ли мы в нашем взаимодействии получить хотя бы предощущение того, о чем
взялись здесь размышлять? Мне кажется, у некоторых такой шанс есть. Не у
всех, конечно же, не потому, что кто-то хуже или лучше, а просто потому,
что все разные. Но это потребует другого отношения к данной ситуации. Мы
перестали ее ценить, она стала обыденностью.
Сможете ли использовать этот шанс? Это связано с ответом на вопрос:
какими вы приходите и какими уходите? Что отсюда уносите и насколько
долго оно будет жить? Человек очень смешно устроен: вы, например, все
знаете об избирательности человеческого внимания, о том, что внимание
фиксируется прежде всего по доминирующей потребности. Голодный видит
пищу, влюбленный - свою возлюбленную, сексуально озабоченный - возможных
сексуальных партнеров. Что же вы все это забываете, когда приходите
сюда? Вам кажется - само собой разумеется то, что вы настроены так,
чтобы услышать максимум? Нет, не разумеется. Те из вас, кто слушал
запись, в этом уже убедились. А тем, кто действительно хочет узнать в
полном объеме, что же здесь говорилось, придется прослушать запись не
раз - иначе вы никогда этого не узнаете. Если это для вас вообще важно.
Я вполне допускаю, что для некоторых это может быть вообще не важно,
важна сама ситуация, безотносительно к ее тексту.
Так вот, если вы хотите попробовать вместе со мной пройти этот путь
к предощущению, что является более-менее реальной задачей, - будьте
внимательны. Иначе ничего не получится. Ситуация, еще раз повторяю,
практически безнадежная, не абсолютно безнадежная (она не может быть
таковой, поскольку есть потенциальность и она здесь присутствует), а
практически потому, что это требует колоссального труда. Колоссального.
У вас нет сил. Как говорили древние - у вас нет денег, чтобы заплатить
за это. Надеюсь, пока нет. И в то же время у многих из вас есть
дерзость, и это хорошо, ведь дерзость - тоже признак любви. Ибо сказано:
"Боящийся не совершенен в любви". Первый враг человека знания - страх и
первый враг человека Любви - страх. Здесь эти препятствия сходятся.
Еще раз повторяю: я не мрачно отношусь к ситуации. Просто говорю с
вами на своем языке. Я так вижу, я так понимаю, я так думаю, я так
работаю... При этом, видите, не бросаю этого занятия, значит, у меня
есть оптимизм, вера. И я счастлив. Это нетрудно, по-моему, заметить. Я
лично уверен, что двадцать лет жизни - цена небольшая. Но вы - это вы, и
сами определяйте. Я хочу, чтобы здесь была ясность, потому что
человеческое сознание начнет разворачивать все в мрачную сторону, мол,
"вообще тогда зачем"... Нет, я настроен достаточно оптимистически, если
говорить обо всем. Но вот эту ситуацию трезво оцениваю как очень
сложную. И в то же время знаю, что никакое знание не исчерпывает никакой
ситуации. И значит, я в любую секунду, в любой момент готов
отреагировать на внезапное событие, исходящее от любого из вас. Не
намерение, а событие. Потому что мы предполагаем, а располагает
реальность. И это прекрасно.
Как и все настоящее, Любовь - большая и трудная работа. В
человеческом языке нет более адекватного слова. Работа в смысле
творческого труда, такого труда, в котором человек не смотрит на часы -
закончился рабочий день или нет. Такого труда, когда человек забывает об
отдыхе и не нуждается в нем. В этом смысле работа. Работа есть
творчество. Работа - это когда Микельанджело не может оторваться от
статуи, падая около нее от усталости, забывая есть, пить, спать, потому
что перед ним - Работа. Ее он не может не сделать. Работа - это когда
какой-нибудь рабочий прокрадывается ночью в цех и тайком подключает свой
станок к энергосети, потому что его осенило, как сделать задуманное. И
не может не сделать. Мы, наверное, все любим Высоцкого, каждый по-
своему, и, наверное, все любим Микельанджело, Бетховена - так давайте
жить, как они. И тогда, может быть, нам тоже откроется дверь, за которой
Любовь. Другого способа, принципиально другого, нет. Надо жить.
