не так ли?
- Я не уверен, что мистер Коариаль правильно
усвоил заказ, - Ретиф оттеснил Маньяна от двери и
выглянул наружу. Темная улица была пуста. Высоко
на стенах в голубоватых шарах светились бледные
огоньки, отбрасывая колеблющиеся тени на древние
камни мостовой.
- Ничего! Он сделает все как следует, я
уверен... - голос Маньяна дрогнул, когда взгляд
его упал на селинорца, из ноздрей которого
струился коричневый дымок.
- Что за дым вы пускаете? - удивленно заморгал
глазами Маньян. - Я не думал, что селинорцы
курят...
Кориаль бочком протиснулся ближе к двери.
- Это новая дурная привычка, только на этой
неделе приобретенная. А теперь добрый путь с
сожалением.
- Странно, - нахмурился Маньян. - Пару дней тому
назад вы отлично изъяснился на космолингве...
- Пригнитесь! - крикнул Ретиф, оттолкнул Маньяна
и одним прыжком сократил расстояние между собой и
маленьким аборигеном, который неуловимым движением
выхватил из кармана кокой-то блестящий предмет.
Блюдо с холодными закусками рядом с Маньяном
обратилось в пыль, обдав его дождем брызг мелких
осколков. Маньян с воплем прыгнул в сторону,
столкнувшись на лету с селинорцем, увильнувшим от
бросивщегося на него Ретифа. С минуту ничего
нельзя было понять, кроме дикого мелькания рук и
ног. Затем Маньян попятился назад и тяжело
шлепнулся на пол. Голова его кружилась. Он
свалился нобок и без движение растянулся на полу.
Селинорец выпрямился и поднял свой пистолет...
Ритеф схватил со стола первый попавщийся торт и
с размаху швырнул его прямо в вытянутое лицо
селинорца.
Тот взвизгнул. Пистолет отрывисто рявкнул раз,
другой. Пуля сорвала золотой погон винно-красной
куртки полуофициального вечернего костюма Ретифа.
Вторая с тупым звуком - танк! - попала в оловянную
супницу. Густой пурпурный суп в две струи потек из
пробитых отверстий. И только теперь Ретиф добрался
до стрелявшего. Он завернул ему руку с пистолетом
за спину и собрался перехватить вторую руку, как
вдруг пучувствовал, что комната почему-то
увеличилась раза в три. Он затряс головой,
задержал дыхание и отшвырнул чужака в дальний
угол. Ноги его превратились в рояльные струны,
напряженные и дрожащие. Он ухватился рукой за
стол, ища опору, и с грохотом свернул его набок.
Маньян, отфыркиваясь под каскадом ледяного
зеленого пунша, хлынувшего на него сверху, с
трудом сел на полу.
- Да, да, мама, уже иду... - бормотал он.
Ретифу казалось, будто голос Маньяна доносится
до него откуда-то из огромного пустого зала. Он
увидел, словно сквозь сон, как его напарник
медленно, пошатываясь, поднялся на ноги.
- Что... прохрипел Маньян. - Что случилось?
Глаза его обретя, наконец, устойчивую четкость
изображения, испуганно усставившись на разбитую
посуду, перевернутую мебель, вывернутые на пол
соусы и закуски - и на маленькую скорченую фигурку
у противоположной стены.
- Ретиф... Он не?..
Ретиф потряс головой, пытаясь прояснить ее.
Пошатываясь на непослушных ногах, он подошел к
неподвижному телу селинорца. Тот лежал навзничь,
широко раскрыв остекленевшие глаза. Большой
осколок разбитой чашки из под пунша торчал из его
груди, лицо все еще сохраняло живой розовый цвет.
- Кориаль! - с трудом выдавил из себя Маньян. - Опять
мертвый...
- Нам лучше поскорее убраться отсюда, - сказал
Ретиф, - и разобраться с Кориалями завтра утром,
на свежую голову.
- Золотые слова! - Маньян бросился к двери,
распахнул ее и, отступил назад под недвусмысленной
угрозой тяжелого пистолета, тускло поблескивающего
в руках тонконогого гроуси в форме "миротворца".
- Делайть никакого движения, нехорошие злодеи! - просвистел
на своем родном языке полицейский в
шлеме и наколенниках, и пять его глаз внимательно
обшарили царивший вокруг беспорядок. - На этот раз
поймать вас с поличным, мягкотелые!
- Вы совершили ужастную ошибку, - заговорил
Маньян, когда еще с полдюжины "миротворцев"
протолкались в лавку, все с оружием наизготовку. - Мы
не... то есть я не... А Ретиф только...
