последовал за ним в Земох и принес с собой Беллиом. Ты знаешь, они все
почему-то очень боятся тебя, и я не думаю, что только потому, что ты
нашел Беллиом. Мартэл не хочет иметь дело с тобой лично, а это на него
не похоже. Им надо, чтобы ты оказался в Земохе, и уж там тобой
займется Азеш.- Внезапно лицо Крегера исказила гримаса муки и ужаса.-
Не ходи, Спархок! - умоляюще проговорил он.- Ради бога, не ходи! Если
Азеш отберет у тебя Беллиом, весь мира обречен.
Обширный неф Базилики был переполнен уже ранним утром
следующего дня.
Жители Чиреллоса начали возвращаться к тому, что осталось от
их домов, почти сразу, как только армия Воргуна окружила последних
наемников Мартэла. Люди Священного города были, вероятно, не более
благочестивы и набожны, чем другие эленийцы, но патриарх Эмбан
сделал чисто гуманный жест. Весь город облетели его слова, что сразу
после благодарственного молебна для народа откроются закрома церкви.
Поскольку больше нигде в Чиреллосе еды не было, горожане
откликнулись на его призыв. Эмбан решил, что собрание тысяч человек
еще раз напомнит патриархам о наступивших трудных времена- и
подвигнет их со всей серьезностью отнестись к выполнению своего долга.
К тому же Эмбан, не лукавя, испытывал сострадание к голодающим,
поскольку его собственное телосложение делало его особо
чувствительным к мукам голода.
Патриарх Ортзел вел церемонию благодарения. Спархок заметил,
что обычно мрачный и суровый церковник разговаривал с народом
совершенно иным тоном. Его голос был почти мягок и иногда граничил с
истинным сочувствием.
- Шесть раз,- прошептал Телэн Спархоку, когда патриарх Кадаха
начал произносить заключительную молитву.
- Что? - не понял Спархок.
- Он улыбнулся шесть раз за время проповеди. Я считал. Хотя на
его лице улыбка выглядит совсем ненатурально. Кстати, что вы решили
по поводу того, что рассказал вчера Крегер? А то я заснул.
- Мы заметили. А что касается Крегера, мы хотим, чтобы он
повторил свой рассказ перед всей Курией после того, как генерал Делада
доложит о встрече Мартэла и Энниаса.
- Они ему поверят?
- Думаю, да. Делада - совершенно беспристрастный свидетель. А
Крегер просто дополнит его. Если они поверят словам Делады, им уже не
будет сложно проглотить то, что скажет Крегер.
- Умно,- восхищенно сказал Телэн.- 3наешь, Спархок? Я почти
отказался от мысли стать Императором воров. Пожалуй, попробую себя
на церковном поприще.
- Господь да защитит веру,- помолился Спархок.
- Уверен, что защитит, сын мой,- улыбнулся Телэн.
Когда завершились славословия, и хор возвысил свои голоса в
радостных гимнах, по рукам патриархов разошлись бумаги, где
сообщалось, что Курия немедленно возобновляет свое заседание. Однако
несколько церковников все же отсутствовали на службе в нефе, шестерых,
правда, удалось отыскать среди развалин во внешнем городе, а двоих
вытащили из потайных укрытий в самой Базилике. Где были остальные -
неизвестно. Когда патриархи Церкви с достоинством проплывали из
нефа в коридор, ведущей к Совещательной палате, Эмбан, задержанный
разговором с кем-то, пронесся мимо Спархока, пыхтя и истекая потом.
- Чуть не забыл,- бросил он ему на бегу.- Долмант должен отдать
приказ открыть церковные закрома. Иначе мятеж нам обеспечен.
- Мне придется стать таким же толстым, если захочу заняться
делами Церкви? - прошептал Телэн.- Толстякам труднее бежать, а
Эмбану, видимо, часто приходится этим заниматься.
Генерал Делада стоял у двери в Совещательную палату. Его
начищенные нагрудник и шлем сверкали в свете множества горящих
свечей, а на плечи его был накинут ярко-малиновый плащ. Спархок
отделился от строя рыцарей Храма, входивших в Палату, и заговорил с
ним.
- Нервничаешь? - спросил он.
- Не очень, сэр Спархок,- ответил генерал.- Просто стараюсь ни о
чем не думать. Хотя, интересно, будут ли они задавать мне вопросы?
