такой был - кулебяка, о семи углах, и в каждом углу своя начинка. Такие
люди внутренне противоречивы, потому что они через себя пропускали
различные, иногда слабо стыкующиеся социально-психологические миры. Они
потенциально могут строить какой-то новый мир, но по сути они везде
чужие. Вот мы с вами тоже ведь везде чужие. Чем серьезнее занимаемся
психологией, тем более чужие. Самое интересное, что поскольку мы за-
нимаемся конструктивной психологией, практической, то мы и среди боль-
шинства психологов тоже чужие. "Стая опознает чужого по запаху". Очень
трудно проконтролировать в себе самом все проявления того мира, к
которому ты принадлежишь и который трудно осознать. И еще труднее
проконтролировать, попытаться сыграть что-то не из своего, а из другого
мира. Оставить свой социально-психологический мир - это и значит
оставить самого себя. Получается, что социально-психологический мир -
это как бы та река, то озеро или тот аквариум, в котором каждый человек
живет как рыба. Если вы выпрыгиваете из этого аквариума, нужно перепрыг-
нуть четко в другой и мимикрировать, чтобы быть похожим на местных рыб,
либо выпрыгнуть и начать делать вокруг себя свой аквариум. Как Игорь Ни-
колаевич делал Школу вокруг себя, огромный такой аквариум, в котором он
себя чувствует как рыба в воде. Это новый социально-психологический мир.
Когда-то нас вообще было трое: мой учитель, я и Боря Тираспольский.
Учитель уехал, Боря уехал, пришлось делать... Вот этот момент сложен,
потому что, чтобы хорошо разбираться в других мирах, вы должны
познакомиться со своим. Познакомиться в смысле осознать. Очень часто
говорят о проблеме стабильного осознавания, растождествления, об инстру-
ментальности, о типе информационного метаболизма, о ценностной структуре
личности, но самое главное - осознать свой социально-психологический
мир. Отследить в себе это. Это очень трудно, но очень продуктивно,
потому что тогда вы многое поймете в своей жизни адекватно, многие
истории, случившиеся с вами, откроются вам в совершенно другом свете. Вы
читать книжки станете иначе, вы с людьми разговаривать станете иначе,
потому что вы будете понимать, что нужно... что там есть еще вот эта
информация - информация о социально-психологическом мире. Я думаю,
почему ближе всего к этому подходит профессия режиссера? Вот я тут вчера
случайно опять телевизор смотрел, российскую программу, и там женщина-
режиссер. Что-то с театром у нее не сложилось, и она придумала за-
мечательную вещь - открыла семинар "Режиссерский анализ классических
драм для формирования творческой системы обучения". И происходит разбор
пьес через анализ того, что там, собственно говоря, происходит.
Режиссура - это и есть создание мира, один пытается угадать мир,
созданный автором, а другой, с помощью пьесы, выражает свой. Но суть
одна - за несколько часов нужно создать убедительный социально-
психологический мир. Естественно, что психолог, получивший
университетское образование, понятия не имеет о том, что такое
существует, он из своего мира пришел и в свой мир ушел. Поэтому ближе
всего к этому подходят люди искусства. Когда Лотман или Бахтин пишут о
литературе в общем-то, а все читают как философское откровение, то это
происходит не потому, что это какая-то неожиданная философия, а потому,
что это конструктивная философия,- так же как конструктивная психология,
она имеет практическую цель. Когда Бахтин говорит о хронотопе как о ха-
рактеристике художественного произведения, то есть говорит, что время и
пространство художественного произведения имеют свои специфические
качества, и когда мы с вами замечаем, что у человека, занимающегося
психоэнергетикой, появляется другое чувство времени, он начинает жить
проживанием более полным, и потому от утра до вечера проходит огромная
жизнь, - это и есть перемещение из одного времени человеческого совсем в
другое человеческое время. Так как же вы хотите, чтобы вы состыковались?
