быть усовершенствована, потому что она совершенна. Если она не
совершенна, тогда совершенна совершенно. И вся проблема в нас, насколько
мы постигаем полноту этого совершенства, насколько мы видим возможность
движения внутри живой ткани жизни к тому, что, на наш взгляд, более
соответствует понятию человек и человеческая жизнь, и насколько мы при
этом имеем мужество уважать то, что покидаем. Не уважать то, что
покидаешь, это все равно что не уважать лоно своей матери. Мы его ведь
тоже покинули. Тут такая тонкая ситуация, требующая предельного внима-
ния, предельной памяти, предельной четкости действий и осознавания. Дело
не в том, что плохо или хорошо, надо отказаться от этого критерия "пло-
хо-хорошо", "выше-ниже", а подойти по-другому: это все жизнь, это ее
кипящий котел, и у меня есть замысел. Вот если у меня есть замысел по
поводу своей жизни и если я еще кого-то нашел, кому этот замысел тоже
подходит, то мы можем кристаллизоваться в этом процессе и с этой точки,
с позиций своего замысла, посмотреть на эту жизнь, и тогда проявится то,
что движет меня к замыслу, тогда в этом хаосе первозданном, живом хаосе
жизни, начинаю делать направление, рывок к бытию. Каждое сообщество, со-
общество социально-психологического мира, всегда желает, чтобы его
представители куда-то прорвались. Куда-то в то, что в этом мире
считается выше. То есть все живое стремится занимать место. Всякий
социально-психологический мир стремится расшириться вплоть до всего
человечества.
Одно дело ходить, скажем, на завод. Завод - это не мир, это завод.
Вы можете быть какой угодно, вы пришли на завод, минимально завязываете
отношения - и ушли. А мир, если ты в него вошел, ты должен изучать его
законы, если ты хочешь в нем жить, и ты должен изменяться в соответствии
с ним, ты должен стать таким, как все в этом мире. В пределах допустимых
норм свободы. Разнообразие есть, но оно в пределах допустимых границ. И
мир - это больше, чем люди, его составляющие, мир - это традиции,
социальное наследование, это масса вещей. Поднимите руки, для кого из
вас совершенно нормально выглядит коза, которую для кормления детей
держат на балконе многоэтажного дома в городе? Есть кто-нибудь, для кого
это нормально? Ну вот, сколько у нас крестьян сейчас будет? Раз, два,
три, четыре- что-то там в вашей линии крестьянское вышло, а у остальных
нет. Я таких вопросов могу задавать множество. Потому что я этим
занимаюсь. Меня осенило когда-то в четырнадцать лет, и с тех пор, если я
видел человека из другого мира, который мне вообще не знаком - все, я
бросал все, отменял! Я делал все, чтобы с ним познакомиться, сходить к
нему в гости, хотя бы один раз, поговорить с его родителями, и потом
только успокаивался. Потому что это не теоретический мир, нужно туда за-
нырнуть и еще вынырнуть живым и невредимым.
А человек ведь этого не осознает. Сейчас, когда в руки вы получили
этот новый инструмент, вы можете вспомнить сотни своих и чужих ситуаций,
когда человек мучится оттого, что он не там сел, заключен в чужом мире,
от него требуют чего-то, а он не понимает, а те, кто требуют, тоже не
понимают, почему он не выполняет, и кто-то должен кому-то подчиниться,
этот мир тому или... Это, знаете, не простая ситуация. А в нас, в нашей
ткани, в психокультуре этого вообще нет, нас этому никогда никто не
учил. А ведь современный мир перемешивает людей все активнее, и все чаще
и чаще мы оказываемся в ситуациях, где люди различных социально-психо-
логических миров, и надо искать способы нормального решения проблемы, с
нормальной состыковкой... Это работа для психолога, для педагога, для
людей, которые занимаются социальным планированием, качеством жизни и
т.д., для врачей, я имею в виде психотерапевтов, и т.д. и т.п.
Здесь речь не о конвенциональных нормах, которые одинаковы почти у
всех, а вот входная дверь в новый для вас социально-психологический мир
открывается, только когда есть пропуск. А что такое пропуск? Для каждого
случая это что-то другое. В духовном сообществе приходишь, на тебя
смотрят и говорят: "А, у тебя есть допуск". - "Почему?" - спрашиваю.