На этом я сегодня свои размышления закончу. Всего доброго в ваших
устремлениях.
Беседа седьмая
Надо сказать, что мне этот цикл дается с гораздо большим трудом,
чем предыдущий. Наверно, это естественно, потому что когда касаешься
мира Любви, сложно подобрать слова. Тем труднее, что та групповая
поддержка, относительно легко возникшая в предыдущем цикле, в этом цикле
рождается очень трудно. Думаю, основная причина в том, что
подсознательный страх, подсознательное вытеснение по отношению к этой
теме намного превосходят те, что связаны с сознанием. Почему? Очевидно,
потому, что мир чувств - более темная, более неосвещенная область нашего
существа, охраняющая себя от попыток видения и осознания. Мы привыкли
мир чувств воспринимать как нечто непостижимое, в основном недоступное
видению. Я уже говорил о классической музыке - для многих и многих она в
наше время область недоступного - наверное, вследствие (это одна из
возможных причин) возникающего при слушании большого напряжения. На
уровне сознания чаще всего эта сфера объявляется интимной, субъективной,
и этим оправдывается полное невежество по отношению к самому себе в мире
чувств. Прошлый раз мы размышляли больше о предпосылках, я бы сказал, об
инструментальных предпосылках, возможностях, предощущениях Любви.
Сегодня хочу направить наше размышление немного и иную сторону. Пожалуй,
начну с притчи.
Случилось так, что Хасидский Мастер странствовал со своими
учениками. Они зашли в караван-сарай и остановились там на ночь. Поутру
хозяин караван-сарая подал завтрак и чай. Когда они пили чай, хозяин
упал к ногам Мастера, плача и смеясь одновременно.
Ученики были ошеломлены. Откуда хозяин узнал, что этот человек
Мастер? Это было секретом, и ученикам велено было никому его не
открывать. Мастер странствовал тайно. Узнали: никто не рассказывал,
никто даже не разговаривал с этим человеком.
Мастер сказал: "Не удивляйтесь. Спросите у него сами, как он узнал
меня. Никто не говорил ему, а он узнал".
Вот ученики обратились к нему: "Мы распознать не можем. Мы даже
сомневаемся, просветленный он или нет, а прожили с ним много лет. Все же
иногда возникает подозрение. Как ты узнал?"
Тот ответил: "Я накрывал на стол и подавал чай тысячам людей, но
никогда не встречал человека, который смотрел бы на чайную чашку с такой
любовью, как смотрят на возлюбленную. Я не мог не узнать. Это, должно
быть, совершенно особенный человек, существо, полное любви. Иначе - кто
смотрит на чайную чашку с такой любовью?"
Вот какая интересная притча. Любовь, в любом ее проявлении, - это
всегда снятие дистанции между собой и тем, куда направлена Любовь. Что
такое снять дистанцию? Это значит полностью изъять любое, даже самое
тонкое проявление страха. Дать прикоснуться к себе в самой сокровенной
глубине своего существа. Привыкнув к существованию психологической
дистанции, мы очень редко задумываемся о том, что каждый из нас вокруг
себя создает такую дистанцию. Она - как охранительный рубеж, ближе
которого никто не может ко мне подойти. Даже очень близкие люди чаще
всего сохраняют по отношению друг к другу хотя бы какой-то элемент
дистанции, заповедный уголок внутри себя, в который нет входа никому.
Для того чтобы пережить Любовь как таковую, необходимо избавиться от
дистанции как таковой - к чему бы то ни было. Не только к людям, но и к
Миру во всех его проявлениях. Люди в их бесконечном разнообразии и в их
огромной психологической значимости для человека (мы с вами знаем, что
человек для человека является сверхраздражителем) - просто наиболее
точная регистрация наличия или отсутствия Любви.
Страх перед человеком, другим, непохожим на меня, неизвестным или
заранее определенным негативно, заранее определенным опасным, - всегда
конкретен, в отличие от различных тонких форм страха перед другими
частями Мира. Поэтому способность или неспособность к Любви лучше всего
определяется на базаре, в толпе, в толкучке. Так мы невольно
сталкиваемся с очень разнообразными людьми. Вот почему хозяин караван-
сарая опознал Мастера, духовного человека через Любовь, с которой он
посмотрел на чайную чашку.
