навстречу своим спасителям.
Минут через сорок напряженной работы показался свет лампочки, и еще через
четверть часа Звонарев был уже в капонире. За ним вынесли на руках Блохина.
Дебогорий-Мокриевич стоял около входа в галерею и приветствовал появление
прапорщика насмешливым замечанием:
- Беда, коль артиллеристы берутся не за свое дело! Мой вам дружеский
совет - сегодня же вернуться на свою батарею.
- Благодарю, я в ваших советах не нуждаюсь и прошу их оставить при себе,
- резко ответил Звонарев и отошел к Блохину, около которого хлопотали
солдаты.
- Глотнуть бы водочки, - тихонько попросил солдат, - мигом очухаюсь.
- Не водки тебе надо, мерзавцу, а розог! Как ты, сволочь, смел рыть
дальше без крепления? - накинулся на него подошедший саперный поручик.
- Это сделано по моему личному распоряжению для ускорения работ, -
вступился Звонарев. - И поскольку я отвечаю за ведение минной галереи, то
прошу не вмешиваться не в свое дело. Ваше присутствие здесь я нахожу
совершенно лишним.
- Ваше поведение хоть и объясняется пережитым страхом, но все же
недопустимо на военной службе, о чем я подам рапорт по команде. - И
разобиженный Мокриевич ушел.
- Чистая зануда, а не человек! - сказал Лебедкин. - Как только вас
засыпало, мы с Юркиным кинулись выбирать землю и послали сказать коменданту.
Они прислали сюда поручика. Он и начал нам разные слова говорить, что можно
и чего нельзя... Я говорю: люди, мол, там задохнуться могут, пока мы
собираться будем. А он - раз меня в морду...
Звонарев решил сходить в офицерское помещение вымыться и заодно захватить
водки для Блохина. Он застал Рязанова и Карамышева играющими в гусарский
винт вдвоем. Его появление не вызвало у них ни удивления, ни радости, как
будто ничего особенного не случилось.
- Вещички ваши я уже отправил в штаб фронта, - думал, что вам аминь
пришел, - неторопливо проговорил капитан.
- Почему же вы так поспешили? Теперь мне даже умыться нечем.
- Возьмите мое мыло и полотенце. Вот и списочек вещей из штаба.
Звонарев прочитал его.
- А где же мой бинокль и фляга? - удивился он.
- Вместо них к вещам приложено пять рублей деньгами. Бинокль приобрел за
четыре с полтиной поручик Карамышев, а фляга лежит у меня под подушкой.
- Но ведь это чистый грабеж! Бинокль стоит минимум двадцать пять рублей,
а фляга-термос-три, - возмутился прапорщик.
- Продажа состоялась с публичного торга в присутствии всех наличных
офицеров форта, следовательно, закон соблюден.
Звонарев не стал слушать дальнейших рассуждений капитана, а просто взял
свою флягу с его постели и снял со стены бинокль.
- Прошу чужих вещей без разрешения не брать! - вскинулся Карамышев. - И,
кроме того, зачем вам нужен бинокль в подземной галерее?..
- Чтобы его здесь не украли. - И прапорщик направился обратно в капонир.
Там он застал Мокриевича, с эпическим спокойствием избивавшего стоявших
перед ним Лебедкина и Блохина. Поручик неторопливо тыкал кулаком в зубы то
одного, то другого и негромко при этом приговаривал:
- Будете знать до самой смерти, как исполнять мои приказания! Прикажу
умереть - и умрете, а не умрете - пристрелю, как паршивых собак!
У Лебедкина уже заплыл левый глаз, у Блохина до крови были рассечены
губы, но оба солдата стояли навытяжку, не смея защищаться.
- Сейчас же, прекратите это безобразие, - ринулся вперед прапорщик, - и
уходите отсюда, или я за себя не ручаюсь. - И схватил стоявшую около стены
винтовку.
- Блохин, Лебедкин, Юркин, в ружье!
Саперный поручик пытался было что-то сказать, но
Звонарев разразился по его адресу такими дикими выкриками, что Мокриевич
поспешил скрыться.
- Не стоит, вашбродь, так из-за нас беспокоиться, - уговаривал Звонарева
Блохин. - Солдатская морда, по мнению начальства, на то и существует, чтобы
по ней бить, - утирал он кровь с разбитого лица.