Объясняют. Таким образом я узнал, что у меня восемь входных посвящений.
Не потому, что я их сознательно получал.
Кто там мне печати ставил, на чем ставил, что им видно? Как они
между собой это сообщают, Бог их знает. В каждом мире есть пропуск. Если
вы выработаете умение быстро понимать, где пропуск, - тук, и вы уже там.
Ну потом где-то вы себя выдаете все равно: "Ай-ай! Ай-ай-ай! Чужого
пустили!" - и начинается своя игра. Но вы - вот. И не всегда очень
сложно. Кстати говоря, чаще всего он довольно простой, но только в
голову не приходит. А там всем приходит! А вам не приходит. Потому что
мы думаем, что голова - это собственность наша, субъективное пространст-
во сознания. Но ведь туда тоже что-то приходит. Неизвестно откуда, неиз-
вестным путем, и что-то уходит. Нужно убрать прежде всего внутреннее мое
пространство - это закрытая вещь и только я контролирую вход-выход. Это
страшновато, потому что есть такая болезнь, когда человеку кажется, что
его прослушивают, преследуют, на него воздействуют... Но это надо
сделать от осознавания, что я сделан из людей. Вот вы же знаете
некоторые пропуска: своя квадра, четвертая функция - в общем, знаете
пропуска во внутренний мир другого человека. А еще есть то, что никакому
контролю не подлежит. С нашей стороны - это "свои". Из своего социально-
психологического мира. Кинь вас в толпу на вокзале, смею вас уверить, вы
быстро найдете своих, может, удивитесь, правда, что это они, но найдете.
И в вагоне в долгой дороге найдете, и в новом чужом городе незнакомом.
Рассказывал мне один человек. Первый раз на своей машине поехал он
за границу по тогда еще социалистическим странам. Едет он по Польше,
смотрит - сзади все время одна и та же машина с советским номером.
Преследует. Ну он терпел-терпел, потом не выдержал, остановился. Машина
подъехала, остановилась, выходит мужчина, говорит: "Слушай, давай вместе
ехать..." У них не совпало. Они из разных миров. Этот один хотел, а тот
не мог один, хоть с кем-нибудь объединиться надо. Еще пример. "Давай
вместе жить!" А где это? В твоем мире или в моем? Или где-нибудь еще в
третьем? В путешествие отправимся? Это жизненно важно понять: когда вы
предлагаете другому человеку - давай будем вместе, - то следующий
вопрос: а у кого?
Сейчас я попробую поделиться размышлениями, которые, может быть,
помогут нам завтра уже обратиться к теме "Отца". Ведь очень часто люди
пытаются построить новый мир, особенно когда любят друг друга, или найти
выход из противоречия между двумя мирами, найти свой новый мир.
Известно, что всякая попытка построить мир на двоих обречена изначально,
потому что получается не мир, а бегство из мира. А поскольку убежать из
себя самого - это убежать из своего социально-психологического мира, то
убежать из себя самого невозможно. И я знаю, что это приводит к массе
трагедий, драм. Если мы обратимся к мировой литературе, к мировому ис-
кусству, то большая его часть питается именно этими невозможностями. У
Шекспира Гамлет в начале пьесы обнаруживает, что его мать оказывается
совсем другой, чем он думал, глядя на отца, и ей с Клавдием хорошо...
