двинулись вдоль бруствера.
Рязанов крепко спал, положив голову на стол. Рядом с ним стоял недопитый
стакан водки.
- Разрешите, вашбродь? - проговорил Блохин и, не дожидаясь ответа,
опрокинул водку себе в рот. - Сразу веселее на сердце стало, - улыбнулся он.
Карамышев храпел на кровати. Прапорщик не захотел будить офицеров и
вместе с Блохиным направился в капонир.
Проходя через казармы, Звонарев обратил внимание на то, что сегодня здесь
почти никто не спал. Посреди на нарах сидел бородатый и уже не молодой
солдат и рассказывал сказку. Стрелки - кто лежа, кто сидя - расположились
вокруг и, дымя цигарками, внимательно слушали.
- Почему не спите? - обратился офицер к вскочившим при его появлении
солдатам.
- Японец что-то больно разыгрался нынче. Все время бомбочки бросает. Как
бы не полез на нас, - пояснил один из унтеров.
- Ну, пошли, Блохин, - заторопил Звонарев.
- Пехтура народ скучный - никакого тебе веселья нет у них в голове. То ли
дело у нас: Белоногов споет - душа радуется, Заяц представит - живот от,
смеха лопается, поручик рыжнет - так всего до печенок проберет! - разливался
Блохин, идя за офицером.
В контрэскарпной галерее солдаты тоже бодрствовали у "остров, разложенных
прямо на бетонном полу. Дым клубами плыл по потолку.
- Удивительное дело! Сегодня все офицеры спят, а солдаты глаз не смыкают,
- сказал прапорщик.
- Держут форт, чтобы невзначай его японец не захватил.
- Об этом должны прежде всего беспокоиться командиры, а затем уж солдаты.
- Солдат сам обо всем подумает, - ему начальство совсем даже без
надобности. Сказано - держи форт, они и держат его всем миром.
Работы в минных галереях шли полным ходом. Лебедкин распоряжался всем - и
стрелками и саперами. Юркин помогал ему, объясняя, что и как надо делать.
Солдаты беспрекословно их слушали, признав авторитет артиллеристов.
- С обеих гальдерей японцев слышно. В левой - справа, а в правой - слева.
Видать, они роют между нашими, - доложил Лебедкин. - Отросток бы теперь дать
ему напоперек.
Звонарев побывал в обеих галереях, послушал доносящиеся стуки и
согласился с мнением Лебедкина.
- Завтра саперы начнут рыть боковую галерею, - сообщил он солдатам.
Было около трех часов утра, когда он наконец улегся на соломе рядом с уже
храпевшим Блохиным.
Утром прибыл с несколькими саперами прапорщик минной роты Берг. Передав
ему работу, Звонарев со своими артиллеристами зашагал на Залитерную. Тут
только он почувствовал, как сильно устал морально и физически за десять
дней, проведенных на втором форту.
После бани и крепкого сна Звонарев сразу даже не мог понять, где он
находится. Не хотелось открывать глаза, во всем теле ощущалась приятная
свежесть. Прапорщик прислушивался к полузаглушенным разговорам в блиндаже:
как шмель, гудел Борейко, его то и дело перебивал чей-то прерывистый
сердитый шепот. На столе позвякивала посуда. Извне глухо доносилась
стрельба. Затем хлопнула дверь, и звонкий голос Васи возвестил:
- Тетя Харитина сейчас принесет подогретый обед!
- Тише ты, разбудишь Сергея Владимировича, - остановил его голос Вари.
- Не беда, если и проснется. Дрыхнет целый день без просыпу, - отозвался
Борейко.
Звонарев открыл глаза и сладко зевнул.
- Агусеньки, Сереженька! - наклонился над ним поручик.
Вася громко засмеялся, за что и получил шлепок от своей строгой
наставницы.
- Добрый вечер, Сергей Владимирович, - неожиданно приветствовала его
Леля. - Ну-с, Борис Дмитриевич, пойдемте к столу, пусть наши голубки здесь
на свободе поворкуют.
За обедом Варя потребовала подробного рассказа о событиях, происшедших на
втором форту.
- Вы туда больше не вернетесь, - объявила она, протягивая прапорщику
бумагу.
"Вы временно откомандировываетесь на форт номер три, - с удивлением читал
Звонарев, - где вам надлежит организовать работу прожекторов. Начальник
штаба капитан Степанов".
