му благоразумию), то просит вас навестить ее, чтобы вознаградить за вашу
сердечную заботу. Итак, дети мои, скорее завтракайте и отправляйтесь ту-
да. Наверное, она готовит вам какойнибудь хороший подарок.
- Мы будем завтракать столько времени, сколько вы пожелаете, господин
каноник, - ответила Консуэло, - но к больной не пойдем: мы ей больше не
нужны, а в подарках ее не нуждаемся.
- Удивительное дитя! - сказал восхищенный каноник. - Твое романтичес-
кое бескорыстие, твое восторженное великодушие до того покорили мое
сердце, что я никогда, кажется, не в силах буду расстаться с тобой!
Консуэло улыбнулась, и они сели за стол. Завтрак был превосходный и
тянулся добрых два часа. Но десерт оказался таким, какого никак не ожи-
дал каноник.
- Ваше преподобие, - доложил Андреас, появляясь в дверях, - пришла
тетушка Берта из соседнего кабака и принесла вам от роженицы большую
корзину.
- Это серебро, которое я ей посылал. Примите его, Андреас, это ваше
дело. Значит, дама решительно уезжает?
- Она уже уехала, ваше преподобие.
- Уже! Да она сумасшедшая! Эта сумасбродка хочет убить себя!
- Нет, господин каноник, - сказала Консуэло, - она не хочет и не
убьет себя.
- Ну, Андреас, что вы стоите с таким торжественным видом? - обратился
каноник к лакею.
- Дело в том, ваше преподобие, что тетушка Берта не отдает мне корзи-
ну. Она говорит, что передаст ее только вам; ей надо что-то вам сказать.
- Это щепетильность или жеманство со стороны доверенного лица. Впус-
тите ее, и покончим с этим.
Старуху ввели. Сделав несколько глубоких реверансов, она поставила на
стол большую корзину, прикрытую кисеей. Каноник повернулся к Берте, а
Консуэло торопливо протянула к корзине руку. Немного приподняв кисею,
Консуэло поспешно опустила ее и тихо сказала Иосифу:
- Вот чего я ожидала, вот для чего я осталась! О да! Я была уверена:
Корилла должна была так поступить!
Иосиф, не успевший еще разглядеть, что было в корзине, с удивлением
смотрел на свою спутницу.
- Итак, тетушка Берта, вы принесли мне вещи, которые я одолжил вашей
постоялице? Прекрасно! Прекрасно! Я и не беспокоился о них, и мне неза-
чем проверять, все ли цело.
- Ваше преподобие, - ответила старуха, - моя служанка все принесла,
все передала вашим служителям, и все действительно в целости; на этот
счет я вполне спокойна. Но меня заставили поклясться, что эту корзину я
передам только вам в руки, а что в ней находится, вы знаете так же, как
и я.
- Пусть меня повесят, если это мне известно, - проговорил каноник,
небрежно протягивая руку к корзине, но рука его тотчас застыла, словно
парализованная, а рот так и остался полуоткрытым от удивления, когда
покрывало как бы само собой зашевелилось, сдвинулось и оттуда показалась
крошечная детская ручонка, инстинктивно порывавшаяся схватить палец ка-
ноника.
- Да, ваше преподобие, - доверчиво, с довольным видом заговорила ста-
руха, - вот она - цела и невредима, такая хорошенькая, веселенькая и так
хочет жить!
Пораженный каноник совсем онемел. Старуха продолжала:
- Господи, ваше преподобие, да ведь вы же изволили просить у матери
разрешения удочерить и воспитать младенца! Бедной даме не так-то легко
было на это решиться, но мы сказали ей, что дитя попадает в хорошие ру-
ки, и она, поручив его провидению, просила нас отнести его вам. "Скажи-
те, пожалуйста, почтенному канонику, этому святому человеку, - говорила
она, садясь в экипаж, - что я не стану долго злоупотреблять его мило-
сердным попечением. Скоро я приеду за своей дочуркой и расплачусь с ним
за все, что он на нее потратит. Раз он во что бы то ни стало сам хочет
найти ей хорошую кормилицу, передайте ему от меня этот кошелек с деньга-
ми: я прошу разделить их между кормилицей и маленьким музыкантом, так
чудесно ухаживавшим за мной вчера, если, конечно, он еще не ушел". Что
касается меня, она хорошо мне заплатила, ваше преподобие, я ничего
больше не прошу и вполне довольна.
