маются профессиями, связанными с практической психологией, должны,
обязаны помнить, что социально-психологический мир - это почва человека.
Это то, на чем он вырос, живет, то, чем он питается. И вам это
необходимо чувствовать, чувствовать и видеть, чтобы избежать в своей
профессиональной деятельности насилия в этом месте.
Только в одном случае человек может дать вам право вмешиваться в
это место, если он стал на путь ученичества, если он заявил о своем
желании перейти из своего социально-психологического мира в мир, скажем,
Школы. Только в этом случае, имея соответствующую квалификацию и знания
о том, как это постепенно происходит, можно получить право вмешиваться в
это. Больше я не знаю ситуаций, в которых такое право может быть дано.
Теперь рассмотрим еще одну распространенную ситуацию. Влюбленные...
Как же быть с мужьями и женами? Два человека полюбили друг друга и
решили быть вместе, а они из разных социально-психологических миров.
Конечно, в первую очередь и они, и те психологи, к которым они могут
обратиться за консультацией, не понимая, почему их любовь, так сказать,
не находит адекватного, радостного выражения в их жизни, кинутся - к
чему? - к изучению индивидуальной совместимости, то есть подходят ли они
по типологии, подходят ли по гороскопам, подходят ли они по темперамен-
там, то есть всякие вопросы индивидуальной совместимости.
Допустим, все это замечательно: и по гороскопам, и по соционике, и
по всем психоэнергетическим данным все подходит. А все равно не
получается. И оказывается, что адекватно объяснить ситуацию можно только
поняв, что они из разных социально-психологических миров. И это
колоссальная проблема: возможно ли преодолеть это отчуждение? Возможна
ли совместная жизнь, верней, смогут ли они построить третий мир, стать
родоначальниками нового социально-психологического мира, где они будут
патриархами, прародителями, потому что простым совмещением не получится,
каждый из них должен выйти за пределы своего мира и построить из этого
материала третий мир или найти этот новый общий мир. Иначе будет непре-
рывная борьба. Даже если один из них склонен подчиняться, а другой
руководить, то есть для одного из них подчинение не вызывает напряжения,
а наоборот, разгружает психологически, борьба будет продолжаться. Это
сродни попытке посадить в одну кадку тропическое растение с его землей и
растение из средней полосы с его землей. Что будет - неизвестно. И почва
другая, и микроорганизмы другие, и климатические условия другие, и все
другое, а и там, и там береза, например. Я беру такую совсем хорошую
пару, а если это пальма и ель?
Существует уникальная работа французского психолога, - к сожалению,
не помню его фамилии, - напечатанная в журнале "Америка", - он
участвовал в экспедициях Тура Хейердала на плотах "Ра-I" и "Ра-II". Он
изучал проблемы совместимости внутри экипажа и пришел к выводу, что в
принципе, особенно в экстремальной ситуации ограниченного пространства,
в экстремальных условиях деятельности, практически преодолимы все
различия - и расовые, и вероисповедания, и языковой барьер, и воз-
растной, кроме одного, который он считал абсолютно непреодолимым, он
назвал это "культурный кругозор". Я думаю, что то содержание, которое он
вложил в понятие культурного кругозора, относится к понятию социально-
психологического мира.
Когда мы говорим "культурный кругозор", мы сразу думаем: ну, а что
ж тут такого? Дайте человеку соответствующие возможности образоваться,
почитать, посмотреть, и он разовьется, культурные кругозоры совместятся.
Нет. Это, конечно, может быть, но социально-психологические миры
несовместимы не потому, что они по-разному относятся к культуре. Возьмем
абсолютно, так сказать, равных по культуре, в смысле образованности,
начитанности, людей, но из разных социально-психологических миров.