- Как она к вам попала? - спросил он, подозрительно поглядывая на
девушку.
- Шла мимо штаба, справилась у Степанова о вас. Узнав, что я иду к вам,
он и всучил мне это послание.
- Это называется из огня да в полымя. На третьем форту еще беспокойнее,
чем на втором. Его почти беспрерывно обстреливают одиннадцатидюймовыми
бомбами.
- Тогда вы не идите на этот форт, пока не переговорите с Рашевским, -
сразу забеспокоилась Варя.
- Наше дело маленькое, куда велят, туда и пойдем...
В дверь постучали, и вошла Харитина, в женском платье, повязанная
платком.
- Здравствуйте, Сергей Владимирович, - приветствовала она прапорщика. -
Вы будто похудели на форту.
- Здравствуйте, Харитина. Решили перейти в свое природное положение?
- Попробую; а может, и опять в окопы потянет.
- А Шметилло где?
- Капитан находятся на укреплении номер три. И меня туда звали, да я
здесь на Залитерной застряла.
- Это все наш сказочник Ярцев виноват.
- Ой, что вы! - густо покраснела молодая женщина. - Он тут совсем ни при
чем. Мне поручик приглянулся. Высокие они, такие видные. Сердце у них ясное,
чистое, а что пьет - не беда. Кто же из мужиков-то не пьет, - убежденно
проговорила Харитина. - Пойдем-ка со мной, сынок, - позвала она Васю. - Я
тебя малость причешу, а то смотри, какой ты стал вихрастый.
Вскоре после их ухода в блиндаж торопливо постучался Родионов. Его обычно
спокойное и суровое лицо выражало сильное волнение.
- Нельзя ли вас попросить к нам в блиндаж, сестрица? - обратился он к
Варе. - Надо перевязать раненого.
- Сергей Владимирович, где бинты? - вскочила Варя.
- Что случилось? - торопливо спросил Звонарев, накидывая шинель.
- Блохин, черт пьяный, сказочника изувечил, - сердито ответил
фейерверкер. - Как пришел утром с форта и узнал, что Харитина проводит с
Ярцевым все время, так и начал к тому приставать. А сейчас явился откудато
пьяный и сразу полез в драку. Ярцев, обороняясь, хватил его табуреткой по
башке, а тот, варначья душа, японским тесаком сказочнику голову рассек.
- Блохина немедленно связать и посадить под арест.
- Скрутили уж. Здоровый он, впятером едва осилили. Пришлось даже малость
прикладом стукнуть.
В крайнем блиндаже на нарах лежал с окровавленной повязкой на голове
Ярцев. Около него плакала, утирая слезы концами головного платка, Харитина.
- Егорушка, соколик ты мой ненаглядный! За что тебя злодей
убил-покалечил, - причитала она.
Варя вместе с Мельниковым начала перебинтовывать раненого. Слева над ухом
зияла большая резаная рана.
- Черепные кости целы. Рана неопасная, поверхностная, - обернулась Варя к
Звонареву. - Его надо сейчас же на подводе отправить в госпиталь с моей
запиской. Пусть положат в мою палату на полу. Завтра я его устрою как
следует.
Пришедшему Борейко Звонарев и Родионов подробно доложили о случившемся.
- Придется Харитину с батареи убрать. Пока она никому предпочтения не
давала - все шло хорошо, а как предпочла сказочника-все остальные просто с
ума посходили. Крики, брань, драки... Возьмите ее к себе в госпиталь, -
обернулся он к Варе.
- Не знаю, захочет ли она, - неуверенно заметила Варя.
- Здесь я ее держать больше не стану. Готов командовать тысячей мужчин,
но ни одной бабой командовать не хочу.
- Бабой! Грубиян вы этакий, - возмутилась Варя.
Вскоре раненого отправили в госпиталь с Харитиной, Лелей и Васей. Борейко
приказал держать Блохина связанным до утра.
Варя и Звонарев отправились в штаб Кондратенко. Было уже совсем темно. По
чуть заметной во тьме дороге, все время спотыкаясь и поддерживая на ходу
друг друга, они добрались до места.
- Мы пришли спросить, нужно ли Сергею Владимировичу отправляться завтра
на форт номер три, - обратилась Варя к встретившему их Науменко.