- О, мистер Маньян, не так ли? - пронзительным
голосом пропищал капитан патруля. - Я принимать
вашу невинность, дорогой сэр - при условии,
конечно, вы давать показания на истинного
преступника.
- Истинного преступника? - заикаясь, проговорил
Маньян. - Вы имеете в виду Ретифа?.. Но ведь
он...
- А кто еще? - рассудительно спросил гроуси.
- Но... но...
- Не иметь необходимости делать заявление
сейчас, - успокоил его капитан. - Спокойно уходить
и оставить нас заняться убийцей.
Решительным жестом он дал знак своим
подчиненным, и те, сгрудившись сообща вытолкали
Маньяна на улицу. Затем гроуси обратился к
Ретифу:
- Помнить меня, быть может, Ретиф? Шлух мое имя,
когда-то служить во Всепланетной Полиции Гроуси.
Ты однажды делать мне очень большой вред. Сегодня,
в камере гроуской тюрьмы, мы сводить наши
последние горькие счеты....
2.
Украшенные драгоценностями защитные шторки на
глазах капитана Шлуха отбрасывали сверкающие
зайчики под нестерпимо ярким белым светом мощных
прожекторов, установленных в центре пыльной
комнаты для допросов.
- Еще раз, мой дорогой Ретиф, - прошипел он на
безукоризненном земном языке без малейшего
акцента. - Что толкнуло вас на совершение столь
зверских преступлений против мира и порядка на
Гроуси? Или на Селиноре, если хотите. Может быть,
вы намеревались подмешать в продукты питания,
предназначенные для питания делегатов,
какие-нибудь незначительные добавки? Или ваши
планы шли значительно дальше? Может, вы имели
злодейские намерения установить в предметах
сервировки устройства - те самые, которые были
обнаружены у вас во время обыска, о чем я не
премину засвидетельствовать официально?
- Пара годков пребывания за решеткой совершили с
тобой настоящее чудо, Шлух, - рассудительно
заметил Ретиф. - Ты утратил свой прежний вид
обожравшегося борова. К сожалению, хрюкаешь ты все
так же.
- А ты, несчастный землянин, все еще не
избавился от дурной привычки говорить дерзости?
Любопытно быдет понаблюдать, как твои глупые шутки
постепенно превратятся в мольбы о пощаде в
процессе нашего дальнейшего знакомства!
- На этот раз вы, гроуси, задумали, пожалуй,
какую-то более изысканную пакость, чем обычно, - вслух
размышлял Ретиф. - Ведь для того, чтобы
уговорить Посла Шиндльсвита согласиться на
поддержку этого фальшивого мирного сборища,
потребовалась масса времени и сил. А вы не такие
ребята, чтобы выдавать авансы под пустые жесты...
- Ты намекаешь, что наши мотивы не бескорыстны? - безразличным
тоном спросил Шлух. - А впрочем,
что толку в твоих намеках, мягкотелый! Можешь
свободно поделиться ими с палачом!
- Рассмотрим вопрос аналитически, - продолжал
Ретиф. - Чего вы добились, кроме разве возможности
собрать в одном помещении представителей наиболее
значительных миров Сектора, контролируемого
вооруженными силами Земли? Впрочем, может быть, и
этого достаточно, а, Шлух? Если произойдет
какой-нибудь несчастный случай, и они погибнут - кто
будет отвечать перед мировой общественностью?
Мне почему-то кажется, что не гроуси, которые как
всегда, выйдут сухими из воды. Значит, остается
второй инициатор собрания - ДКЗ...
- Довольно, самоуверенный землянин! - стебельки
глаз Шлуха возбежденно зашевелились. - Ты от
страха начинаешь болтать черт знает что!
- А если будет подорван авторитет Земли, - невозмутимо
продолжал Ретиф, - то кто, как не
гроуси, вынуждены будут вмешаться, чтобы
предотвратить возникновение нежелательных
эксцессов и сохранить мир на Селиноре? Возможно,
они сочтут необходимым призвать на помощь
кого-нибудь вроде своих дружков с планеты Блуг. И
вполне возможно, что прежде чем дела войдут в
норму, немногие оставшиеся в живых селинорцы,
попросту говоря, вымрут, оставив после себя пустую
планету, годную для ассимиляции такой
предприимчивой нацией, как гроуси.
