на передовые позиции, - усмехнулся Звонарев.
- На днях мы заведем с ними более близкое знакомство, - ответил Стах и
начал расспрашивать своих солдат о позиции, питании, потерях.
Появился Шметилло и неторопливо зашагал к солдатам.
- Что за шум, почему беспорядок? - крикнул он издали.
- Все в полном порядке, Игнатий Брониславович.
Я беседую с вашими молодцами, - ответил Енджеевский, здороваясь с
капитаном. - Завтра прибуду к вам на смену со своими охотниками.
- Наконец-то нас оттягивают в тыл! Уже больше месяца, как мы тут кормим
вшей. Рады будете отдохнуть? - обернулся Шметилло к солдатам.
Те замялись и не отвечали.
- Аль не рады? - удивился капитан.
- Дозвольте нам, ваше высокоблагородие, остаться с поручиком Енджеевским,
- выступил за всех Денисов.
- То есть как это остаться? Всем перевестись в охотничью команду?
- Тем, которые прежде служили у поручика в команде, и еще человек с
десяток. С мирного времени мы с Евстахнем Казпмировичем вместе. И под
Цзипджовой были, и на перевалах... Сжились, можно сказать, вместях.
- Я без командира полка этого разрешить не могу. Шутка ли, сразу сорок
лучших моих стрелков уйдут в охотники. Да и обидно мне это слышать. Кажется,
вам у меня жилось не плохо.
- Так точно, вашескородь, вы о нас заботу имели, - ответили стрелки.
- В чем же тогда дело?
- Поручика-то мы до вас еще знали, и они всех нас знают, - сбивчиво
пояснили солдаты.
- Как хотите! - махнул рукой все еще обиженный Шметилло. - Околдовали вы
их совсем, Евстахий Казимировнч.
- А мне к вам, вашбродь, можно? - чуть слышно спросила протолкавшаяся к
Стаху Харитина.
- Подойдет она к нам, ребята? - спросил у солдат Енджеевский.
- Так точно, подойдет. Бой-баба, другого стрелка за пояс заткнет! -
послышались ответы.
- Можете остаться, - решил Енджеевский.
- А Залитерная как же? - спросил Звонарев.
- Я до вас буду в гости ходить, - улыбнулась Харитина.
- Мы вам уж и жениха подобрали, - продолжал Звонарев, - и про Васю,
значит, забыли?
Харитина глубоко вздохнула и призадумалась. Ей не хотелось расставаться
со стрелками, с которыми она успела сжиться, не хотелось оставлять
привлекавшую ее своей опасностью жизнь разведчика, тянуло и к полюбившемуся
ей ребенку.
- Подумаю я до завтра, - решила она наконец.
- Хорошо. Значит, артиллеристы и впрямь вам пришлись по сердцу, -
улыбнулся Стах.
- Мальчонку-сироту жалко, - ответила Харитина и отошла.
Заглянув ненадолго в блиндаж к Шметилло, Енджеевский и Звонарев
направились обратно. Они подошли к батарее во время вечерней переклички.
Родионов при свете фонаря по списку выкликал фамилии солдат, построенных за
орудиями. Несколько поодаль, около костра, стоял Борейко и рассматривал
какие-то бумаги. Гости пили чай за небольшим столом у блиндажа. Уткнувшись
головой в Варины колени, дремал Вася.
По окончании переклички Родионов подошел с рапортом к Борейко.
- На вечерней перекличке люди налицо оказались все, и за день никаких
происшествий не случилось. Прикажете петь молитву?
- Подожди. Сейчас прочту приказ начальника сухопутной обороны генерала
Кондратенко. - Борейко зашагал к солдатам. - Дай-ка сюда фонарь.
Заинтересованные Звонарев и Енджеевский последовали за ним. Варя не
утерпела и, переложив голову мальчика на колени Лели, тоже подошла.
Прокашлявшись, поручик громким, протодьяконским голосом начал;
Приказ N 36 по войскам сухопутной обороны крепости Порт-Артур.
