юмора. Поздно ночью они отправились на машине к
Боулдер-Дам, где он начал заигрывать с ней, но, поняв после нескольких
поцелуев, что днем она не шутила, остановился. Свое поражение он воспринял
с юмором.
- Я ведь предупреждала, - упрекнула его Люси.
- Но ведь я оскорбил бы тебя, не начав приставать, - ответил Джул. Он
был прав, и она рассмеялась.
В ближайшие несколько месяцев они крепко сдружились. Но в любви Люси
упорно ему отказывала. Она заметила, что ее постоянные отказы удивляют
его, но не оскорбляют, как других мужчин, и это еще больше усилило ее веру
в него. Джул оказался спортивным парнем. В уикэнды он принимал участие в
автогонках Калифорнии. Он рассказал ей, как во время отпуска путешествовал
по непроходимым лесам Мексики, местное население которых живет, как и
тысячу лет назад, и где тебя готовы убить, чтобы завладеть твоими
ботинками и рюкзаком. Совершенно случайно она узнала, что он хирург и
работал в знаменитой нью-йоркской больнице.
Как мог он согласиться на работу врача в гостинице? В ответ на этот
вопрос Джул предложил:
- Ты расскажи мне свою темную тайну, и я расскажу тебе свою.
Она покраснела и больше этой темы не касалась.
...Теперь, когда они лежали возле бассейна, она чувствовала к нему
непреодолимое влечение. Она нежно гладила его шею. Неожиданно он поднял
голову и встал. Потом взял ее за руку и повел к бетонной дорожке. Она не
сопротивлялась, и они вошли в один из домиков, который служил Джулу
временной квартирой. Там он приготовил два коктейля. Палящее солнце и
крепкий коктейль вскружили ей голову. Джул потянул ее к себе и их тела, на
которых не было ничего, кроме купальных костюмов, прижались друг к другу.
Люси прошептала "нет", но он торопливо стянул с нее купальный костюм,
одновременно поглаживая ее тяжелую грудь, и целуя ее круглый живот и
бедра. Голые, в объятиях друг друга, они легли на кровать. Она
почувствовала стыд, знакомый ей по временам, предшествовавшим встрече с
Сонни, когда ее первый любовник прошелся насчет того, что она "слишком
широка, там внизу".
Когда Джул, наконец, скатился с нее, Люси забилась в угол кровати и
заплакала. И тем более неожиданно громкий смех и слова Джула поразили ее.
- Страстная и несчастная итальянка, из-за этого ты мне отказывала все
это время? Глупышка, - сказал он. - Глупышка.
Это было произнесено с такой любовью, что она повернулась к нему, а
он прижал к себе ее обнаженное тело и сказал:
- Ты дочь средневековья, ты настоящая дочь средневековья.
Голос его был мягким и утешающим, и она продолжала плакать.
- Теперь слушай меня, - сказал он. - Родись ты в порядочной семье с
современными взглядами, твоей проблемы уже много лет не существовало бы.
Теперь позволь мне назвать твою проблему: это не прыщавая кожа, косые
глаза или уродливое лицо, которое не исправить даже пластической
операцией. Это скорее напоминает бородавку, родинку или неправильной формы
ухо. Перестань думать об этом в сексуальном плане. Перестань считать, что
у тебя большая коробка, которая ни одному члену не даст достаточного
удовольствия, и потому тебя никто не может полюбить. У тебя просто дефект
таза, который мы, хирурги, называем слабостью тазового дна. Обычно дефект
появляется после рождения, но он может быть и причиной врожденной
деформации костей и костных суставов. Это довольно распространенное
заболевание, и многие женщины страдают всю жизнь, в то время, как простая
операция может все исправить. Некоторые женщины кончают из-за этого с
собой. У тебя очень красивое тело, и я не предполагал, что это и есть твой
дефект. Зная о твоих отношениях с Сонни, я думал, что это что-то
психологическое. Но позволь мне обстоятельней проверить тебя, и я скажу,
сколько работы потребуется для устранения дефекта. Пойди в ванную и прими
душ.
