неба, на фоне розовеющего неба, бездонных глубин сумерек, безбрежного
океана воздуха и света. Языки пламени отливали желтым, оранжевым, алым,
кроваво-красным... другими оттенками, которые Тенар не могла описать
словами.
- Тенар.
- Мы называем рту звезду Техану, - сказала она.
- Тенар, дорогая. Пойдем. Пойдем со мной.
Они не ступили в огонь. Они очутились во тьме - в темном зале. В
темном коридоре. Они уже бывали здесь раньше, поочередно указывая друг
другу путь в темноте подземелья.
- Нам - вон туда, - сказала она.
12. ЗИМА
Она проснулась, сама не желая того. Сквозь узкие щели между ставнями
струился призрачный серый свет. Почему окна закрыты ставнями? Тенар
вскочила с постели и прошла на кухню. У очага никого не было, никто не
лежал на полу. Не было никаких признаков того, что здесь кто-то побывал,
если не считать чайника и трех чашек в мойке.
Ферру встала с рассветом, и они вместе позавтракали. Умываясь,
девочка вдруг спросила:
- Что случилось?
Она вынула из стоявшего в углу чулана таза мокрый лоскут ткани. Вода
в тазу была бурой от крови.
- Ах, мой цикл наступил слишком рано, - воскликнула Тенар, тут же
устыдившись собственной лжи.
Ферру какое-то время стояла неподвижно, вытянув шею и жадно
принюхиваясь, словно собака, взявшая след. Затем она бросила тряпку
обратно в таз и отправилась кормить цыплят.
Тенар чувствовала себя разбитой. Все тело ныло. На улице было все так
же холодно, и она старалась по возможности не выходить во двор. Она
пыталась и Ферру загнать в дом, но вышло из-за туч солнце, подул свежий
ветерок, и девочке захотелось побыть на улице.
- Помоги Шенди в саду, - сказала Тенар.
Ферру молча ускользнула.
Обожженная сторона ее лица превратилась в неподвижную маску из-за
поражения лицевых мышц и появления глубоких рубцов. Однако постепенно
шрамы разглаживались, да и Тенар со временем научилась видеть перед собой
не уродливую маску, а лицо, на котором, в определенной степени, отражаются
чувства девочки. Когда Ферру была испугана, обожженная сторона, как
подметила Тенар, словно бы "закрывалась", сжималась, твердела. Когда она
радовалась или была целиком погружена во что-то, слепой глаз, казалось,
прозревал, рубцы краснели и становились горячими на ощупь. Но сейчас,
перед тем, как она выбежала во двор, на ее лице застыло странное выражение
- ее лицо скорее напоминало в тот миг морду какого-то животного,
молчаливого чешуйчатого, поблескивающего единственным глазом зверька,
спасавшегося бегством.
Тут Тенар поняла, что в ответ на ее первую ложь девочка впервые
готова была пойти наперекор ее воле. В первый, но не в последний раз.
Тяжело вздохнув, она села у очага, и некоторое время неподвижно
сидела, уставившись в одну точку.
Стук в дверь: Клирбрук и Гед - нет, она должна звать его Ястребом -
Ястреб стояли на пороге. Старик Клирбрук чуть не лопался от важности и
важных новостей, Гед, казавшийся грузным в своем овчинном полушубке, был
мрачен и задумчив.
- Входите, - сказала она. - Выпейте чаю. Какие новости?
- Они пытались бежать к Вальмуту, но за ними по пятам шли судебные
приставы из Кахеданана и взяли их в амбаре на выгоне Серри, - выпалил
Клирбрук, возбужденно жестикулируя.
- Он убежал?
Сердце Тенар сжалось от страха.
- Не он, - сказал Гед. - Остальные двое.
- В общем, они нашли тело в старой бойне на Круглом Холмс, просто
жуть как изуродованное, там, в старой бойне на холмах, и сразу десять,
нет, двенадцать мужчин объявили себя судебными приставами и погнались за
ними. Прошлой ночью они прочесали все деревни и наутро, перед самым
рассветом, их обнаружили в амбаре Серри. Они там чуть не околели от
холода.
- Так он мертв? - испуганно спросила Тенар.
Гед снял свой тяжелый полушубок и теперь стягивал, сидя на плетеном
стуле у двери, кожаные гетры.