- Могут. Но не позволяй им сбить тебя с толку. Просто, расскажи
все, что ты видел и слышал в подземелье. То, что думают о тебе люди,
говорит само за себя, так что никто не осмелиться сомневаться в твоих
словах.
- Надеюсь только, что я не стану зачинщиком мятежа,- угрюмо
проговорил Делада.
- Не беспокойся об этом. Настоящее волнение начнется, когда они
услышат свидетеля, выступающего после тебя.
- О чем он будет говорить, Спархок?
- Не могу тебе сказать - по крайней мере до того, как ты
выступишь перед Курией. Не стоит подвергать угрозе твой нейтралитет.
Ну, удачи тебе.
Патриархи Церкви толпились в узких проходах Палаты и вели
между собой разговоры приглушенными голосами. После столь
величественной и торжественной службы, искусно устроенной
патриархом Эмбаном, их переполняли возвышенные чувства, и никто не
хотел избавляться от полученного впечатления. Спархок и Телэн
взобрались на галерею, где обычно восседали со своими друзьями. Бевьер
окружал заботой Сефрению, выступающую в ее сверкающем белом
одеянии.
- С ней невозможно договориться,- сказал Бевьер, когда Спархок
присоединился к ним.- Мы ухитрились протащить сюда Платима,
Стрейджена и тамульскую великаншу, переодев их в рясы, но Сефрения
наотрез отказалась и настояла на своем стирикском наряде. Я сто раз
пытался ей объяснить, что никто, кроме королей и церковников, не имеет
права присутствовать на заседании, и что ей стоит укрыться под рясой,
но она даже не стала меня слушать.
- Я сама принадлежу к духовенству, милый Бевьер. Я
служительница Богини Афраэль и рангом ничуть не ниже патриарха.
Давайте считать, что мое присутствие здесь - дружественный жест в
отношении вселенского Собора.
- Я бы не стал упоминать об этом до окончания выборов,
матушка,- посоветовал Спархок.- А то ты начнешь теологический
диспут, что может затянуться на несколько сот лет, а мы сейчас слишком
ограничены во времени.
- Мне, пожалуй, немного не хватает нашего приятеля на той
стороне,- сказал Келтэн, указывая туда, где обычно занимал место
Энниас.- Я бы многое отдал, чтобы посмотреть, как будет меняться
выражение его лица в ходе сегодняшнего заседания.
Вошел Долмант и, коротко посовещавшись с Эмбаном, Ортзелом
и Бергстеном, занял свое место на кафедре. В палате постепенно
воцарилась тишина.
- Братья и друзья,- начал он.- С тех пор как мы собрались здесь в
последний раз, произошло много важных событий. Я взял на себя
смелость призвать нескольких свидетелей всего происшедшего, чтобы
вам было легче ознакомиться с ситуацией, прежде чем мы перейдем к
обсуждению. Но сначала я должен остановиться на положении жителей
Чиреллоса. Осаждавшая армия полностью лишила город запасов пищи, и
люди испытывают страшную нужду. Я прошу позволения Курии открыть
церковные закрома, чтобы мы могли облегчить их страдания.
Милосердие - наш первейший долг, как служителей церкви.- Он оглядел
притихшие ряды церковников.- Будут ли возражения? - Ответом ему было
молчание.- Тогда будем считать это приказом. А теперь давайте без
дальнейших промедлений поприветствуем наших почетных гостей -
королей западной Эозии.
Все в палате в знак уважения поднялись с мест.
Раздались торжественные звуки фанфар и большая бронзовая
дверь распахнулась перед лицом коронованных особ, одетых в
праздничные королевские наряды и с коронами на голове. Спархок едва
скользнул взглядом по Воргуну и другим королям и остановился на
сияющем лице своей нареченной. Спархок понимал, что за годы его
ссылки в Рендор мало кто обращал внимание на его королеву, и только
придворные церемонии были причиной того, что ее вообще признавали.
Так что теперь она радовалось столь торжественному приему больше,
чем это принято у коронованных особ. Она важно вплыла в залу,
опираясь на руку своего дальнего родственника, старого короля Облера
из Дейры, и прошествовала по направлению к тронам, полукругом
стоявшим по сторонам возвышавшегося на помосте трона Архипрелата.