Когда Люси приняла душ, Джул терпеливо и невзирая на ее протесты,
заставил ее лечь на кровать и широко раскинуть ноги. Он открыл саквояж с
инструментами и погрузился в работу. Она почувствовала себя униженной,
когда он поцеловал ее в пупок и рассеянно сказал:
- Впервые я чувствую удовольствие от такой работы.
После этих слов он повернул ее на живот и ввел палец в задний проход,
любовно поглаживая ее спину второй рукой. Кончив, он снова повернул ее на
спину, нежно поцеловал в губы и сказал:
- Детка, я построю тебе совершенно новую вещь для кровати и лично
испробую ее. Это будет первоклассным медицинским экспериментом, и
сообщение о нем я смогу поместить даже в официальных журналах.
Джул проделал все с такой любовью и юмором, что Люси справилась со
своим стыдом и растерянностью. Он снял даже с полки медицинскую книгу и
показал Люси похожий случай и этапы операции. Все это ее очень
заинтересовало.
- Это вопрос здоровья, - сказал он. - Если вовремя этого не
исправить, у тебя возникнет множество проблем со всем мочеполовым
аппаратом. Без операционного вмешательства мышцы и связки тазовой области
ослабеют. Мы должны стыдиться того, что излишняя скромность мешает врачам
ставить в подобных случаях диагноз, а массе женщин - жаловаться на свой
порок.
- Не говори об этом. Не говори об этом, пожалуйста, - попросила Люси.
Она все еще стыдилась своего недостатка и была растеряна. Джул
сочувствовал ей, хотя, как врач, и считал ее переживания глупостью. Он
нашел правильный путь для ее утешения.
- О'кэй, - сказал он. - Я знаю теперь твой секрет. Ты часто
спрашиваешь, что я, один из самых молодых и способных хирургов Штатов,
делаю в этом городе? Так вот, я делаю аборты. Ничего дурного в этом нет,
аборты делает добрая половина врачей. Беда в том, что я попался. Мой друг,
доктор Кеннеди, вместе с которым я когда-то работал, обещал мне помочь.
Насколько я понимаю, Том Хаген сказал ему в свое время, что он всегда
может обратиться к семейству за помощью. Он поговорил с Хагеном. Через
некоторое время обвинение было снято, но союз врачей занес меня в черный
список. Тогда-то семейство Корлеоне и устроило меня на работу сюда.
Зарабатываю я здесь неплохо. Работы тоже много. Девицы из варьете не
перестают встречаться с мужчинами, и если они сразу обращаются ко мне, то
аборт оказывается очень простым. Я скребу их, как ты скребешь свою
сковородку. Фредо Корлеоне настоящий дикарь. По моим подсчетам он трахал
здесь по меньшей мере пятнадцать девиц. Я все время собираюсь поговорить с
ним, как мужчина с мужчиной. Три раза мне пришлось лечить его от триппера
и один от сифилиса. Он настоящая гнида.
Джул остановился. Умышленно проявив неосторожность, он пошел против
своих принципов. Пусть Люси знает, что и у людей, которых она уважает и
немного побаивается - как Фредо Корлеоне, например - имеются свои
постыдные тайны.
- Считай, что в твоем теле имеется кусок пластмассы, потерявший
гибкость, - сказал Джул. - Мы должны сделать его более напряженным и более
упругим.
- Я подумаю, - сказала Люси, но уже знала, что пойдет на операцию.
Потом она подумала о чем-то другом. - А сколько это будет стоить? -
спросила она.
Джул сморщил лоб.