- Шли бы вы, Сергей Владимирович, отдохнуть, - предложил, в свою очередь,
Лебедкин. - Чать, и вам сегодня не сладко пришлось, когда земля обрушилась.
- Сейчас не до этого. Надо немедленно произвести забивку всей
обрушившейся галереи, чтобы японцы по ней не смогли проникнуть сюда, -
распорядился Звонарев.
Позвали саперных солдат и стрелков, назначенных в помощь артиллеристам.
Прапорщик объяснил им свои намерения.
- Без поручика никак не можем делать этого, - заупрямились саперы, - они
нас со свету сживут, хотя и мы думаем, что по-вашему будет лучше.
- Ладно, идите в галерею, а я тут буду орудовать со своими
артиллеристами.
- Мы вам подсобим, вашбродь, - неожиданно отозвалось несколько стрелков,
слушавших разговор прапорщика с саперами. - Поручик нам не указ, мы под ним
не ходим.
Через пять минут работа закипела. Наполненными землей мешками закладывали
обвалившуюся часть галереи. Заодно наглухо забили и дно воронки.
За этим делом незаметно прошел день. Стемнело, и пришлось зажигать свет.
Вскоре солдатам принесли ужин. Стрелки и саперы расположились группами около
котелков. Артиллеристы тоже сунулись было со своими котелками, но получили
решительный отказ.
- Комендант приказал для них ничего не давать. Пусть, грит, убираются с
форта подобру-поздорову со своим прапорщиком, - сообщил вернувшийся ни с чем
Юркин.
Блохин замысловато выругался и вопросительно посмотрел на Звонарева.
- Я сейчас схожу сам и выясню этот вопрос. В крайнем случае вернемся на
Залитерную. Там нас, наверно, накормят.
Рязанов удивленно уставился на Звонарева, когда тот обратился с просьбой
накормить солдат.
- Вы еще здесь? Советую вам возможно скорее исчезнуть с форта. У меня
лежит рапорт поручика Дебогория-Мокриевича, в котором он обвиняет вас в
открытом неповиновении и грубом нарушении воинской дисциплины. Я должен вас
немедленно арестовать и направить в штаб района.
- Сейчас идет разговор не обо мне, а о солдатах. Прошу их накормить!
- Ваших разбойников я немедленно же прикажу выгнать в три шеи. Они вносят
дезорганизацию в среду стрелков и саперов!
Неизвестно, чем бы кончился этот разговор, не появись в каземате
Рашевский.
- Рад вас видеть в добром здравии, Сергей Владимирович, - крепко пожал он
руку прапорщику. - Расскажите подробно, что с вами произошло. Признаюсь, не
ждал видеть вас живым, когда мне в штабе показали донесение капитана
Рязанова и присланные им ваши вещи. Письмо ваше мадемуазель Белой
отправлено.
"Бедная Варя только зря будет беспокоиться! - подумал прапорщик, совсем
забывший о ночном послании.
Он подробно рассказал Рашевскому все перипетии минувшего дня, вплоть до
своего изгнания с форта. Подполковник слушал молча, теребя свою бородку и
делая заметки в полевой книжке.
- Сколько у вас было денег, Сергей Владимирович? - внезапно спросил он.
- Сто двадцать четыре рубля с копейками.
- В штаб доставлено всего двадцать четыре рубля.
- Украли по дороге, мерзавцы! - покраснев, воскликнул Рязанов.
- Советую вам, капитан, эти деньги поискать, - обернулся к нему
Рашевский.
Затем он прочел рапорт Мокриевича и спокойно проговорил:
- Все это, конечно, сплошная чепуха. Поручика я переведу на форт номер
три, куда он сейчас и отправится. Все работы здесь я поручаю прапорщику
Звонареву. Артиллеристов надо немедленно накормить, капитан. Пойдемте в
капонир. - И Рашевский поднялся со стула.
- Скажите откровенно ваше мнение о порядках на этом форту, - спросил он
по дороге Звонарева.
- Да тут никакого порядка нет! Офицеры сидят в своем блиндаже, а солдаты
обороняют форт по своему разумению. Вернее всего, главным командиром и
покровителем форта состоит исконный заступник земли русской -
Николай-угодник, - улыбнулся прапорщик.
- Придется сменить командира. Рязанова отправим в другое место,
Карамышеву поручим произвести вылазку и определить направление японских
галерей.