- Ах, вы довольны! - воскликнул трагикомическим тоном каноник. - Ну
что ж, я очень рад, но извольте унести обратно и кушелек и эту обезьян-
ку. Тратьте деньги, воспитывайте ребенка, это меня нисколько не касает-
ся.
- Воспитывать ребенка? Вот уж нет! Я слишком стара, ваше преподобие,
чтобы взять на себя заботу о новорожденной. Она кричит по целым ночам. И
моему бедному старику, хоть он и глух, не очень-то было бы по вкусу та-
кое соседство.
- А мне? По-вашему, я должен мириться с этим? Благодарю покорно! Ага!
Вы на это рассчитывали?
- Но раз ваше преподобие просили его у матери!
- Я? Просил? Откуда, черт побери, вы это взяли?
- Но раз ваше преподобие сегодня утром написали...
- Я писал? Где же мое письмо? Пожалуйста, пусть мне его покажут!
- Ну, я, конечно, не видала вашего письма, и притом у нас никто чи-
тать не умеет. Но господин Андреас приходил к родильнице с поклоном от
вашего преподобия, и она нам сказала, будто он передал ей письмо. А мы,
дураки, и поверили. Да кто бы мог не поверить?!
- Это гнусная ложь! Только беспутница может пойти на такие штуки! -
закричал каноник. - И вы - сообщники этой ведьмы. Нет! Нет! Забирайте
эту мартышку, возвращайте ее матери, оставляйте у себя, делайте как зна-
ете, я умываю руки. Если вы хотите вытянуть у меня денег, я готов их
дать. Никогда не отказываю в милостыне ни авантюристам, ни плутам - это
единственный способ избавиться от них. Но взять в свой дом ребенка -
благодарю покорно! Убирайтесь к черту!
- Ну, что до этого, - возразила старуха очень решительно, - то я ни
за что не возьмусь, не прогневайтесь, ваше преподобие. Я не соглашалась
смотреть за ребенком. Знаю я, как кончаются такие истории. Вначале дают
немножко золотых монет и обещают вам с три короба, а там - поминай как
звали, и ребенок остается на вашей шее. И никогда из таких детей ничего
путного не выходит: они лентяи и гордецы уже по самой своей природе. Не
знаешь, что с ними и делать. Если это мальчики, они становятся грабите-
лями, а девочки кончают еще хуже. Ой, нет! Нет! Ни я, ни мой старик не
хотим брать этого ребенка. Нам сказали, что ваше преподобие просили его
отдать вашему преподобию, - мы поверили, вот и все. Извольте получить
деньги, и мы в расчете. А что мы ее сообщники, так уж простите, ваше
преподобие, мы этих штук не знаем. Вы, верно, шутите, коли упрекаете нас
в том, что мы вам его навязываем. Покорная слуга вашего преподобия! Ухо-
жу домой. У нас сейчас паломники, возвращающиеся после исполнения обета,
и они, ей-богу, умирают от жажды.
Старуха несколько раз поклонилась и уже направилась было к выходу, но
потом вернулась и сказала:
- Совсем было и забыла: ребенок должен называться вроде бы Анджелой,
но только по-итальянски. Ох, честное слово, не помню теперь, как это они
мне сказали.
- Анджолина, Андзолета? - спросила Консуэло.
- Вот-вот, именно так, - подтвердила старуха и, еще раз поклонившись
канонику, спокойно удалилась.
- Ну, как вам нравится эта выходка? - проговорил изумленный каноник,
обращаясь к своим гостям.
- Я нахожу, что она достойна той, которая ее придумала, - ответила
Консуэло, вынимая из корзины ребенка, начинавшего уже ворочаться, и ос-
торожно заставляя его проглотить несколько ложечек теплого молока, ос-
тавшегося после завтрака в японской чашке каноника.
- Что же, эта Корилла какой-то дьявол? - спросил каноник. - Вы раньше
знавали ее?
- Только по слухам, но теперь я знаком с нею прекрасно, так же как и
вы, господин каноник.
- Знакомство, без которого я охотно обошелся бы. Но что нам делать с
этим несчастным, брошенным ребенком? - прибавил он, с состраданием глядя
на крошку.
- Отнесу-ка я его к вашей садовнице, - сказала Консуэло. - Вчера я
видел, как она кормила грудью чудесного мальчугана месяцев пяти-шести.