26 сентября 1904 года
Прошу всех господ офицеров разъяснить нижним чинам, что упорная оборона
крепости, не щадя своей жизни, вызывается не только долгом присяги, но
весьма важным значением Порт-Артура, как необходимого для России порта на
Дальнем Востоке. Упорная оборона до последней капли крови, без всякой даже
мысли о возможности сдачи в плен, вызывается - сверх того еще тем, что
японцы, предпочитая саvи смерть пленению, без всякого сомнения произведут в
случае успеха общее истребление. Вследствие весьма важного значения -
Порт-Артура не только государь, но и вся наша великая родина с напряженным
вниманием следит за ходом обороны, весь мир заинтересован ею. Приложим же
все наши силы и нашу жизнь, чтобы оправдать доверие царя, матушки России и
достойно поддержать славу русского оружия на Дальнем Востоке.
Приказ прочесть во всех ротах, батареях, сотнях и командах.
Подлинный подписал начальник сухопутной обороны
Порт-Артура
Генерал-майор Кондратенко
- Все поняли? - спросил Борейко, закончив чтение.
- Так точно, поняли, - оборонять, значит, Порт-Артур, как самую Россию, -
хором отозвались солдаты.
- На молитву! Шапки долой! Запевай, Белоногов, - распорядился Борейко.
За столом остались Варя и Звонарев. Девушка оперлась на стол и
внимательно смотрела на прапорщика.
- Так зачем вы пошли в минеры? Хотите прослыть героем?
- Еще под Цзинджоу вы установили, что у меня заячья душа и, конечно, не
замедлили об этом оповестить всех своих друзей и знакомых.
- Не дразните меня! Будете голодать, тогда обо мне вспомните, - И Варя
вышла из-за стола. Звонарев, посмеиваясь, последовал за ней.
Невдалеке стояли, обнявшись, обе учительницы и Шура Назаренко с Васей.
Борейко усиленно размахивал руками, дирижируя импровизированным хором.
- Прекрасно! - одобрил Стах, когда хор смолк. - Кто лучше - хор или
регент, - сказать трудно.
- А как вы находите, Ольга Семеновна? - спросил поручик.
- Ничего. Но наши ребятишки в школе поют не хуже, - с напускным
спокойствием ответила девушка.
- Вашбродь, пехоцкий капитан просют обстрелять цель номер шесть, -
неожиданно вырос перед Борейко дежурный телефонист.
- К орудиям! - рявкнул поручик.
Артиллеристы со всех ног бросились к своим пушкам.
- Батарея, залпом! - скомандовал Борейко.
- Первый взвод готов!
- Второй готов!
- Пли!
Четыре огненных смерча осветили на короткое мгновение солдат, прижавшихся
к брустверу, стоящих поодаль оглушенных учительниц и испуганно кинувшегося
бежать от батареи Васю. Не успели пушки стать на место, как поручик вновь
скомандовал, раздался залп, затем еще и еще.
- Пехоцкие благодарят и просют прекратить стрельбу, - доложил телефонист.
- Отбой! Пробанить орудия, а затем продолжим пение.
Солдаты бросились чистить ПУПКИ.
Учительницы стали прощаться.
- Спасибо вам, солдатики, за прекрасные песни, - обратилась к
артиллеристам Оля. - Давно мы так хорошо не проводили время, как сегодня.
- Заходите еще к нам, барышня, - за всех ответил Родионов.
- Обязательно придем, до свидания, - проговорила Оля.
Не успел Звонарев проснуться, как в блиндаж вошел, поеживаясь от утренней
свежести, инженер-подполковник Сергей Александрович Рашевский.
- Приношу свои извинения, Сергей Владимирович, что побеспокоил вас в
столь раннюю пору, - чуть заметно картавя, проговорил он, поглаживая свою
густую черную бороду, - пожалуйста, продолжайте лежать. Я заехал к вам на
минутку, чтобы условиться о времени и месте встречи с вами.
- В любое время и в любом месте, господин подполковник, - ответил
Звонарев.
- Для вас я - Сергей Александрович, с этого начнем. Вы человек штатский,
и стеснять вас официальным титулованием не хочу. Роман Исидорович вчера
очень обрадовал меня, сообщив о вашем назначении. Хотя мы раньше встречались
не очень часто, но о вас у меня сложилось вполне определенное хорошее мнение
как о человеке и инженере.
- Весьма благодарен за столь лестную для меня оценку и постараюсь ее по
возможности оправдать.
- Я в этом не сомневаюсь. Теперь о деле. В одиннадцать часов дня я
попрошу вас быть в штабе Восточного фронта обороны, у Скалистого кряжа. Там
мы вместе с генералом Надеиным и комендантами фортов обсудим план минных
работ. Засим позвольте отклоняться. Еще раз прошу извинения за причиненное
беспокойство. - И Рашевский, чуть согнувшись в двери, вышел из блиндажа.