Неадекватную реакцию, с точки зрения друг друга, они будут выдавать в
совершенно неожиданных местах. И будут возникать раздражение, возму-
щение: "Отчего ты вспыхнул на пустом месте?" - "Как на пустом месте?! Ты
на святыню напал!" - "Какую святыню?" В его мире это святыня, а в мире
другого человека это ничто. Кто прав? Оба. В этом нет сознательности.
Кто прав: русский, который говорит по-русски, или француз, который
говорит по-французски? Они говорят на своем языке. На родном. Конечно,
можно выучить иностранный язык - это облегчит коммуникацию, но для того,
чтобы выучить язык другого социально-психологического мира, требуются
неизмеримо большие усилия. Иногда просто немыслимый объем работы. Есть
миры, которые ни в каком месте не пересекаются, хотя на первый взгляд
очень похожи внешне, и в отсутствии понимания, знания, умения отрефлек-
сировать эту составляющую человеческой целостности коренится одна из
самых распространенных форм патологических отношений в обыденной жизни.
И, я думаю, в этом же факте коренится одна из самых сильных мо-
тиваций духовного сообщества к поиску такого мира, в котором мы могли бы
все укорениться как браться и сестры, не становясь одинаковыми, мира
универсального по отношению ко всем остальным. Это, возможно, иллюзия,
возможно, что это вообще не может быть, потому что неизвестно,
соответствует ли это природе человека в целом. Но мотивация такая
существует. И это не проблема третьего голоса как общего для участников
диалога, а проблема жизненная. Это проблема, порождающая знаменитый
принцип человеческих отношений: "Мухи - отдельно, котлеты - отдельно!"
Принцип, необходимый для того, чтобы вести совместную деятельность с
людьми, принадлежащими к различным социально-психологическим мирам. И в
то же время- это препятствие в стремлении человека к целостности, я уже
не говорю - к тотальности. Ибо разделенность позволяет осуществлять
совместную деятельность, и это плюс. Но та же разделенность не позволяет
интегрировать свою субъективную реальность вне своего социально-
психологического мира, и это минус. Минус с точки зрения этой цели, если
ставить перед собой такую задачу - достигнуть целостности, интегри-
рованности. Это колоссальная проблема. И вы наверняка все о ней читали в
духовных текстах, но проходили мимо. Она колоссальна, потому что это
живая ткань человеческой жизни. Это не выдумка, не социальная конвенция,
не договор, не социальная роль, не защитный механизм личности, - это
сама личность. Ибо это почва, это воздух, это пища, это матка, лоно
материнское. Вылупившись из этого лона, выйдя из него и перерезав
пуповину, человек перестает быть человеком в бытовом смысле этого слова,
в обыденном смысле. Он становится "нелюдью". И он обречен. С этого мо-
мента назад дороги нет. Он не сможет, если и захочет, это спрятать, ни
один человек в мире не может спрятать мир, в котором он живет, в котором
он укоренен. Это даже больше, чем попытаться спрятать самого себя.
Потому что это и есть ты, это твоя неотъемлемая часть. И только в силу
неизвестных, таинственных влияний, у некоторых людей возникает мотивация
покинуть этот мир. Не зря большинство людей, ставших на путь
ученичества, примерно к третьему году говорят: "Если бы я знал, что это
так тяжело, то ни за что бы не начинал". А большинство после третьего
года уходят. Некоторые уходят с благодарностью, некоторые по принципу
затоптать, дискредитировать предыдущего лидера, но уходят потому, что
они начинают чувствовать, что еще несколько шагов - и захлопнется дверь,
назад дороги не будет. Эта дорога без возврата. Человек, покинувший со-
циально-психологический мир свой, - это человек, покинувший самого себя,
в обыденном смысле этого слова. Это не принцип движения по социальным
слоям общества, когда человек из низов пробился в верхи, из колхозников
в артисты, из чернорабочих в ученые, по принципу вертикальной лестницы
(на самом деле она не вертикальная).
У меня в молодости была знакомая, хорошо знакомая, семья министра.