- У меня нет здесь условий для подобной операции, да я и не
специалист в этой области. Но мой друг из Лос-Анжелеса делает такие
операции лучше всех и работает он в прекрасно оборудованной клинике. Он,
по сути, оперирует всех кинозвезд, когда эти дамочки убеждаются, что одним
смазливым личиком не заставишь мужчину полюбить себя. Я в свое время
сделал ему несколько одолжений, и поэтому операция стоить ничего не будет.
Я делаю иногда аборты по его просьбе. Слушай, не будь это неэтично, я
назвал бы тебе имена нескольких секс-бомб, которые сделали у него подобные
операции.
Люси загорелась любопытством.
- Ой, расскажи, - попросила она. - Расскажи мне.
- Хорошо, расскажу, - пообещал Джул. - Но ты должна поужинать со
мной, и мы вместе проведем эту ночь. Мы обязаны наверстать время,
упущенное из-за твоей глупости.
Люси почувствовала прилив нежности к Джулу и сказала:
- Ты не обязан спать со мной, ведь ты не получишь от этого
удовольствия.
Джул засмеялся.
- Глупая, какая ты глупая. Разве ты не слышала о других способах,
более древних, более культурных? Неужели ты и в самом деле так наивна?
- А, это... - протянула она.
- А-а, это... - передразнил ее Джул. - Порядочные девушки этого не
делают, настоящие мужчины этим тоже не занимаются. Даже в 1948 году.
Детка, я могу отвести тебя к одной старушке, которая живет в Лас-Вегасе и
которая в 1880 году, кажется, была самой молодой "мадам" в самом
популярном на Диком Западе публичном доме. Она любит вспоминать те
времена. И знаешь, что она мне рассказала? Те самые ковбои, мужчины из
мужчин, всегда требовали "французской любви" или того, что мы, врачи,
называем оральным сексом, а ты - "а, это". Тебе не приходило в голову
сделать "а, это" с твоим Сонни?
Впервые за все время она его по-настоящему удивила. Она повернулась к
нему с улыбкой, которая напоминала улыбку Монны Лизы, и тихо сказала:
- Мы с Сонни делали все.
Подобное признание она делала впервые.
Две недели спустя Джул Сегал стоял в операционной клинике
Лос-Анжелеса и следил за движениями рук своего друга, доктора Фредерика
Келнера, выполняющего свою работу с необыкновенным изяществом. Когда Люси
легла на операционный стол, Джул нагнулся к ней и прошептал:
- Я сказал ему, что ты особенная девушка, и он собирается построить
там по-настоящему крепкие стены.
Наркоз уже начинал действовать, и она не сумела ни засмеяться, ни
улыбнуться, но его замечание как рукой сняло страх перед операцией.
Доктор Келнер резал с уверенностью профессионального шулера,
раздающего карты. Укрепление дна таза преследовало две цели. Сокращение
связок должно было устранить вялость мышц и органов полости таза. И,
разумеется, следовало приподнять тазовое дно и вход во влагалище.
Исправление связок называют перинкоррапией, а сшивание стенок влагалища -
колпоррапией.
Джул заметил, что доктор Келнер работает теперь осторожно: слишком
глубокий порез может задеть сфинктер. Судя по рентгеновским снимкам и
результатам анализов, случай Люси не слишком сложный. Осложнений быть не
должно, но операция есть операция, и всегда возможны непредвиденные
затруднения.
Келнер работал над диафрагмальными связками. Т-образные щипцы
обнажали фасции и мышцы сфинктера. Покрытые марлей пальцы Келнера
отодвигали в сторону соединительную ткань. Джул взглянул на стенки
влагалища, пытаясь разглядеть вены, появление которых означало бы
повреждение сфинктера. Но старина Келнер хорошо знал свое дело. Он строил
новое влагалище с такой же легкостью, с какой плотник сбивает доски.
Вскоре он уже измерял ширину входа, поднимая на Джула синие глаза и как бы
спрашивая, достаточно ли узким он получился.
Они отвезли Люси в послеоперационную палату, и Джул остался
поговорить с Келнером. Келнер был весел, значит операция прошла удачно.