Случайно, а может и нет, сноп золотистого света падал из круглого окна
на трон Эланы, и она заняла свое место в сиянии лучистого нимба.
Спархок в душе порадовался и счел это подходящим случаю.
После того как монархи удобно устроились на своих тронах,
остальные вернулись на свои места. Долмант по очереди
поприветствовал королей и молодую королеву, вспомнив об
отсутствующем короле Лэморканда, который был занят другими
неотложными делами, так как Отт стоял лагерем на границе его
государства. Затем патриарх Демоса коротко рассказал о недавно
произошедших событиях, в первую очередь для тех, кто провел несколько
последних недель, скрываясь от обрушившихся на их головы бед и
несчастий, в унылом неведении. После этого были вызваны свидетели
Эмбана, в красках обрисовавшие мрачную картину разрушений
внешнего города и то насилие и жестокости, что творили наемники
Мартэла. Многие, конечно, знали обо всех этих ужасах, но столь
подробное их описание не могло не вызвать у слушавших законного
гнева и желания мести, что, по мнению Эмбана, подогревало у членов
Курии воинственный дух и призывало к быстрым действиям. Наверное,
самым важным в этих свидетельствах было то, что не раз в притихшей
зале прозвучало имя командующего враждебной армии - Мартэла. И
прежде чем вызвать генерала Деладу, Долмант немного рассказал о
предательстве бывшего рыцаря Пандиона, когда-то исключенного из
Ордена, описав его как наемника, но при этом даже словам не
обмолвившись о его связи с первосвященником Симмура. Затем он
привел к присяге командующего личной охраной Архипрелата, напомнив
всем о ставшем легендарным нейтралитете этого сановного мужа.
В начале своей речи Делада мягко обошел вопрос о том, как на
самом деле удалось узнать о месте готовящейся встречи, приписав все
заслугам "великолепной разведки рыцарей Храма". Он поведал о
подземелье и о давно позабытом акведуке, который открывал столь
опасный доступ в саму Базилику. Затем он почти дословно пересказал
разговор Мартэла с Энниасом, память Делады оказалась просто
блестящей. Все это он говорил спокойным ровным тоном, лишенным
каких-либо эмоций, что придавало больший вес его докладу. Делада
твердо держал себя в руках, стараясь оставаться лишь сторонним
очевидцем услышанного разговора, бесстрастно пропуская мимо своих
ушей все крики ужаса и возгласы изумления, которыми постоянно
прерывалась его речь.
Патриарх Макова, с побелевшим рябым лицом, поднялся со
своего места и, запинаясь чуть ли не на каждом слове, обратился к
Деладе:
- Возможно ли, что голоса, которые вы слышали в темном
подземелье, не принадлежали на самом деле тем двоим, которых вы
подозреваете в этом? Может быть, все это было подстроено специально
для того, чтобы очернить первосвященника Симмура?
- Нет, ваша светлость,- твердо ответил Делада.- Один из них вне
всяких сомнений был первосвященник Энниас, а другого он называл
Мартэлом.
Макову прошиб холодный пот, но он еще не сдавал своих
позиций.
- А кто находился с вами в подземелье, генерал,- спросил он.
- Сэр Спархок из Пандионского Ордена, ваша светлость.
- Ну, вот, теперь я понимаю в чем дело,- ликующе произнес
Макова, с видом победителя поглядывая на других членов Курии.- Сэр
Спархок давно уже лично враждует с первосвященником Энниасом, и
именно он повлиял на свидетельство генерала Делады.
Делада в ярости гневно сверкнул глазами.
- Вы считаете меня лжецом? - вскричал он, хватаясь за меч.
Макова весь сжался, в страхе поглядывая на оскорбленного
воина.
- Сэр Спархок ничего не говорил мне, патриарх Макова,- сквозь
зубы процедил Делада.- Он даже не сказал мне, кто должен встретиться в
подземелье. Я узнал Энниаса сам, а Мартэла уже со слов
первосвященника. И вот что еще я хочу вам сказать. Спархок - рыцарь
королевы. Если бы я был на его месте, голова патриарха Симмура давно
бы уже красовалась на шесте перед Базиликой.
- Как вы смеете! - прошипел Макова.
- Человек, которого вы пытались посадить на трон Архипрелата,