Я часто бывал у них в доме. Да, он был министр, по тем временам в нашей
жесткой административной системе это серьезная должность. Но он был из
детдома. И жена у него детдомовка. И он так и остался детдомовцем, до
конца своих дней. Он свой социально-психологический мир не покидал, хотя
в смысле социального движения, конечно, произошла колоссальная перемена.
Но он остался самим собой. Он научился играть эту роль, но как человек
не покинул свою почву. Замечательно себя чувствовал, не испытывал
никаких проблем, потому что сумел воспользоваться своей административной
властью для того, чтобы все подстраивались под его мир, происходило
неосознанное насилие. Незаметное этакое насилие, потому что какой-нибудь
рафинированный интеллигент, из интеллигентной семьи третьего поколения,
со всеми своими правилами поведения, приходил на прием изысканный, а там
- по-простому, по-народному. И вынужден был пристраиваться к этому, с
его, представьте, замечательными "народными" словами.
Одно дело профессиональная зависимость, или социальная, или функ-
циональная, от человека, а другое дело, когда это затрагивает че-
ловеческую зависимость, когда я вынужден быть не самим собой, играть в
твою игру, в игру твоего социально-психологического мира, в котором вот
это - ценно, а в моем оказывается - ничто. Зато в моем мире вот это -
ценно, а в твоем - ничто. Это не сводится к простому анализу ценностных
структур людей, потому что ценностная структура только скелет, а свой
социально-психологический мир - это плоть, это дыхание, он пропитывает
мельчайшие детали поведения, думания, мечтания. Как только человек
становится спонтанным (а спонтанность - это единственное живое состояние
человеческого существа, то есть момент полной самореализации), он тут же
обнажает весь свой социально-психологический мир. Покинуть свой
социально-психологический мир почти невозможно. И человек счастлив,
естественен, спонтанен только внутри этого социально-психологического
мира. Или в той ситуации, когда его социально-психологический мир
принимается как данность. Это и есть принять человека таким, каков он
есть. И это тоже невероятно трудная вещь. А все потому, что как принять
всего человека в свой социально-психологический мир, каким местом? Можно
еще ситуационно принять, на какое-то короткое время. Я в силу своей уст-
ремленности к путешествиям по социально-психологическим мирам четыре
часа провел на "малине", случайно попал в такую ситуацию у
профессиональных воров. Ну, четыре часа я там мог выдержать, войти в
этот образ, выяснить, что там тоже есть своя порядочность, своя честь,
своя искренность, своя доброта и так далее. Там они меня пожалели, там -
в долю пригласили. Или с бомжами, с профессиональными бродягами, тоже -
два-три часа. Два года со спортсменами я прожил в ситуации полного пог-
ружения. И так далее, и тому подобное. Но у меня есть познавательная
мотивация; пока она не исчерпана, пока я узнаю что-то новое об этом
новом для себя мире, я могу терпеть, если у меня есть отдушина, а если
ее нет? И эта проблема, я считаю, гораздо более фундаментальная, чем все
те проблемы межличностных взаимодействий, которые описаны в соционике, в
трансактном анализе, в психологии малых групп.
Это все функциональные слои, это не глубинные слои человеческих
взаимодействий, а вот принадлежность человека к социально-
психологическому миру, степень совместимости двух или более социально-
психологических миров - это глубинная проблема человеческих отношений.
Это проблема, которая решена пока только одним способом - способом "мухи
отдельно, котлеты отдельно", способом жертвы, где в жертву приносится
то, что как бы для всех является самым первостепенным - целостность
человека. Получается, что целостность человека реализуется только внутри
его социально-психологического мира. Тогда мы понимаем, что вся эта сос-
ловная или цеховая организация в прошлом имела вполне позитивное
психологическое содержание. Дворяне везде дворяне. Помните допрос в
спектакле "Декабристы"? Там же все на "ты". С царем-батюшкой, который
