засапожный кинжал, топоры большой и малый, секира, лук... Он словно
готовился к решительному бою.
Солнце уже стояло высоко над головами, когда они, перевалив через
очередной отрог, увидели перед собой деревню - те самые искомые Зеленухи.
Село вполне оправдывало своё название - оно прямо-таки утопало в зелени.
Несмотря на паривший вокруг сентябрь, высокие тополя стойко сопротивлялись
осени, Фесс совсем не видел жёлтых листьев, и это было тревожным
признаком. Если уж неупокоенность в форме неувядаемости дотягивается до
деревьев... тут пахло уже не костяными драконами, а кое-кем похуже.
Не скрываясь, они двинулись к окраинным домам. По счастью, приметной
жёлтой телеги нигде не было видно - оставалось надеяться, что Святая
Инквизиция сюда не добралась. Тем более что даже Прадд не знал толком, за
кого себя считают жители этой самой Зеленухи - то ли за данников Арвеста,
то ли - Лесных Кантонов. Деревня лежала в стороне от главного тракта, что
вёл в эту область.
Их заметили издали. К пришельцам немедленно ринулась вынырнувшая
словно из-под земли громадная свора свирепых псов, знаменитых лесных
волкодавов - пара таких псов справлялась с медведем.
- Ого! - нахмурился Прадд и потянулся было к оружию, однако Фесс
предостерегающе поднял руку. И точно - не добежав какого-то десятка шагов,
псы один за другим внезапно залились жалобным воем. Падая на брюхо, они
ползли прочь.
- Что это с ними? - оторопело спросил Сугутор. - Сколько живу, от
таких зверюг ничего подобного не видел.
- Посох мой чуют, - кратко отмолвил Фесс. На самом деле собаки
чувствовали, конечно, Силу - куда как непохожую на органически присущую
собакам.
- То-то славно, - пробормотал Прадд. - А то я уж думал, сейчас драться
придётся...
- Не придётся, - уверенно ответил Фесс. - У них здесь такое, что
помощь у самой Западной Тьмы попросят, не то что у нас.
Их дорога пролегала как раз мимо сельского кладбища. Фесс даже закрыл
глаза и остановился.
Такого не встречалось, наверное, даже самому Даэнуру. Ярким осенним
днём, под безоблачным небом, в пределах серой каменной ограды между
развороченными могилами шлялись по меньшей мере три десятка мертвецов.
Нет, не гончих и не драконов, самых простых зомби, но число! Но
устойчивость к свету! Их держал только порог кладбища - Фесс сразу же
почувствовал наложенное на него заклятие, чрезвычайно мощное и древнее,
но, увы, сохраняющее свою силу только при свете дня. Ночью вся округа
оказывалась во власти этих созданий - удивительно ещё, что не все
обитатели Зеленухи сбежали куда глаза глядят!
И в самом деле, над многими крышами из труб поднимались дымки.
Правда, загадка такой стойкости жителей разрешилась довольно скоро,
едва Фесс со спутниками добрался до крайнего дома.
- Мэтр! Смотрите! - дёрнул его за рукав гном. Фесс увидел деревянную
табличку, покрытую выведенными каллиграфическим почерком строчками:
"Именем Святой Матери нашей, истинной Церкви Спасителя Вечносущего,
запираем входы и выходы места сего, запираем жителей места сего, запрещаем
им покидать место сие и посещать места иные, населённые добрыми чадами
Святой Церкви, понеже проклято место сие и за грехи жителей своих да
предано будет запустению и разору. Отлучены от Святой Матери Церкви
августа 18-го 1498 года от Пришествия. Дано отцом-экзекутором первого
класса Рамитом",
- Внушительная штука, - присвистнул орк. - Отлучение! Не встречал ещё
такого...
- Ты сюда лучше посмотри, - буркнул гном. - "Да будет предано
запустению и разору". Они уже все приговорены, понимаешь?
- Это как? - опешил Фесс.
- Да вот так... придёт отряд конников инквизиторской стражи, дома
сожжёт, скотину перережет, а людей как отлучённых и, следовательно,
закостеневших в грехе продадут на галеры...
- На галеры? - поразился Фесс.