- Лучше уж я возьму это на себя. Он едва ли сумеет, или, вернее, едва ли
захочет выполнить как следует.
- Заставим. Не доставит нужных сведений - пошлем в разведку еще раз, пока
не добудет того, что нам нужно.
Осмотрев работы на месте, Рашевский одобрил все мероприятия прапорщика и
поблагодарил за службу артиллеристов.
- Здорово ж тебе физиономию помяло при обвале, - заметил подполковник,
взглянув на Блохина.
- Эти его изукрасил Мокриевич, - ответил Звонарев.
- И тебя тоже? - спросил у Лебедкина Рашевский.
- Так точно, ваше высокоблагородие.
- Тяжел на руку поручик. Очевидно, еще не очень изголодался, - заметил
подполковник. - И об этом я доложу Кондратенко. Он органически не
переваривает "дантистов". Не дать ли вам и вашим солдатам день-другой
передышки, а то вы здесь уже чуть ли не неделю без отдыха?
- Не откажемся.
- Тогда я завтра вам пришлю на смену саперов, но эту ночь вам придется
еще провести здесь.
Звонарев поблагодарил за внимание.
На обратном пути из капонира в плохо освещенной потерне они неожиданно
встретились с Варей.
- Да не бегите сломя голову, вам же говорят, что он жив и здоров, -
слышался из темноты голос Борейко, едва поспевавшего за девушкой.
Но Варя, рискуя разбить лоб, стремительно неслась вперед, пока не
налетела на офицеров. Не разобрав в темноте, кто перед ней, она схватила за
руку Рашевского и дрожащим от слез и волнения голосом воскликнула:
- Вы живы, целы, Сереженька?.. Если бы вы знали, что я пережила сегодня!
Как только получила ваше письмо, бросилась в штаб, попросилась на фронт - не
пускают, пошла на Залитерную к Медведю. Тут и он зашевелился и приволок меня
прямо сюда! - быстро говорила девушка, вглядываясь в лицо Рашевского.
- Хоть я и Сереженька, но не тот, какой вам нужен, - тихонько освободил
свою руку подполковник.
- Ах, извините, я совсем голову потеряла от волнения! Я думала,
считала... не увижу. - И Варя неожиданно громко всхлипнула, уцепившись на
сей раз уже за Звонарева.
- Успокойтесь, милая Варя, ведь все обошлось благополучно, - тихонько
гладил припавшую к его груди девушку прапорщик.
Рашевский и Борейко из деликатности пошли вперед.
- Вы должны немедленно, сегодня же, сейчас же уйти с этого проклятого
форта, иначе я совсем рехнусь! Слышите, Сергей Владимирович?
- Мне разрешают завтра отлучиться отсюда на один день.
- Нет, вы не должны, не смеете возвращаться сюда, я этого не хочу, вы
должны пожалеть меня. Я пойду к Кондратенко и попрошу за вас, откажет -
брошусь перед ним на колени и не встану, пока он вас не отпустит отсюда, -
быстро бормотала Варя.
- Лучше вам не вмешиваться в это дело. Как только минная галерея будет
окончена, меня отпустят на Залитерную.
- И опять пошлют в какое-нибудь пекло...
- Весь Артур сейчас в таком же положении. Побольше спокойствия, Варюша.
Завтра я буду на Залитерной, приходите и вы туда. Поговорим обо всем, -
уговаривал Звонарев девушку. - Ну, будьте молодцом. Нас, верно, уже ждут.
Миновав казармы, они прошли в офицерский каземат. Тут они застали
Борейко, Рашевского и Рязанова. Последний был смущен и взволнован
- Прапорщик меня неверно понял, тут явное недоразумение, смею вас в этом
уверить, - бормотал он. - Вот и ваши сто рублей нашлись, они случайно
завалились в ящике стола, - проговорил Рязанов, протягивая деньги. - Теперь,
кажется, все на месте?
Звонарев сухо поблагодарил его.
- Поскольку все здесь улажено, можно двигаться и домой, - стал собираться
в обратный путь Рашевский.
- И мы с вами, - присоединились Борейко и Варя.
- Сергей Александрович, а здесь нельзя устроить перевязочный пункт, как у
Авророва? - спросила Варя.
- Отчего нельзя - можно. Но кто за это возьмется?