Если вы к вечеру вспоминаете утро как что-то резко удаленное от вас, а
другой человек, собственно говоря, только в пять часов просыпается. Что
до этого у него просыпаться нет необходимости - встал, оделся, позавт-
ракал, впрыгнул, выпрыгнул, встал на рабочее место, отработал, вышел -
выдох - жизнь! А сколько той жизни? С пяти до десяти-одиннадцати, когда
уже нужно обязательно лечь спать. Значит, встал, поспал, опять в шесть
часов проснулся, заснул. Это же другая жизнь, другое время. Так же как
человек, который никогда не выезжал из своего родного, любимого города,
- это один человек. А человек, которому сесть в самолет и махнуть куда-
нибудь за тысячу километров, там заработать тысячу рублей - и это не
проблема, - другой человек. У него другое пространство и время. Значит,
еще один признак социально-психологического мира: это хронотоп спе-
цифический для каждого. Есть социально-психологические миры, где к
пенсии начинают готовиться лет с двадцати пяти. Понимаете, уже серьезно
у них так: чтобы была хорошая пенсия, надо то-то, то-то, то-то. А до
пенсии еще тридцать лет, но уже готов. Так принято. Такое время в этом
мире. Есть социально-психологические миры, где любой человек, который
вообще позволяет себе больше, чем поездку в отпуск,- это просто
несерьезный человек, без корней. А есть социально-психологические миры,
в которых, наоборот, если человек не поменял двадцать-тридцать мест
работы, то это не человек вообще. И т.д. и т.п. Вот что надо помнить,
размышляя о том, что есть норма, а что отклонение.
Я вам рассказывал, как общался с настоящим бичом. Для него Со-
ветский Союз- это одна большая квартира. Он точно знает, где надо жить в
феврале, а где в марте. И это удалено друг от друга на значительные
расстояния, с нашей точки зрения, а с его точки зрения Советский Союз -
это одна территория, одно пространство. А если границы откроют - они еще
свободнее будут. Как мне один наш турист, ну не совсем турист, а
человек, который ездит в командировки, говорит: "В Брюсселе познакомился
с одним хипарем, поболтали. Спрашиваю у него: "Куда теперь?" - "А я, -
говорит, - сейчас в Париж иду". - "Как в Париж?" - "А так, - говорит. -
Хочу в Париж сходить". Через месяц они встретились с ним в Париже. Тот
пешком. Вот так ходит по Европе "призрак хиппизма". Во плоти. Для нас с
вами это нонсенс. Скоро у нас будет проблема в соседнюю республику,
бывшую союзную, прийти.
...Вы думаете, что все там такие, что все пользуются этими свобо-
дами? Нет. Некоторым это в голову не приходит. Не потому, что нельзя, а
потому, что им в голову не приходит: "Что это я буду шататься по этой
Европе? Мне и дома хорошо. На своем огороде. Можно съездить в этот
безумный Париж, один раз в молодости, чтобы потом внукам рассказывать".
Мы же с вами думаем, что наша жизнь полностью определяется внешними
обстоятельствами. Мы не в той стране, не в то время, а вон там... а вот
у них... Да там все точно так же, только богаче, больше там политичес-
ких, экономических свобод. Но социально-психологические миры гораздо
больше похожи, чем мы можем предположить. И приехав куда-нибудь туда, вы
будете чувствовать себя плохо до тех пор, пока не встретите своего, из
другой страны, но своего. Из того же мира. С удивлением выясните, что вы
родственники. Есть такой мир - мир театра, который я хорошо знаю. И куда
б я ни приехал, в любую точку Советского Союза, в любую точку за
рубежом, - что мне надо? Зайти в первый ближайший театр. Все. Я дома.
Просто театр, нормальный, по законам Великого Среднего театрального
мира. В любом месте пришел: "Я режиссер".- "О-о! Кофе будешь?" - если
там кофе есть, в той стране, или чай.