- На галеры, - кивнул Сугутор. - И они, эти проданные, ещё будут руки
целовать отцам-экзекуторам. Потому что могли всех и на костры загнать. Или
перевешать, или головы поотрубать, или в реке утопить, или в землю живьём
зарыть...
Гном словно бы с удовольствием перечислял все принятые у инквизиторов
Эвиала казни. Неясыть передёрнул плечами.
- А женщин, - с напором продолжал гном. - продадут на Волчьи острова,
там бабы в цене. Так что...
- Да таких отцов-изуверов давно следовало бы на вилы поднять! - не
выдержал Фесс.
- На вилы, мэтр, их не поднимешь, - вздохнул гном. - Поелику
Спаситель, как ни крути, сюда являлся. Чудеса великие творил и всё такое
прочее. Ну и верит народ... а образа Его и поныне немалую силу имеют.
Неясыть пожал плечами.
- Это мог сделать любой грамотный маг.
- Мог, - легко согласился Сугутор. - Только, мэтр, это не мне
объяснять надо. Перед инквизиторами все дрожат. Тем более... вы сами
видели, мэтр, тот же отец Этлау не только на то годится, чтобы коров
пасти.
- Это верно, - сквозь зубы сказал Фесс. - Палачом бы ему работать...
- А он небось и работал, - откликнулся доселе молчавший Прадд. - У
них, у инквизитор-ров, так: спер-рва учеником у заплечных дел мастер-ра
ходишь, учишься гр-рех калёными щипцами искор-ренять. А уж потом наукам
обучаешься. Так-то вот!..
Разговаривая таким образом, они медленно ехали по улице отлучённого и
проклятого селения. Народу попадалось мало, а те, что попадались, к
удивлению Фесса, не обращали на новоприбывших никакого внимания. Казалось,
обитателям Зеленухи уже всё стало безразлично.
Неясыть в замешательстве остановился возле наглухо заколоченного
храма. Церквушка в Зеленухах казалась куда скромнее, чем большекомарская;
однако выглядела она очень уютно и мило, стены до сих пор увиты
неотцветшим плющом. Церковные двери были крест-накрест забиты парой
толстенных брёвен, с прилепленной к каждому бело-красной печатью
отцов-инквизиторов.
- Церковь закрыли... - с непонятной тоской проговорил гном. - Значит,
всё непрощаемы. Знаете, мэтр, я начинаю любить отца Этлау. Он, в конце
концов, убил только двоих. А здесь - несколько сотен! Пусть не сразу, но
тоже убили. Мёртвых отпевать нельзя, хоронить нельзя - да и как тут
похоронишь, небось зарывают где придётся, а эти самые мёртвые на следующий
день сами из ям выкапываются.
- Толку-то с тех отпеваний... - презрительно заметил орк. - Нет уж,
лучше, как у нас на Вольчих островах, - последний костёр и пепел развеять,
чтобы поля лучше родили.
- Не скажи, Прадд, - заметил Неясыть. - Отпевание, как ни крути,
неупокоенность сдерживает. Но посоветуйте мне, слуги мои верные, как нам
поступить в данном случае? Священника в деревне нет, и разрешения просить
не у кого.
- Вы нас спрашиваете, мэтр? - опешил гном.
- Размышляю вслух, - усмехнулся Неясыть. - Бросайте пожитки! Я пошёл
на погост. Если здешние зомби глупы до такой степени, что шляются при
свете, то за это их следует наказать.
- Совсем с инквизиторами поссоримся, мэтр, - покачал головой Сугутор.
- Мы и так их запрет нарушили, - отмахнулся Фесс. - Вошли в проклятую
и отлучённую деревню. Понятно, почему на нас никто не смотрит - думают,
что мы от отцов-экзекуторов. Кто бы ещё решился против их воли пойти?
Оставив Прадда и Сугутора с лошадьми возле заколоченного храма, Фесс и
в самом деле двинулся к погосту. Да, деревня была проклята. Зло витало
здесь в воздухе, злом были отмечены искажённые лица людей - в тех редких
случаях, когда они попадались Фессу на глаза. Некромант решил ни с кем не
заговаривать. Дело представлялось простым и ясным. Ночью вся эта орда
зомби вываливается с кладбища и, оглашая воздух глухим рёвом, шастает по
окрестностям в поисках добычи. Далеко от своих могил они не уходят, но от
этого не легче. Зомби куда как сильны, могут разнести любую деревянную
дверь, удивительно, что в Зеленухе остался хоть кто-то живой.