- Ну, ступайте, - сказал каноник, - или лучше позовем ее сюда. Она
нам укажет и кормилицу с какойнибудь соседней фермы... только не в слиш-
ком близком соседстве от нас. Ведь один бог знает, какое зло может при-
нести духовному лицу интерес к ребенку, подобным образом свалившемуся с
облаков в его дом.
- На вашем месте, господин каноник, я был бы выше таких пустяков. Не
стал бы я ни предвидеть нелепых клеветнических предположений, ни интере-
соваться ими. Я не слушал бы глупых сплетен, жил бы так, как будто их и
не существует, и поступал бы всегда, не считаясь со злословием. Какой же
толк от мудрой, достойной жизни, если она не обеспечивает спокойствия
совести и не предоставляет свободы делать добрые дела? Подумайте, госпо-
дин каноник, вам доверили ребенка. Если вдали от ваших глаз за ним будут
плохо смотреть, если он захиреет, умрет, вы этого никогда себе не прос-
тите.
- Что ты там говоришь, будто ребенка мне доверили! Да разве я давал
на это согласие? Разве каприз или плутовство людей могут налагать на нас
подобные обязательства? Ты увлекаешься, дитя мое, и мелешь вздор.
- Нет, дорогой господин каноник, - возразила Консуэло, все более и
более оживляясь, - не мелю я вздора. Злая мать, бросившая своего ребен-
ка, не имеет на него никаких прав и не может ничего вам предписывать.
Приказывать вам имеет право только тот, кто располагает судьбой рождаю-
щегося ребенка, перед кем вы вечно будете ответственны, а это бог. Да,
бог возымел особое милосердие к невинному крошечному созданью, внушив
его матери смелую мысль - доверить его вам. Это он, по странному стече-
нию обстоятельств, привел в ваш дом, наперекор вашему желанию и вопреки
всей вашей осторожности, это дитя и толкнул его в ваши объятия. Ах, гос-
подин каноник! Вспомните святого Викентия, подбиравшего на ступеньках
домов несчастных, покинутых сирот, и не отталкивайте сироту, которую вам
посылает провидение. Мне кажется, что, поступив иначе, вы навлечете на
себя несчастье. И свет, даже в злобе своей обладающий каким-то инстинк-
том справедливости, пожалуй, стал бы говорить, - и этому бы поверили, -
что у вас были причины удалить ребенка. Тогда как если вы оставите его у
себя, никто не сможет допустить иных причин, кроме присущего вам мило-
сердия и любви к ближнему.
- Ты не знаешь, что такое свет, - сказал, смягчаясь и начиная уже ко-
лебаться, каноник. - Ты - маленький дикарь по своему прямодушию и добро-
детели. В особенности ты не знаешь, что такое духовенство, а Бригита,
злая Бригита, прекрасно отдавала себе отчет в своих словах, говоря вче-
ра, что некоторые завидуют моему положению и добиваются, чтобы я его по-
терял. Я обязан своими бенефициями покровительству покойного императора
Карла, который соблаговолил взять меня под свое крылышко и предоставил
мне их. Императрица Мария-Терезия своим покровительством также спо-
собствовала тому, что я стал пенсионером раньше времени. Но то, что мы
считаем дарованным нам церковью, никогда не бывает безусловно обеспечено
за нами. Над нами, над монархами, благоприятствующими нам, всегда имеет-
ся еще властелин - церковь. Она по своей прихоти объявляет нас "правос-
пособными" даже тогда, когда мы еще ни на что не способны, и она же,
когда ей нужно, признает нас "неправоспособными" даже после того, как мы
оказали ей величайшие услуги. Глава епархии, то есть епископ со своим
советом, стоит только рассердить их и восстановить против себя, могут
обвинить нас, привлечь к своему суду, судить и лишить всего, ссылаясь на
распутство, безнравственность или на то, что мы служим примером соблаз-
на, - и все это с целью вырвать у нас те блага, которые даны были нам
раньше, и вручить их новым любимцам. Небо свидетель, что жизнь моя так
же чиста, как жизнь этого младенца, вчера родившегося! Не будь я во всех
отношениях чрезвычайно осторожен с людьми, одна моя добродетель не смог-
ла бы защитить меня от злобных наветов. Я не очень-то умею льстить пре-