Вскоре ввалился Борейко, дежуривший ночью на командирском наблюдательном
пункте. Он продрог и теперь стремился поскорее согреться.
- Ива-а-а-ан! - крикнул он денщика.
По интонации голоса денщик решил, что поручику требуется водка. Наполнив
ею до краев стакан и отрезав большой кусок черного хлеба, он явился на зов
поручика.
Борейко потянул носом запах водки и отвернулся.
- Убери и больше никогда не приноси!
Иван оторопело посмотрел на офицера.
- Да как же это, Борис Дмитриевич, можно! - возмутился солдат. - Всю ночь
на дворе мерзли и вдруг не желаете выкушать водки. Этак и простудиться
недолго!
- Вон, сатана! - вдруг взревел поручик.
Денщик мгновенно исчез. Звонарев громко хохотал, лежа в постели.
- Здорово же тебя прикрутила Олечка! Видать, и впрямь - любовь не
картошка, не выбросишь за окошко!
- Нишкни, Сергей! И без тебя на душе муторно, - взмолился Борейко.
- Выпей уж, Боря, в последний разок! Я не Блохин и ничего не скажу твоей
мучительнице.
- Так это он ей сообщил? Иван, позови сейчас же
Блохина! Я ему голову с плеч сорву! - грозился поручик.
Вошел Блохин.
- Ты что же... Подводить меня вздумал? Рассказал все обо мне учительнице?
- накинулся он на солдата.
- Так я же, Борис Дмитриевич, не знал, что вы к ней приверженность
имеете.
- Я те пропишу такую приверженность, что до самой смерти не забудешь! -
вскипел офицер.
- И я, уж так и быть, выпью с тобой, Боря. Иван, принеси-ка водки! -
вмешался Звонарев.
- Пошел вон, Иван, и если принесешь водку - пришибу на месте! - крикнул
Борейко.
- Сходи-ка за ней ты, Блохин!
- Сей секунд, Сергей Владимирович!
- Назад, чертова Блоха! - рявкнул поручик, но солдат уже выскочил из
блиндажа.
Через минуту он осторожно вошел, с опаской поглядывая на поручик? Тот,
сердито сопя, давился горячим чаем, закусывая черным хлебом.
- Хорошо пахнет водочкой, Боря. Не хочешь ли понюхать?
Борейко только прорычал что-то себе под нос.
- Выпьем, Блохин, за здоровье маленькой учительницы! - предложил
Звонарев.
- За нее завсегда выпить можно, - осклабился солдат.
Чуть пригубив стакан, Звонарев отдал его Блохину.
- Покорнейше благодарю, - во весь голос заорал тот и, опрокинув водку в
рот, поставил стакан на стол около Борейко.
Поручик в бешенстве сбросил его на пол.
- Марш отсюда, Блоха, иначе сгною под винтовкой!
Солдат мгновенно скрылся за дверью.
- Олечка - хорошенькая девушка, но зачем же стаканы бить, Боря? -
ехидничал Звонарев.
- Ива-а-ан, водки! - крикнул вдруг поручик.
- Так-то, Боря, лучше!
Выпив подряд три стакана, Борейко лег и мгновенно заснул.
День выдался серый, туманный. Тяжелые тучи низко нависли над сопками.
Временами побрызгивал мелкий холодный дождь. С фронта глухо доносились
отдельные ружейные выстрелы. Звонарев поморщился. Перспектива идти по такой
погоде за три версты до штаба Надеина была не из приятных.
На батарее, кроме дневальных в накинутых на плечи брезентовых плащах,
никого не было видно. Над блиндажами, в которых помещались солдаты, чуть
вились дымки. Внизу около кухни Белоногов рубил дрова. Пара артельных
лошадей со спутанными ногами медленно бродила поодаль, пощипывая скудную
артурскую траву.
Вдруг слева, со стороны батареи Малого Орлиного
Гнезда, один за другим четко прогремели четыре выстрела. Затем открыла
огонь Заредутная батарея. Зататакал пулемет, оживилась ружейная перестрелка.
- Родионов! - громко позвал Звонарев.
Из крайнего правого блиндажа показалась рослая фигура фейерверкера.
- Я ухожу в штаб Восточного фронта, поручик спит после ночного дежурства.