- Что за лихорадочный бред? - прошипел Шлух. - Ведь
всем известно, что именно вы, земляне, всегда
подозрительно относящиеся к самым чистым
намерениям других, установили контрольные приборы
МАРК ХХI в порту и по всему конференцзалу,
исключив таким образом всякую возможнось доставки
какого бы то ни было оружия, кроме той горсточки,
которой оснащены мои патрули по охране порядка.
- Верное замечание, Шлух. МАРК ХХI обыщет все,
от носков до головной булавки. Разумеется,
немножко отравы в солонке не насторожит детектор,
зато метаболические мониторы сразу же засекут это
при обычном анализе пищи на пригодность ее для
чужеземного пищеварения. Так что и методы Борджиа,
пожалуй, исключены.
- Я устал от твоих теоретизирований! - Шлух
вскочил на ноги. - Думай, что хочешь. Могу
сообщить по секрету: уже сейчас ваша канцелирия
окружена моими отрядами - под видом почетного
караула, разумеется - так что никто не может ни
выйти, не войти туда. А завтра в это время ни один
землянин не посмеет показать свое голое лицо ни в
одной из столиц Сектора! - спохватившись, Шлух
замолк, поняв, что сказал слишком много.
- Завтра, говоришь? - прищурился Ретиф. - Спасибо
за четкое расписание.
- Тебе оно ни к чему, несчастный мягкотелый,
сующий свой нос в дела великих Гроуси! Судьба твоя
решена. Но перед смертью ты скажешь мне имя
шпиона, который продал тебе наши секреты, и я
лично прослежу, чтобы его посадили на кол у стены
тысячи крючков.
- Ах, секреты? Что ж, это, пожалуй, в
достаточной степени подтвержадет справедливость
моих догадок, - сказал Ретиф. - Еще один вопрос - чем
вы заплатили блугам?..
- Молчать! - заверещал Шлух. - Оставшееся тебе
время будет посвящено не вопросам политики, в которой
ты ничего не смыслишь, а детальным и точным
ответам на целый ряд вопросов, которые буду задавать
тебе я!
- Опять врешь, - сказал Ретиф и шагнул к столу,
за которым потрясал кулаками в перчатках
разъяренный полицейский офицер. Шлух отскочил в
сторону, махнул рукой вооруженному охраннику,
стоявшему рядом. Тот сорвал с плеча ружье и
направил его в лицо Ретифа.
- А тебе не говорили, что нельзя стрелять из
бластера в закрытом помещении, если не хочешь
испепелить в нем вcе, включая стреляющего? - как
бы мимоходом спросил Ретиф и сделал еще один шаг.
Охранник в замешательстве опустил ружье. Глаза его
растерянно вращались на стебельках.
- Да он лжет, недоразвитый трутень, портящий выводок!
Стреляй, критин! - завизжал Шлух и бросился
к открытому ящику писменного стола. Ретиф одним
прыжком преодолел расстояние между cобой и незадачливым
капитаном, схватив его за шею и швырнул
на охранника. Запоздалый выстрел осветил комнату,
словно фотовспышка. Пока двое гроуси барахтались
на полу, Ретиф поднял выпавший из рук охранника
бластер.
- Что ж, взорвался еще один миф, - сказал он, - Шлух,
сними пояс и хорошенько свяжи своего
напарника.
Все еще держа двух чужаков под прицелом, он
сел за стол, нажал кнопку включения полевого
видеофона и набрал номер. Через секунду на экране
пояфвилось мрачное лицо консула Посольства
Клачплейта. Глаза его, казалось, готовы были
выскочить не только из орбит, но и из экрана.
- Как! Ретиф? Это вы?.. Да вы понимаете?.. Вы
что на самом деле?.. Как вы могли.. - голос его
задрожал, когда он оценил открывшуюся его глазам
картину. - А это кто там, капитан Шлух? Что он там
делает?
- О, он просто встретил тут одного старого
знакомого, - успокоительно пожал плечами Ретиф, не
обращая внимания на резкий стук в дверь. - Мистер
Клачплейт, как далеко зашли приготовления к приему
участников конференции с планеты Блуг?
- Ну, как вам сказать... их делегация прибудет в
течение часа. Конвой только что завизировал у
портовых властей места для посадки. Но
послушайте...
- Конвой? - Ретиф бросил тревожный взгляд на
дрожавшую под ударами дверь.
- Всего полсотни крейсеров первого класса в
качестве транспортного экскорта. Блуги никогда не
путешествуют невооруженными, вы же знаете. Но...
- Попытайтесь убедить Посла завернуть их