Когда Фесс добрался до кладбищенских ворот, то, к изумлению своему,
обнаружил сидящего возле самого порожного камня древнего - предревнего
старика в не слишком ароматно пахнущих лохмотьях. Глаза его были
полуприкрыты, он опирался на отполированную его собственной ладонью палку.
- Что, уже вылезли? - без всякого выражения произнёс старик. - Ну,
стал быть, дождался, смертничек. Давайте, рвите, что ли! - внезапно
взвизгнул старик, вытянув вперёд шею, словно осуждённый на плахе.
- Погоди, отец, - осторожно сказал Фесс. - Скажи мне, кто тебя и за
что рвать должен? Или ты думаешь, что я из этих, что за оградой бродят?..
- Ух ты, теперь ещё и разговаривать начали, а раньше просто ревели, -
прокомментировал старик. - Давай уж, вражина, не тяни, а? Кончай меня, и
всё. Нету мочи вас тут больше терпеть. Половину народа выжрали, сына
моего, сноху, всех внучат поели - почему ж меня-то оставили?
О невидимый барьер над порогом тупо стукнулся один из зомби, обдав
Фесса зловонием; стукнулся, пошатнулся, выпрямился и зашагал прочь.
Солнечный свет, похоже, напрочь отбивал у нечисти способность соображать.
Старик же, похоже, ничего не заметил.
- Отец, я не зомби. Наоборот, я пришёл извести их всех под корень... -
Бесполезно. Старик впал в подобие транса, по щекам катились слезы, он
что-то бормотал, загибая пальцы, похоже, перечислял погибших внуков.
- Батяня! Вот ты где! - неожиданно раздалось со стороны деревни.
Обернувшись, Фесс увидел молодого плечистого парня, а с ним - молодую
простоволосую женщину.
- Батюшка, да что ж вы так, да куда ж вы... - причитала она на бегу.
- Мир вам, люди добрые, - громко сказал Фесс. едва бегущие заметили
его; заметили - и замерли как вкопанные. Молодка, охнув, прижалась к плечу
парня,
- Я пришёл вам помочь! - как можно более убедительно произнёс Фесс. -
Пришёл уничтожить этих тварей, - он кивнул в сторону погоста. - Возьмите
отца вашего! Здесь ему не место.
Парень собрался с духом и осторожно шагнул вперёд.
- Т-ты-ы... - Он протянул дрожащую руку, указывая на чёрный посох
Фесса. - Ты-ы этот... нерко... ныкра...
- Некромант, - спокойно поправил его Неясыть. - Уничтожаю нечисть. На
манер того, как крысоловы крыс выводят. - Он добился своего, на губах
парня и его жены появились слабые, робкие и неуверенные улыбки. - Берите
родителя вашего, берите, не стойте! Я сейчас этих, за оградой, кончать
буду.
Парень с молодкой подхватили старика под руки и осторожно повели
прочь, поминутно оглядываясь. Фесс постоял, молча глядя им вслед, затем
опустился на корточки и принялся исследовать наложенные на пороговый
камень чары. Времени много, светлый день длинен, а серьёзного
сопротивления от этих самых зомби Фесс не ожидал. Вот когда настанет ночь,
тогда да, начнётся серьёзное дело. Такая степень неупокоенности говорит о
том, что в кладбищенской земле начинают образовываться врата, откуда
вот-вот строем ринутся на несчастную деревню такие твари, что в сравнении
с ними всё, доселе виденное, покажется пустяками и ерундой.
Природа врат давно и крепко занимала некромантов прошлого, но такие
случаи бывали раз в столетие, и исследовать их толком так никто и не смог.
Особенно много споров велось по поводу того, куда эти врата, собственно
говоря, ведут.
Заклятие на пороге Фессу попалось и в самом деле мощное. Умело
сплетённое, оно не потеряло силу и не распалось даже за прошедшие века.
Чары надёжно сдерживали зомби... но, увы, лишь при солнечном свете. Ночью
сила неупокоенных возрастала настолько, что даже это волшебство им
становилось нипочём. Но как же, во имя великой Тьмы, неведомому некроманту