- Приказ касается прапорщика Звонарева и совсем не обязателен для вас,
мадемуазель, - шутливо ответил ей подполковник. Затем он в двух словах
объяснил Звонареву задание.
- Я тоже буду проситься на форт номер три, на перевязочный пункт к
доктору Авророву, - проговорила Варя.
- Заранее предупреждаю, что вам в этом будет отказано.
Прапорщик пошел проводить Варю в госпиталь
- Как здоровье Сахарова? - спросил Звонарев, когда они проходили мимо
больницы Красного Креста
- Представьте, выскочил. Тиф принял лизисную форму, температура спадала
постепенно, и он на пути к полному выздоровлению. Давайте зайдем к нему.
- Не поздно сейчас?
- Со мной пропустят в любое время.
Сахарова они застали в одиночной палате дремлющим. Он сильно осунулся.
Варя осторожно потрогала его руку. Она была влажная и холодная. Не желая его
беспокоить, они тотчас вышли. В коридоре они неожиданно встретились с
Гантимуровым. Князь любезно раскланялся и сообщил, что он принес Сахарову
лимоны.
- Он опит, его нельзя будить, - предупредила девушка.
- Я на одну секунду, только положу их к нему на стол. - И Гантимуров
вошел в палату.
Он тихонько подошел к больному и окликнул его. Капитан не ответил.
Поручик оглянулся. Взгляд его упал на плохо закрытую форточку. Гантимуров
подошел к окну, широко распахнул ее. Струя сырого, холодного воздуха сразу
ударила в больного. Князь поспешно вышел, старательно прикрыв за собой
дверь. На его лице появилось выражение злобного торжества. В вестибюле он
нагнал Варю и Звонарева, еще раз учтиво с ними раскланялся и скрылся за
дверью.
- Как ни верти, Блохин, выходишь ты сволочью, - сурово говорил Борейко,
сердито глядя на стоявшего перед ним солдата. - Посмотри на свою рожу - черт
на ней в свайку играл! Голос у тебя грубый - лаешь, а не говоришь. Двух слов
без площадной брани не выговоришь. Куда тебе до сказочника! Тот и лицом
чист, и голосом тих, и речь у него ласковая. Конечно, он, а не ты пришелся
Харитине по нраву.
Блохин глубоко вздохнул. При этом его изувеченное в драке лицо страшно
перекосилось.
- Я, вашбродие, у ней попрошу прощенья, что Ярцева попортил.
- Чтобы она тебя огрела по башке поленом? Дело не в том. Как мог ты
кинуться с оружием на своего же брата солдата? И из-за чего? Бабу не
поделили?
Борейко говорил необычно для него спокойно, с грустью глядя на Блохина.
- Сегодня из-за бабы сказочника порезал, завтра еще кого-нибудь
пристукнешь. Нам на батарее таких солдат не надо. Откомандирую я тебя на
минные работы на форт номер два. Баб там и близко нет, - авось башка твоя
проветрится. Я спрашивал солдат, что с тобой делать. Они так и просят -
пусть уходит, может, одумается. Такой разбойник, что своих калечит, нам не
нужен.
Блохин побагровел и прерывающимся от волнения голосом спросил:
- Неужто насовсем от себя гоните, вашбродь?
- Сейчас - да, а там видно будет, как дело пойдет.
- Вашбродь, что я за проклятущий такой, что со мной никто и знаться не
хочет? Разрешите хоть с прапорщиком быть...
- Спроси об этом у него. Возьмет - будешь, не возьмет - значит, и ему
поперек горла стал. Так-то, брат Филя. Проштрафился - иди замаливай грехи.
По закону я должен был отдать тебя под суд.
- Так, может, потом и обратно возьмете? - с надеждой в голосе спросил
солдат.
- Хорошего человека отчего не взять, а дряни нам не надо. - И поручик
отошел.
Через пять минут Блохин с узелком под мышкой уходил с батареи. Солдаты,
сумрачные, молчаливые, старались на него не глядеть, даже когда он
заговаривал с кем-нибудь.
- Прощайте, братцы, да не поминайте лихом, коль смерть приму на форту...
Никто ему не ответил.
- А жаль Блоху. Парень он не плохой, - неожиданно обернулся Борейко к
Родионову.
- Проучить его, Борис Дмитрич, надо, чтобы на всю жизнь запомнил, -