- О_н_ жив, - спокойно сказал Гед. - С ним Иви. Я отвез его к ней
утром на тачке. Люди на рассвете прочесывали местность, искали всех троих.
Они убили женщину на холмах.
- Ту самую женщину? - шепотом спросила Тенар.
Ее глаза встретились с глазами Геда. Он легонько кивнул.
Клирбрук не захотел ни с кем делиться лаврами рассказчика и громко
продолжил:
- Я говорил с некоторыми из тех, что спустились с холмов, и они
рассказали мне, что эти четверо шатались близ Кахеданана, время от времени
посылая женщину побираться в деревню. У бедняжки все тело было покрыто
синяками, ссадинами и пятнами ожогов. Словом, мужчины посылали ее
побираться, и она говорила людям в деревне, что если она вернется ни с
чем, они еще сильнее изобьют ее, а когда ее спрашивали, зачем ей
возвращаться к ним, она отвечала, что сели она не вернется, они придут за
ней, к тому же ей, видишь ли, некуда больше идти. Но как-то раз они
перегнули палку и забили ее насмерть, тогда они спрятали ее тело в старой
бойне, где до сих пор вонь стоит еще та, и, наверное, думали, что надежно
замели следы. Прошлой ночью они спустились с холмов сюда, в Долину. Почему
ты не позвала на помощь, Гоха? Ястреб сказал, что они шатались вокруг
дома, прежде чем он прогнал их. Если бы ты позвала нас, я наверняка
услышал бы, или Шенди проснулась бы, у нее слух поострей моего. Ты еще не
рассказала ей обо всем?
Тенар покачала головой.
- Тогда я сам пойду и расскажу ей, - сказал старик, обрадованный тем,
что первым поведает супруге столь захватывающие новости, и заковылял через
двор.
- Никогда бы не подумал, что ты так искусен в обращении с вилами! -
крикнул он Геду, хлопнул себя по ляжке, и, посмеиваясь, ушел.
Гед снял тяжелые гетры и заляпанные грязью ботинки, и в носках
подошел к огню. Шаровары, жилет и свитер были из теплой шерсти домашней
вязки: ни дать ни взять гонтийский пастух с суровым лицом, ястребиным
носом и темными, ясными глазами.
- Скоро сюда придут люди, - сказал он. - Дабы рассказать тебе обо
всем и узнать, что случилось здесь. Теперь они посадят тех двух беглецов в
пустой винный погреб, поставят человек пятнадцать-двадцать охранять их, а
двадцать-тридцать мальчишек будут пытаться хотя бы одним глазком взглянуть
на пленников...
Он зевнул, потянулся, чтобы размять затекшие руки и плечи, и взглядом
спросил у Тенар разрешения присесть к огню.
Она жестом указала на стул у очага.
- Ты, должно быть, вымотан до предела, - прошептала Тенар.
- Я прикорнул немного здесь ночью, не смог больше бороться со сном.
Он снова зевнул. Затем оценивающе посмотрел на нее, чтобы понять, как
она себя чувствует.
- Это была мать Ферру, - все так же шепотом, будучи не в силах
повысить голос.
Гед кивнул. Он сидел, слегка подавшись вперед, упершись руками в
колени, как некогда любил сидеть Флинт, и задумчиво глядел на огонь в
очаге. Они были одновременно очень похожи и совсем не похожи, как не похож
вросший в землю валун на парящую в вышине птицу. У нее защемило сердце,
заныли кости, ее одолевали дурные предчувствия и горечь, давние страхи и
мертвящая апатии.
- Ведьма взяла к себе того мужчину, - сказал Гед. - Связала его, на
случай, если он вдруг разгуляется. Заткнула зияющие в нем дыры паутиной и
кровеостанавливающими заклятиями. Говорит, он доживет до виселицы.
- До виселицы?
- Уж как решит Королевский Суд. Или виселица, или каторжный труд...
Она нахмурилась и покачала головой.
- Нельзя же просто отпустить их, Тенар, - мягко сказал ей Гед, глядя
на нее.
- Нельзя.
- Их необходимо наказать, - добавил он, продолжая смотреть на нее.
- "Наказать". Именно так _о_н_ говорил. Наказать девочку. Она -
плохая. Ее нужно наказать. Наказать также и меня, за то, что взяла ее к
себе. За то...