Есть миры, выходящие за пределы национальных границ, а есть миры,
мало того, что они замкнуты как социально-психологические миры, они еще
замкнуты национально. У меня знакомая одна режиссерша, литовка, работает
в Минске. Вышла замуж в Минске и повезла своего мужа на родину к себе,
на хутор к родителям - познакомиться. Он такой интеллигентный, ему
предлагают: "Пей, пей", он: "Ну что ж делать, - ради жены, нoвых
родственников..." Больше не ездит. Сказали: "Не привози. Пьяница". А он
в Минске в рот не берет. Ну, только на праздник. А прослыл пьяницей. И
не докажешь ничего. Это ж как на охоте. Свой среди чужих, чужой среди
своих. Где свои, где чужие? И только инстинкт выводит к своим абсолютно
точно. Где вам легче всего? Среди каких людей? Это ваши люди, это ваш
мир. Если вам хорошо - это ваш. И каждый из нас прекрасно знает, где ему
на самом деле хорошо, свободно, легко и, главное, бесконтрольно, потому
что что ни сделаешь - точно попадешь! И что поругаешь - все ругают, и
что похвалишь - все похвалят! Поэтому когда кто-нибудь из наших куда-то
туда забрался, а потом в родную деревню приехал своих навестить, так это
ж святое дело. И ему хорошо. Он же там остается, наш посланник. Он же
там не прижился, а если прижился, он уже не наш посланник и не наша
гордость. Он уже изменщик. Та же самая форма: знаменитый наш, но живет в
другом мире, ему же там тяжело должно быть, он должен все время к нам
домой рваться! А если прижился - то изменщик, подлый человек, забыл
своих. Бросил. Так легко, пытаясь понять социально-психологический мир,
мы попадаем с вами на такую ткань жизни, что в нее, извините меня, с то-
пором, и даже с ножичком, и даже со скальпелем не размахнешься. А мы
машем друг на друга, тем самым еще больше отделяемся. Это дело
тончайшее. И человек не виновен, что он родился не в том мире, где вы.
Это хитроумная штука, когда нам кажется, что вот раньше племя, человек
внутри племени был... Психологически вы увидите, что все, что было, все
формы кооперации, сознательные и бессознательные, они все присутствуют
здесь. Только одни на поверхности, другие глубже, третьи совсем глубоко.
Это история каждого человека персонально и человечества в целом, в
каждом человеке - образ человечества, и он сделан из людей. И когда вы в
силу каких-то причин решаете покинуть свой мир, то вы должны свято
помнить такую формулу, свойственную этой ситуации: "И сжег он то, чему
поклонялся, и поклонился тому, что сжег". Так поступить, так сделать,
так думать - значит искренне пережить благодарность всем людям, из кото-
рых вы сделаны. Покидая их, уходя в другой мир, этим людям нужно сказать
большое спасибо. Потому что где-то там, среди них, или где-то там, в
структуре их взаимодействия, и родился этот импульс - перейти в другой
мир. Он не с неба упал, не надо придумывать, что "космос позвал". Он там
родился. Когда я впервые всерьез сделал самовоспоминание своей жизни,
выяснилось, что первым моим учителем была моя бабушка. Чего я в ней до
тридцати лет своих не подозревал, и, увы, ее уже не было здесь, я не
смог даже поехать и сказать ей спасибо.
Это все люди, из которых я сделан, и они все стоят рядом. Я и есть
они. И Юрий Михайлович Лотман, и моя бабушка, и дядя Миша, который учил
меня слесарному делу, и Владимир Федорович, с которым я играл в одном
театре, и т.д. Они все - это и есть я. Каким-то чудесным, таинственным
образом из всего этого получился я. Вот если вы так будете смотреть на
себя и от себя, тогда вы никогда не скатитесь в пустое обличительство, в
пустое соревнование - чей мир лучше? Тогда вы сможете говорить с
человеком на его языке. Как показывает практика, это самое сложное ис-
кусство из всех искусств в мире - говорить с человеком на его языке. На
языке его мира. Тогда не нужно будет становиться революционером-боль-
шевиком, эсером или еще каким-нибудь идейным реформатором и рубить
шашкой себя самого. Даже те, кого мы внутренне проклинаем, которые
кажутся людьми, сломавшими вам жизнь... Но ведь вы же им это почему-то
разрешили... В силу ли обстоятельств, в силу ли какого-то желания, в
силу ли какого-то компромисса, - миллион вариантов. Сколько из нас
грешили, пытаясь настроить маму против папы, или папу против мамы, с
высоты своих знаний. И так далее и тому подобное. Понимаете, это есть,
невозможно быть безупречным, в этом плане невозможно. Жизнь не может