А теперь представьте, что прямо на вас движется человек,
совершенно, с вашей точки зрения, ужасный. Можно ли в этот момент
вспомнить о Любви? Можно, потому что Любовь не умиление или умаление.
Нужны не сюсюканье, не жалость, не другие формы умаления - то есть
деланья объекта маленьким и таким образом безопасным. Любовь требует
безграничного мужества и смелости. Я бы даже сказал - дерзости. Встать
один на один с Миром, сняв полностью дистанцию, - это очень серьезный
поступок. И как только мы начинаем внутренне к этому примериваться, наше
сознание тут же задает массу всяких вопросов типа: "А как быть в таком-
то случае? А что делать, если...?" и т.д. - это только для того, чтобы
убежать от "примерки" такой ситуации. Мы всегда прячемся за эти наши
"как?", когда точно знаем, что и зачем.
Вот и сегодня передо мной очень сложная задача, я весь день к ней
готовился и не знаю, удастся ли ее хоть как-то решить. Потому что нам
нужно так сосредоточиться, так настроиться, чтобы прикоснуться к
состоянию, в котором отсутствует психологическая дистанция. Мы с вами
много рассуждаем о страхе перед объективной реальностью и в общем
научились чувствовать этот страх, даже в некоторых ситуациях работать с
ним. Это страх перед тем, что существует вне меня, что есть не "я". Но
мы очень редко касались вопроса страха перед субъективной реальностью,
страха перед бесконечностью не менее сложной и противоречивой -
бесконечностью субъективной реальности, то есть перед тем, что находится
внутри меня. Мы просто говорили, что человек больше всего на свете
боится самого себя. Фиксировали, не пытаясь как-то касаться этого
подробно. Но когда пытаемся рассуждать, думать о Любви, мы с
неизбежностью приходим к необходимости обратить внимание на отсутствие
любви к себе. Ведь чтобы любить самого себя, нужно тоже снять дистанцию
по отношению к своей субъективной реальности. А она не менее познана, не
менее богата неожиданностями, непредсказуемостями, чем объективная
реальность. Поэтому я так часто повторяю: "Чтобы любить других - нужно
любить себя".
Люди часто удивляются: "Кто ж себя-то не любит?" - вкладывая в
слово "себя" только ту часть субъективной реальности, которая его
устраивает, и совершенно автоматически исключая всю ту часть, которая
его не устраивает или ему неизвестна. Наше с вами шестилетнее общение
дало много примеров совершенно неожиданных открытий в области своей
субъективной реальности. И многие из вас в течение последних трех лет
потратили огромное количество энергии на вытеснение полученных о себе
знаний. Появились формулировки типа: "Не хочу помнить о некоторых фактах
своей биографии, это было не со мной, это наваждение, это было под влия-
нием и т.д." Вы прекрасно знаете, как работают такие механизмы. Но,
вытесняя с таким большим трудом полученные знания о себе, вы
автоматически вытесняете все, что соответствует этим знаниям вне вас.
Нельзя убрать, вытеснить часть субъективной реальности, не вытеснив
соответствующую часть объективной реальности. В этом есть принципиальное
знание Школы - субъективная и объективная реальности интимно связаны.
Наше сознательное "Я" находится на границе этих реальностей. Подрезая
себе крыло с одной стороны, вы тем самым подрезаете его и с другой
стороны, лишая себя возможности летать (размах крыльев уменьшается).
Принять Мир и принять себя - задачи соразмерные. Не сделав этого,
не войдешь в мир Любви. Можно только любоваться отдельными лучиками,
пробивающимися оттуда в нашу жизнь. Так в стиле "сюсю-реализма" создаем
такой милый образ, образок-лучик, умиление, оно же умаление. Быть
влюбленным - значит быть безумным. Безумным в том плане, что нужно
отказаться от основы умозрения. А основа умозрения - это, грубо называя,
торговля, счет. В явной и скрытой форме умозрение всегда счет. Но, как