Кстати говоря, мало кто это понимает. Когда говорят о Гамлете, то сразу
я вспоминаю несколько историй из жизни, в которых происходило то же
самое, когда дочь или сын с удивлением для себя обнаруживают, что его
родителю с новым партнером хорошо. Построить этот мир на самом деле
означает найти новый мир. Найти мир, который потенциально может стать
общим домом для этих двоих, или троих, или десятерых. Это творческая, а
значит нестандартная работа. Я часто размышляю над тем, почему именно
такие люди собираются к нам в группы? Почему именно такие люди
становятся учениками? То есть знакомлюсь с тем миром, который
получается. Создать мир - это совсем не означает, что контролируешь все
в нем. Мир - существо органическое. Хотя я с полным правом могу сказать,
что во всяком случае на территории бывшего Советского Союза мир Школы
создан моим импульсом. В определенном смысле я его родитель, но это не
означает, что все в нем мне понятно, ясно, что все именно так я и хотел
и так задумывал. Если бы я так хотел и вообще хотел и задумывал, то ни-
какого бы мира не получилось. Я его нашел с помощью своего Учителя. А
почему я его искал? Я оказался выброшенным из какого-то мира, в котором
должен был быть мой дом. Те, кто тут собрались, - это выброшенные из
своего мира люди. В большинстве подавляющем. Потерянный
человек,бездомный. Найти тот мир, который отзовется. Найти тот мир,
который существовал когда-либо,где-либо, или сейчас даже где-то
существует, а вот рядом - нет. А дальше начать действовать. Действовать
можно только двумя способами - переместиться, если эта проблема сводится
к перемещению в пространстве, либо начинать создавать. То есть искать
таких же бездомных, как и ты, и начать заключать какие-то союзы: дру-
жеские, идейные, деловые, какие угодно. Принять какую-то форму
деятельности, какие-то общества, кружки, театры. Дать ему возможность
роста, воплощения. Он будет удивлять вас, как постоянно удивляет все
живое. Двадцать лет создавался этот мир, а потом мне понадобилось еще
три года, чтобы разобраться, что же это такое, и еще три года, чтобы
понять, что это хорошо, потому что это живое, и если мне в нем что-то не
нравится, то это никакой роли не играет. Если бы в нем было только то,
что мне нравится, мир был бы не мир, а конструкция, произведение
искусства, вычищенный мир. Когда мы становимся на позицию представления
о Боге как о демиурге, т. е. как о Создателе мира, мы говорим о Боге-
Отце. Когда мы ставим перед собой задачу создать мир, хотя бы маленький,
мы уподобляем себя Богу-Отцу. Когда мы просто говорим Отец, мы попадаем
между Богом и Отцом. Ибо тот отец, которого мы слышим из утробы, он уже
Бог. Он как бы есть и его как бы нет, он что-то делает с мамой.
Представьте себе позицию уже обладающего впечатлительностью плода в
утробе, что рядом где-то, но невидимо, существует кто-то еще, кроме
матери. И когда мы рождаемся, уходим из нее, мы знакомимся с Отцом.
Родителей двое. Отец - это немножко инфернальное существо, с которым
надо знакомиться. Который имеет какую-то власть. Потом, попозже, мы
можем заметить, что папа любит маму, но это уже попозже. И вот этот
отец, реальный, биологический или иногда не биологический, но отец, - по
идее он автор мира, в который мы попали, покинув утробу матери. По идее,
потому что в культуре нашей, по принципам социального наследования, по
власти, которой отец располагает, по отношению к нам, закреплен пат-
риархат.
Это длилось очень долго. Сейчас мы, взрослея, иногда обнаруживаем,
а какое отец к этому имеет отношение? Иногда его из-за этого жалко,
иногда он из-за этого вызывает такое чувство неудовлетворенных ожиданий
наших, почти презрение, скажем так, иногда мы вдруг обнаруживаем, что
мама - она же и папа. И так бывает. И что вообще автором этого мира
является кто-то другой. И тогда у нас получается такая проекция, в
которой Бог предстает в виде идеального отца, то есть всемогущего прежде
всего, ибо он должен быть автором этого мира, создателем. Всепрощающим,
ибо ребенка надо прощать, он не виноват, пока ребенок. Ну, уронил чашку.
Всеведущим, ибо он должен догадываться о том, что мы и высказать не
можем. Всезнающим - на любой вопрос должен давать ответ. То есть -
идеальным отцом. Дальше может получитья уже совсем дикая история, когда
реальный отец и идеальный отец- не тот отец, с отцом не повезло. Но это
все внутри утробы. Кто же тот Отец, который ходит за социальной утробой,
когда мы говорим: жизнь вот эта - это утроба нашей матери, наша мать?
Что он слышит с той стороны? Кто трогает нашу мать, кто ее целует,
обнимает, кому она так радуется, кроме нас, кого она так ждет, кроме
нас? С кем она нам изменяет? Нам, сидящим в утробе. Кому мы так завидуем