Она с трудом выдавливала из себя слова.
- Я не хочу, чтобы кого-то наказывали!.. Этого не должно случиться...
Лучше бы ты убил его!
- Я сделал все, что мог, - сказал Гед.
После долгой паузы она рассмеялась немного нервным смехом:
- Ты и впрямь сделал все, что мог.
- Подумай, как все было легко, - сказал он, снова уставившись на
угли, - когда я был волшебником. Не успели бы они глазом моргнуть, как я
наложил бы на них там, на дороге, нужное заклятие а погнал бы их прямиком
в Вальмут как стадо овец. Или, представь себе, какую заварушку я устроил
бы им этой ночью! Они так никогда и не узнали бы, что обрушилось на них.
- Они и сейчас не знают, - сказала она.
Гед посмотрел на нее. В его глазах блеснул робкий, едва заметный
огонек триумфа.
- Да, - подтвердил он. - Не знают.
- Что ты так искусен в обращении с вилами... - промурлыкала она.
Он зевнул во весь рот.
- Почему бы тебе не пойти и не вздремнуть немного? Вторая комната по
коридору. Если, конечно, тебе не хочется быть в центре внимания. Я вижу,
сюда идут Ларк и Дэйзи с детьми.
Услышав голоса, она встала и выглянула в окно.
- Так я и сделаю, - сказал он и вышел из комнаты.
Ларк с мужем, жена кузнеца Дэйзи, и другие жители деревни, как и
предсказывал Гед, приходили, сменяя друг друга, в течение всего дня, чтобы
сообщить ей новости и услышать ее рассказ. Тенар нашла, что их общество
благотворно действует на нее, напряжение, вызванное ужасными переживаниями
прошедшей ночи, мало-помалу отпускало ее, пока она наконец не нашла в себе
силы взглянуть на происшедшее как на закрытую страницу своей жизни - что
случилось, то случилось, горевать больше не о чем.
Этому необходимо было научиться и Ферру, подумала она, но не за одну
ночь: на это порой уходит вся жизнь.
Тенар сказала Ларк, когда все остальные ушли:
- Я злюсь на саму себя, когда вспоминаю, как глупо я себя вела.
- Я же говорила тебе, что нужно запирать двери на ночь.
- Нет... А может... Да, говорила.
- Уж я-то помню, - сказала Ларк.
- Однако я имела в виду нечто другое... Когда они явились сюда, мне
следовало бежать со всех ног и разбудить Шенди и Клирбрука... возможно,
прихватив с собой Ферру, или самой сходить в амбар и взять вилы. Или
секатор для яблонь. У него острые, как бритва, лезвия в семь футов длиной.
Я содержу его в порядке, как это делал Флинт. Почему я этого не сделала?
Почему я ничего не предприняла? Почему я лишь заперла двери и закрыла
ставни? Если бы он... Если бы Ястреб не пришел на выручку... Все, что я
сделала - соорудила западню для себя и Ферру. В конце концов я выскочила
за дверь с разделочным ножом в руках и заорала на них. Я просто
ополоумела. Они вряд ли бы бежали без оглядки, едва увидев меня.
- Не знаю, не знаю, - протянула Ларк. - Это выглядит безумием, но,
быть может... Не знаю. Что ты могла сделать кроме как запереть дверь?
Похоже, мы всю жизнь только тем и занимаемся, что запираем дверь дома, в
котором живем.
Они оглядели каменные полы, стены и дымоход, освещенные лучами
солнца, бьющими сквозь широкое окно кухни Фермы-под-Дубами, усадьбы
фермера Флинта.
- Та девушка, женщина, которую они убили, - сказала Ларк, глядя Тенар
прямо в глаза. - Она тоже попалась в ловушку.
Тенар кивнула.
- Мне сказали, что она была на четвертом-пятом месяце беременности.
Они обе замолчали.
- Попалась, - шепотом повторила Тенар.
Ларк откинулась на спинку стула, положив руки на свои полные бедра,
ее красивое лицо застыло.
- Страх, - сказала она. - Чего мы так боимся? Почему мы даем им это
понять? А чего боятся _о_н_и_?
Она вновь взяла чулок, который перед этим штопала, некоторое время
